- Может, кальян покурим? – вяло протянула Алёна, развалившись на мягком кресле.

Я, затушив сигарету  в пепельнице, согласно киваю.

- А вот хер вам! – вступает Костя, жуя зажаренный шницель. – И так напились донельзя.

- Папа! – восклицает Алёнка. – Тебе что, жалко?

- Представь себе, - Константин сладко потягивается. – Макс пыхнет и его в сон сразу потянет… У меня, между прочим, другие планы на ночь.

- Неугомонные, - улыбнувшись, фыркнула дочь и прикурила очередную сигарету. – Тогда, чтоб порожняком не сидеть, давайте, рассказывайте про лето вашей жизни… Раз весна закончилась…

- Весна всегда в нас, - возразил Костя и, в доказательство своих слов, коротко, но страстно поцеловал меня в губы.

***

    Летом, буйство природы достигает своего апогея. Так и у нас. Отношения расцвели и оформились. За плечами десять лет совместной жизни. Кажется, что мы проросли корнями, крепко связывающими нас. Мне всегда было мало моего рыжика, и я очень тяжело переносил некоторые «переломы» в нашей жизни, которые, как правило, были связаны с деятельностью Кости. С одного из «переломов» и началось наше «лето».

     Упрочились и устоялись не только наши с Костей отношения, но и материальное положение. К тридцати годам, мы хорошо разжились. Я, как правильный домохозяин, ни дня в своей жизни не работал, зато бизнес Константина процветал и давал прекрасные доходы.

       Мне исполнилось 30 лет, когда мы решили переехать из «трёшки» улучшенной планировки в элитную новостройку, в респектабельном  районе «Белый город». Чтобы купить такую квартиру, нужно было продать старую и добавить к полученной сумме немного сбережений. Костя оперативно занялся куплей-продажей. Спешно загнав квартиру по достаточно высокой цене, мы оказались на улице, потому что наше новое жилище было ещё не готово. Более того, Константин хотел, чтобы мы вдвоём разработали дизайн нашей квартиры…

      На время приведения нашей хаты в порядок, мы жили у моих родителей. Отец, к тому времени, вырос из спекулянта, в известного в городе и успешного бизнесмена. Он построил коттедж в пригороде «Новая мельница» и уже лет семь жил там вместе с мамой. На лоне природы. Предки с радостью восприняли новость о том, что мы перекантуемся у них, подготовили нам отдельное «гнёздышко», и, казалось бы, всё должно быть замечательно. Но…

      Я рассчитывал, что здесь, за городом, мы с Костей будем проводить много времени вместе. Я так мечтал, что мы будем каждый день гулять с ним у широкой реки, извилисто исчертившей местный ландшафт, или делать шашлыки на заднем дворе, развалившись в гамаке. Костя много работал в последнее время, особенно в свете расширения деятельности его фирмы. Я думал, что такая располагающая к умиротворению атмосфера, созданная в доме родителей, хоть как-то умерит его трудовой пыл…  Но мой отец всё испортил. И вместо дней, рядом с любимым мужчиной, я, так сказать, вспомнил молодость, проводя большую часть времени в компании мамы и её подруг.

      Не будет преувеличением, если я скажу, что  батя украл у меня Костю в этот период. С самого начала наших отношений, отец симпатизировал рыжему. Со временем, папа очень полюбил Котова, наверное, видя в нём идеального сына. Сына, который оправдал его надежды. Ещё бы: инициативный, хваткий, с коммерческой жилкой… Не то что я.  Костя, в глубине души, очень переживающий из-за ссоры с родным отцом, также привязался к моему бате. Поселившись в загородном доме родителей, они вообще спелись. Мой папа предложил рыжему одно совместное предприятие, касающееся постройки  центра, в где будут сдаваться в аренду торговые площади. Костик быстро смекнул, что это дело выгодное, и с радостью внёс свою долю в уставный капитал фирмы. Дел, конечно, прибавилось. Всё больше Котов ездил по городу с отцом, а я сидел в коттедже как дурак и ждал его… Часто, уставший, но довольный, он возвращался поздно вечером. Ни о каких прогулках под луной не могло быть и речи. Лишь в выходные, рыжий уделял мне достаточно времени, и то, не всегда. Иногда, меня, снова «перевешивал» отец, предлагая Костьке съездить на охоту или на рыбалку.

       Переехав в новую квартиру, я вздохнул спокойно. Думал: «Вот, теперь-то, влияние бати сойдёт «на нет», и мы снова заживем по-старому». Зря надеялся. Костя по-прежнему носился со своим бизнесом и активно участвовал в делах отца, с тем новым предприятием по строительству торговых площадей. Переезд в новую, прекрасно обставленную квартиру, стал мне не в радость. Прожив уже две недели здесь, мы так и не успели поблаженствовать в джакузи, томно целуясь и попивая шампанское, хотя Костя обещал. Я давно привык к тому, что Котов уделял мне много внимания. Теперь, мне стало его не хватать. Мне хотелось нежности, мне хотелось, в конце-концов, долгого и качественного секса. Но вместо этого, я получал лишь спонтанный трах на кухонном диванчике, когда рыжий заезжал домой пообедать.

- Ты меня разлюбил? – поинтересовался я однажды ночью, прижавшись к груди Костика. Он уже почти заснул, и недовольно пробурчал:

- Придурок что ли…

- Тогда, почему ты проводишь со мной так мало времени? – не унимался я, царапая кожу на его торсе.

- Макс, ну период такой… Столько дел… Подожди немного, вот расширимся, ситуация утрясётся, и снова всё войдёт в привычную колею, - пообещал Костя, погладив меня по спине.

- А… - я хотел задать ещё один вопрос, но рыжий закрыл глаза и повернул голову на бок, типа он заснул. Поджав губы, я снова уткнулся носом в его волосатую грудь, и ещё долго не смыкал глаз – хоть ночью побыть с Костиком так, наедине.

     Шли дни, недели, и ничего не менялось. Костя крутился как белка в колесе, а я всё сидел и ждал, когда, наконец, вся эта суета закончится. Я, как человек эмоциональный, впал  в глубокое уныние. Меня начала грызть тревога: вдруг я надоел Косте? Я постоянно думал об этом, и не представлял, как жить, если мы расстанемся. Предрасположенность к употреблению алкоголя  взяла верх надо мной, и я снова начал прикладываться к бутылке каждый день.  Я начинал пить с утра, стоило Косте выйти за порог. Однажды, он учуял запах, когда я полез целоваться. Он устроил крутые разборки. Костя никогда не отличался учтивостью, и несколько раз хорошенько приложился мне по башке и лицу. В целях профилактики.

       Тогда я решил завязать с алкоголем, и вернуться к старым добрым колёсам. Я решил не париться, и купил сразу несколько пачек Валиума. Успокоительное всё-таки.  Я жрал эти таблетки чуть ли не горстями, но мне не становилось лучше. Через некоторое время начались побочные эффекты препарата, такие как: спутанность сознания, усталость, постоянная сухость во рту, жуткие, яркие сны, тошнота. И, самое главное – снижение полового влечения. Желание близости с Костей стало уменьшаться. Теперь рыжему приходилось тормошить меня, чтобы получить порцию секса. Костик начал подозревать неладное, заметив, наконец-то моё разбитое состояние. Он стал уделять мне больше времени, снова вернулся былой трепет и спонтанные ласки. Я решил, что пора завязывать с валиумом, и  смыл свои запасы в унитаз, оставив 25 таблеток. На всякий случай. Нельзя сказать, что количество Костиных дел уменьшилось, нет. Просто, поняв, что мне ужасно плохо, рыжий стал нежнее и внимательнее. Про активное употребление антидепрессантов, я решил Косте не говорить.

         Зная, что резко соскочить с валиума у меня не получится, я решил постепенно уменьшать дозу,  чтобы не было абстинентного синдрома. Я прятал колёса на кухне, в одном из ящиков буфета. Костя появлялся в этом помещении только для того, чтобы поесть, поэтому, я был уверен, что смогу сохранить в тайне от него употребление этого антидепрессанта. Получая так нужную мне заботу, и уменьшая дозу, я начал чувствовать себя гораздо лучше, да и у Костика становилось всё меньше дел. Но, как всегда, в нашей жизни нет-нет, а встретится кочка, о которую спотыкаешься.

      Однажды ночью, на Костю нашёл жор. Он решил не будить меня и самостоятельно что-нибудь приготовить. Рыжий начал рыться в буфете в поисках приправ для яичницы, и, конечно же, его заинтересовала ёмкость причудливой формы, по его мнению, там должны были храниться пряности. Промах. Там я прятал колёса. Раскрыв мою тайну, Котов пришёл в ярость. Костя рвал и метал, ругал меня последними словами, несколько раз пнул и пригрозил, что засунет  эти таблетки мне в жопу. Я расклеился, и стал давить на жалость: мол, я сделал этот шаг от недостатка его внимания, что я страдал и так далее. Костя успокоился, лёг рядом и обнял меня. Казалось, что его вспышка гнева позади, и он меня простил.

- Какой же ты дебил, Максим, - шептал рыжий, целуя меня в виски и в макушку. – Разве ты не чувствуешь, что я люблю тебя, по-прежнему сильно… Ты сделал мне очень больно, вернувшись к колёсам. Вспомни, как ты боролся с зависимостью…

- Костя, прости, - промямлил я, впившись ногтями в его руку.

- Простить-то, прощаю, - важно проговорил Котов. – Но тебя надо наказать.

Я напрягся.

- О да, накажи, - пытаюсь перевести разговор в шутку. – Отшлёпай меня.

Рыжий засмеялся,  но через минуту снова помрачнел:

- Макс, я серьёзно, - строго смотрит мне в глаза. – Я решил отменить нашу завтрашнюю поездку на Ильмень.

- Костя! – обиженно восклицаю я. -  Не надо! – ударяю его по плечу. Я так рассчитывал поехать с Костиком в «наше место», полежать в тени плакучей ивы, покупаться голышом в тёплом, как парное молоко, озере.

- Ложь должна быть наказана, - он был непреклонен. -  Спокойной ночи, Максим, - рыжий чмокнул меня в щёку и, повернувшись на бок, лёг спать.

***

   С утра я слёзно умолял Костю отменить это жестокое решение, обещал, что вообще завяжу с выпивкой и брошу баловаться травой.

- Не давай обещаний, которые ты не способен выполнить, - отчеканил Котов. – Поедем на выходных, что тут такого? - пожал плечами он.

- Я хотел сегодня! – проорал я.

- Что ты как маленький? – взъелся рыжий. – Жрал таблетки без моего ведома – теперь получай по заслугам.

- Это ты и твой злоебучий бизнес во всём виноват! - выплюнул я. Костю эти слова обидели, и он ушёл на работу, даже не попрощавшись со мной.

     Время тянулось невыносимо медленно. Я решил позвонить Косте, но он не брал трубку, а потом, вообще отключил мобильник. Мне стало совсем не по себе, обида, бессильная ярость искали выход. Я сорвал со стены фотографию, на которой мы с Костиком лежали на траве и пьяно улыбались в объектив. Я швырнул её на пол, стекло разбилось, а сама рамка треснула. После, я упал на колени, и, собрав в горсть осколки стекла, повесил фото на место.   Я сел в кресло и закрыл глаза. На меня давила тишина, высокие потолки и большие размеры квартиры. Мне показалось – ещё минута этого гнетущего молчания, и я сойду с ума. У меня уже не было сил терпеть, и, вскочив с места, я побежал в ванную. Теперь я там прятал свой Валиум. Да, было обидно: я уже почти отказался от него, выпивая всего по паре таблеток в день. Но сейчас меня колбасило, и я думал, что умру, если не проглочу хоть одно колесо. У меня тряслись руки – настолько я нуждался в этом средстве. Не считая, я высыпал из ёмкости целую ладонь белых таблеток. Их количество явно превышало норму, но мне было плевать. Закрыв глаза, я проглотил всё, что было высыпано мною и запил водой из-под крана.

          Я лёг на диван и провалился в сон. По телу растеклась слабость, а в голове воцарилось полное безразличие. Я почти позабыл про ссору с Костей, и витал где-то далеко, на просторах сна. Через какое-то время, я почувствовал себя плохо. Приятная, облегчающая слабость, сменилась на тяжёлую. Я с трудом мог поднять руку, казалось, что она сделана из свинца. Мысли окончательно запутались, перескакивая с одного на другое. Стало тяжело дышать, так, словно кто-то давит мне на грудь. Передоз. Я не раз травился колесами, Валиумом, в том числе. К счастью, всё обходилось, потому что я вовремя брал себя в руки и «обнимался с унитазом», очищая организм. Сейчас тоже необходимо «вызывать ихтиандра». Я попытался встать с дивана, но пошатнулся и плюхнулся обратно. Мне было очень погано – кружилась голова, руки и ноги словно ватные, начинало мучить лёгкое удушье. Дотянувшись до телефона, я позвонил Косте:

- Костенька… я…умираю, - промямлил я.

- Макс! – рыжий закричал. – Я еду, уже еду! – сбросил вызов.

     Я скатился на пол, больно ударившись головой. Ощущения становились всё хуже. Тошнило всё сильнее, дышать было сложнее с каждой пройденной минутой. Я чувствовал, как моё сердце замедляет ритм. С трудом, поднявшись на четвереньки, я решил доползти до туалета и устроить себе «чистку». Но сил хватило только на то, чтобы с добраться до прихожей. Я бессильно растянулся на полу, прямо перед входной дверью, и облевал дорогой немецкий ламинад.

 - Где же ты, Костик, - одними губами прошептал я. Мне казалось, что силы полностью покинули меня, и я умру с минуты на минуту. По щекам потекли слёзы, и, жадно втянув воздух, я упал лицом в сделанную мной «лужу».

    Я очнулся в наркологическом отделении больницы, когда медсестра ставила мне капельницу. Повернув голову, я увидел сидящего рядом с кроватью Костю. Он закрыл лицо руками. Я чувствовал напряжение, исходившее от него.

- Рыженький… прости, - слабо пролепетал я, когда медсестра ушла.

- На кого ты похож, - прошептал он, склонившись надо мной. – Сам белый, губы синие…

- Страшный? – с грустью спрашиваю я.

- Не страшный, а пра-а-ативный, - Костя усмехнулся. – Макс! – сжимает мой подбородок. – Ты понимаешь, что ты мог умереть?! – тревожно произносит он.

- Прости, - снова прошу я.

- Придурок мой…родной, - нежно говорит он, и целует меня в холодные губы. У меня прошла радостная дрожь по телу, когда я снова почувствовал терпкий вкус его губ с нотками дорогих сигарет, и сводящий с ума запах тела с лёгким древесным ароматом парфюма.

 ***

   Выйдя из больницы, я заболел. За окном уже стоял август, а мы с Костей так и не успели толком провести лето. Я слёг с ОРВИ. Я чувствовал себя очень плохо, и рыжий на время моей болезни даже перестал ходить на работу. Он кормил меня с ложки, ставил уксусные компрессы и натирал водкой, чтобы хоть ненадолго сбить температуру, мучающую меня четвёртый день. Я изнемогал от жара, и, Костя почти не спал, реагируя на любой мой тяжёлый вздох и стон. Удивляюсь, как он не заразился от меня…

    К счастью, через неделю интенсивной терапии, я пошёл на поправку, температура начала спадать и ко мне вернулись силы. Я разленился, и, не смотря на отличное самочувствие,  не вставал с кровати.

- Макс, я пойду на работу, - рыжий завалился на меня, придавив своей массой.

- Зачем?... – сонно протянул я, с трудом открыв глаза.

- Ты уже поправился, - поцеловал в лоб. – Я больше не могу тянуть. Дела не ждут, - проводит ладонью по моей щеке.

- Приходи пораньше, - предлагаю я. – Сходим погулять…

- Хорошо, - лёгкий поцелуй в губы.

***

   Полный сил, я поднялся с кровати. Поменял бельё, пропахшее моим потом, бросил его в стирку. В отличном настроении, убрался в квартире, сделал заготовок на обед, а потом, испытывая приятную усталость, забрался в джакузи, и долго сидел там, намывая с головы до ног.

      К моей бесконечной радости, Костя вернулся домой в около четырёх часов дня. Я, свежий и сверкающий, бросился ему на шею.

- Максим, я документы кое-какие забыл. Чтобы мне не разуваться, принеси их с кабинета, они в столе лежат… - попросил он, улыбаясь.

У меня внутри всё оборвалось.

- Я думал… ты насовсем пришёл, - подавленно промямлил я. – Ты же обещал…

- Обещал, - согласился Костя. – Вернусь часов в семь-восемь. А сейчас самый разгар рабочего дня! Молча, я отправился в наш «кабинет», и взял там папку с документами.

- На! – кидаю папку на пол. Костя строго посмотрел на меня.

- Костик, я больше не могу! – начинаю ныть, и сбрасываю с себя пушистый халат зеленого цвета. – Я хочу тебя, очень хочу, - прижимаюсь к нему, целую в шею и в лицо. Дрожащими от желания руками пытаюсь развязать галстук. Мы так давно не занимались любовью, что у меня сейчас челюсть сводит и яйца ноют. Не выдержав, рыжий притягивает меня к себе, жадно шарится руками по моему телу, тискает задницу и ляжки.

- Я люблю тебя, - шепчет мне в губы, прежде чем запечатлеть на них горячий поцелуй. Я вцепился в Костин затылок, не позволяя ему разорвать поцелуй, но он, коварный, пощекотал подмышками, и мне пришлось отпрянуть.

- Мне пора, родной, - прошептал он, прижав к себе. – Потерпи до вечера, Максим, я тебя тоже очень хочу. Костик застегнул пиджак, поправил галстук и ушёл.

    Я стоял посреди прихожей с мощным стояком в трусах. От обиды на рыжего мне захотелось плакать. Неистраченное желание просило выхода. Безумно хотелось кончить. Рука против воли скользнула под ткань… В общем, всё равно, особого облегчения я не испытал.

     Руководимый обидой и гневом, я позвонил Косте, и, не позволяя перебивать себя, заорал в трубку:

- Мне настоебенили твои дела! Мне не нужны эти херовы деньги и эта грёбаная квартира! Всё, что мне надо в этой жизни –  ты и твоя любовь. Я прекрасно жил в однокомнатной малогабаритке, и мне хватало твоей зарплаты программиста на заводе. Ты уходил в 9 утра, возвращался в 6 вечера, мы проводили очень много времени вместе, особо не запариваясь о финансах. Вспомни: мы каждый день выезжали на природу, или до ночи гуляли по городу, или просто… сидели дома, всегда обнимались… - перевожу дыхание и продолжаю. – А сейчас… мы даже меньше разговаривать стали! Ненавижу тебя за то, что ты проводишь на работе больше времени, чем со мной! Вот и устраивай выебку своему бизнесу, а домой сегодня не приходи! Не хочу тебя видеть!

***

- Ох, папка, умеешь ты скандалить, - покачала головой Алёна, глядя на меня. – Бать, - заинтересованно смотрит на рыжего. – Так что, ты вернулся домой в этот день?

- Неа, - подленько улыбаясь, сообщил Костя.

- Рыжий говнюк, - беззлобно цежу я. – Между прочим, я всю ночь тебя прождал. А ты не пришёл…

- А я не пришёл… - трагически разводит руками. – Это мне папа Коля посоветовал тебе такой урок преподать, - усмехается Константин. Двадцать с лишним лет прошло с того момента, а про эту деталь, я узнаю только сегодня.

- Значит, мой родной отец надоумил тебя сделать такую подлянку? – потрясённо произношу я.

- Ага, - кивает Костя. – Я как раз встречался с ним в этот день, и пожаловался на тебя. Он сказал: «Костик, ночуй в офисе, ты и так Макса балуешь». Вот я и заночевал, - вздохнул он. – Плохо спалось, - прижимается ко мне. – Я даже с дивана упал, - делает жалостливое выражение лица, а в глазах смешинки.

- Сам виноват, - с напускной холодностью произношу я, и задираю нос.

- Пойду-ка я проветрюсь, - тянет Алёнка, и, шатаясь, направляется на балкон.

- Помнишь, что потом было? – шепчу я, устроив голову на коленях Костика.

- Ещё бы, - лыбится, зарывшись у меня в волосах. – Пришёл утром в офис… с котлетами…А потом… - наклоняется и дует мне в ухо. – Хочешь, сегодня повторим?

***

   Я встал в 6 утра, на автомате пошёл на кухню, наделал котлет и поехал к рыжему. Думал: «Он, должно быть, голодный. Надо накормить его». Конечно, обида и озлобленность давно испарились, и я тысячу раз пожалел о том, что наговорил Косте по телефону. Я даже собрался извиниться первым, по дороге придумал речь, но слова были не нужны.

       Я робко открыл дверь офиса. Костя сидел на диване, сжимая во рту сигарету, обхватив голову руками.

- Рыжий, - тихо говорю я. Он резко поднимает голову и несётся ко мне. Сумка с тарой с котлетами падает на пол. Костя обнимает так сильно, что ещё чуть-чуть, и я сломаюсь пополам.

- Я поесть принёс… - шепчу я, зарывшись в его рыжих кудряшках.

- Спасибо, - выдыхает он мне в шею, - Но, давай я поем дома… Вообще, поехали домой, - не дождавшись ответа, он тянет меня за руку, и я спешно подняв сумку с пола, выбегаю вслед за ним из кабинета.

***

   Мы не дошли до кровати. Мы даже не удосужились снять обувь. В прихожей сорвали друг с друга одежду, пуговицы с Костиной рубашки полетели в разные стороны. Все обиды забылись. Были только мы, наши губы, наши руки, наши тела. Рыжий опустил меня на пол, поставив четвереньки. Сейчас было не до ласк, нет. Каждый из нас остро нуждался в том, чтобы выплеснуть всё желание, которое накопилось. Я прогнулся в спине, когда Костя, убрав в сторону мои волосы начал вылизывать область между лопатками. Это сводит меня с ума. Я прижался ягодицами к его члену, и потёрся о него. Рыжий кусал мои плечи и шею, рыча как животное, одна его рука скользнула вниз и начала двигаться по моей эрекции. Облизав ладонь, я немного смочил свою дырку, а остатками слюны вымазал Костину головку, которая, впрочем, и так сочилась. Костик не заставил себя ждать, и, заткнув мой рот поцелуем, так, что я задохнулся, вошёл в меня, вернув в тот сказочный мир сексуальных ощущений. Меня трясло от каждого его толчка, от бессильного наслаждения, я уткнулся головой в пол, распластав руки в стороны. Костя, не прекращая, то гладил меня по спине, то наклонялся и целовал в затылок. Когда его пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, а потом надавили на промежность, я кончил, завыв от острого удовольствия. До боли вцепившись в мои худые бока, закончил рыжий, залив всю мою задницу своей спермой, так что, потом она стекала вниз по бедрам.  

   Мы устроились прямо в прихожей на полу. Мои джинсы и Костины брюки использовали в качестве подушки, а пиджак Котова, заменил нам одеяло.

- Максим, - я приподнял голову от плеча рыжего и вопросительно посмотрел на него. У Кости было серьёзное лицо. – Я буду уходить в 9 утра, и приходить в 6 вечера, - твёрдо заявил он, убрав с моего лица взмокшие прядки. Все слова заменил мой радостный смех и трепетный поцелуй.

Мы лежали прижавшись друг к другу, наши ноги и руки переплелись. Я знал, что дальше будет только лучше. Вот так, в середине августа началось наше лето.