*** Надо сделать все быстро. В клубе у Сильвестра есть отдельное помещение, где он время от времени собирается с «друзьями». Наверняка, они еще не разошлись, любят поиграть в карты. Я поднимаюсь без проблем. Меня здесь знают и не останавливают. Когда я подхожу к двери, Лекс искоса смотрит на меня. Смотрю в ответ и понимаю, он догадывается, по какой причине я мог прийти сюда, так открыто держа в руках пистолет - подарок Сильвестра, который он привез мне из Германии. Двенадцать патронов в магазине. Ни разу не пускал в дело, только опробовал в тире. - Там Патрик, - предупреждает Лекс. Я киваю. Патрик лучший. Его стоит опасаться.
Вхожу в комнату. Меня никто не замечает. Морщусь от запаха дыма и алкоголя. Секунда – сосчитать всех. Девять человек. Секунда на первые два выстрела в голову тех, кто ближе. Секунда, чтобы укрыться от пуль Патрика и Сильвестра, который от меня дальше всех. У него до сих пор отличная реакция, даже учитывая, что он напился. Секунда на то, чтобы уложить еще двоих, не сообразивших, что произошло. Меньше секунды, чтобы справиться с болью. Пуля оцарапала левый бок. По одному выстрелу еще на троих, метнувшихся в разные стороны. Секунда, чтобы скрыться за спинкой дивана. Остаются двое. Патрик и Сильвестр. Они на противоположной стороне комнаты. За бильярдным столом. Майка на боку намокла. Плечо болит от напряжения. Как не вовремя. - Эрни, дорогой, - голос Сильвестра, как же я его ненавижу, – что тебя так разозлило? Уложил всех моих приятелей. И меня хочешь убить моим же подарком. А ведь я так о тебе заботился. Не слушаю, что он еще бормочет. Прислушиваюсь к тихим передвижениям Патрика. Он меня тренировал, неужели думает, что я не знаю, как он действует? Кажется, ранение серьезнее, чем я думал. Кровь течет все сильнее. Сжав зубы, вскакиваю и наугад делаю три выстрела в разные точки комнаты. Сдавленный крик. Патрик. Я его задел. Осталось две пули… По одной на каждого или я не выйду живым. Привычка – не брать больше, чем нужно. Самоуверенность – моя главная ошибка. Сейчас запасной магазин не помешал бы. - Эрни, а ты неплох, - опять он. Неужели заткнуться не может. – Патрик многому тебя научил, а ты хочешь убить его? От резкого движения кровь потекла быстрее. Плохо. Силы пропадают. - Ты ранен, малыш. Давай спокойно поговорим. Ты это из-за мальчишки? Думаешь, он не хотел этого? Ошибаешься. Он сам умолял, ползая на коленях, трахнуть его. Вел себя, как шлюшка. Не получилось пробудить совесть, пытается вывести из себя. За столько лет совсем не изучить мой характер. Придурок. Ни разу, убивая людей, я не потерял хладнокровия. Иначе сошел бы с ума. Провоцировать бесполезно. Я сорвусь потом, в тире, в спортзале… Сейчас – нет. Они не знают, что у меня только два патрона. И только одна попытка. Патрик тоже ранен. Я собираюсь уже встать из-за укрытия и наугад добить хотя бы его. Дверь внезапно раскрывается, и в помещение врывается Майк. Он спокойно поднимает пистолет, совсем не изменившись в лице. Нажимает на курок раз, другой, третий, даже не целясь. Кажется, Сильвестр не сразу понимает, что происходит. Я инстинктивно вскакиваю, направляя пистолет в сторону стола. Выстрелом выбиваю оружие из руки Сильвестра. - Майк! Ложись! – кричу этому бестолковому мальчишке. Никогда не думал, что можно видеть движения в таком замедленном темпе. Воздух словно загустел. Патрик вскидывает свой «магнум», нацеливая его на нас. Не знаю, как мне хватает времени, чтобы толкнуть Майка и отобрать у него Ruger, мой трофейный... Пуля, предназначавшаяся ему, прошивает мне правое плечо и застревает где-то у кости. Черт! Беру пистолет в левую руку. Плевать, если сейчас в меня всадят всю обойму. Но их я в живых тоже не оставлю. Три выстрела подряд в голову Патрика. Он даже понять не успел. Жаль. Сильвестру я, кажется, сильно задел руку. Не высовывается. Прикидываю, сколько еще патронов осталось в обойме. - Эрни… - испуганный голос Майка за спиной. Я не оборачиваюсь, иду к Сильвестру. Голова кружится, останавливаюсь, чтобы комната перестала плыть перед глазами. Майк прав, я идиот… Почему я не подумал, что Сильвестр может выстрелить первым?..
Удар по лицу такой сильный, что заставляет открыть глаза. Перед глазами опять все плывет. С трудом фокусируюсь на светлом пятне передо мной. До ушей откуда-то издалека долетает крик: - Ты же обещал! Ты же обещал, что не пойдешь! – голос срывается. - Эрни, ты же обещал! Приди в себя, сукин сын! Еще одна пощечина. Теперь вижу четче. - Не смей подыхать, мать твою! Вижу его мокрое от слез лицо. Моргаю несколько раз. Получается как-то медленно. У него плотно сжаты зубы и губы трясутся. То ли от злости, то ли от сдерживаемых слез. Он вцепился одной рукой в мои волосы. Вторую заносит для еще одного удара, но вместо моего лица впечатывается ладонью в стену над головой. - Ты же обещал… - сдавленно шепчет он, отпуская волосы и утыкаясь головой в мою грудь. Он кажется таким маленьким. - Прости, Майк, - шепчу я в ответ и отстраняю его. Движения скованы из-за боли в правом плече. Левую сторону тела вообще не чувствую. Убираю волосы с его заплаканного лица, испачкав при этом кровью. Красная кровь на его бледной коже правда красиво смотрится. Он немного надувает губы. Слабо усмехаюсь. - Не обижайся… - Я не обижаюсь! Но ты… Ты весь в крови. - Он снова начинает всхлипывать. - Разве тебе не нравится? - даже говорить сил совсем нет. - Нет! Твоя не нравится! Это страшно! - Не бойся. - В его глазах, действительно, страх. - Где Сильвестр? - Ты же сам его убил. - Он неловко зажимает рукой рану на боку, чтобы остановить кровь. – Я никогда не видел, чтобы ты действовал с такой скоростью. Ты выстрелил, и он тоже… А потом ты упал, и я испугался. Я смотрю на пол за его спиной. След крови. Зачем он меня к стене тащил? В глазах темнеет, и он тут же ударяет меня по щеке. - Не закрывай глаза! - Майк… Я не могу. - Лекс сейчас придет. Он поможет. - Хорошо… Начинаю куда-то падать. Очередная пощечина не помогает вернуться…
*** Сквозь сон слышу, как в комнату кто-то прокрадывается. Одеяло поднимается, кровать прогибается под тяжестью ночного визитера. Быстрым движением обхватываю рукой тонкое гибкое тело, роняю на кровать и прижимаю собой. Он не произносит ни звука, только дыхание задерживает, а потом выдыхает мне в шею. - Ты что, не спал? – шепчет Майк. - Спал. А ты все еще не научился ходить тихо, - отвечаю также шепотом. Приподнимаюсь на руках, чтобы ему было легче. - Зачем пришел? - Я хочу тебя. Тяжело вздыхаю в ответ. Эту фразу я слышу каждый день всю последнюю неделю. В тот день Лекс отвез меня в больницу, Майк заплатил врачу наличными. Деньги снял с моей карточки заранее. Предусмотрительный, наглый мальчишка… Меня заштопали и отпустили, хотя крови я потерял много и не мог передвигаться без посторонней помощи. Домой возвращаться было опасно, дружки Сильвестра, наверняка, захотели бы повидать меня. И снова Лекс помог. Я с ним тесный контакт не поддерживал, поэтому его помощь казалась мне подозрительной. На мои вопросы он только усмехался. Майк намекнул, что у Лекса свои причины… Почему в таком случае Лекс сам не прикончил Сильвестра, хотя был приближен к телу, для меня остается непонятным. Может, выжидал чего-то. Может, не хотел лишать себя такой «кормушки» сам. Или дело не в Сильвестре?.. Но какие могут быть причины помогать нам… Майк, наверняка, что-то знает. Надеюсь, что потом он откроет эту «страшную» тайну. У Майка все тайны «страшные»… Лекс отвез нас к родителям Майка. У них трехэтажный дом в провинциальном городке, заполненный до отказа многочисленными родственниками. Майк сказал матери, что я его учитель, что болею, и мне нужен покой. Удивляюсь, как у них нашелся свободный уголок. Но вроде бы комната на третьем этаже под самой крышей, где меня разместили, предназначалась для кого-то из родственников, который работал археологом и появлялся редко. В доме было всегда шумно. Я привык жить один, ну еще с Майком за последние два года. А сколько здесь народу я даже не знаю. Много детей. Целый день крики, плач, музыка. Где-то на втором этаже по вечерам играет тяжелый металл, на третьем, рядом со мной, классика с утра пораньше, все это перемежается попсой… Не знаю, что я начинаю ненавидеть больше. А сейчас еще предрождественская неделя. Это просто невыносимо… Швы мне сняли недавно в местной маленькой поликлинике. Медсестра с подозрением смотрела на нас, но ничего не спрашивала. Майк очень старательно заботился обо мне, каждый день менял повязки, кормил, чуть ли не с ложечки. Я быстро пришел в нормальное состояние. Во многом благодаря кулинарным способностям его матери. И вот теперь это… - Я хочу тебя, - повторяет Майк и обвивает мою шею руками, притягивая. Сопротивляться ему все сложнее. Аргумент «нас могут услышать» мне уже самому кажется недостаточным. Поцелуями на это раз точно не ограничимся. Он раздвигает свои ноги так, чтобы я оказался между ними, и сгибает колени. Чувствую его эрекцию сквозь пижамные штанишки. Эта его пижама меня с ума сводит! Светло-серая с каким-то детским рисунком. Или я стал извращенцем, или он на самом деле выглядит в ней чертовски сексуально. Он двигает бедрами, чтобы потереться об меня и кусает за нижнюю губу. - Эрни… У меня у самого уже встал! Поэтому вжимаюсь в него сильнее и целую. Он стонет мне в рот, отвечая. - Тсссс, - разрываю поцелуй и прикладываю указательный палец к его губам. Он тяжело дышит, как после пробежки. - Сам же знаешь, какая здесь слышимость. Как будто в подтверждение за стенкой чихают. Не помню, кто там живет. Губы Майка раздвигаются в улыбке, а потом он касается моего пальца кончиком языка. - Майк, - наклоняюсь и шепчу ему на ухо, - я люблю тебя. Да, самое время. От самого себя тошно за такую «романтическую» обстановку. Для него хочется делать все красиво, а получается так… Он судорожно вздыхает и хватается за мои плечи, как будто боится упасть. А потом снова обнимает и прижимает к себе, уткнувшись носом в ключицу. - И я тебя люблю, - едва разбираю его шепот. Сердце пропускает удар. А потом уже плевать на то, что в двух шагах кто-то есть. Я прислушиваюсь только к стуку его сердца и дыханию. Я целую его жадно в раскрытые губы. Грубо стягиваю с него пижаму, сначала штаны, а потом уже кофту. На мне только плавки. Он нетерпеливо снимает их. Разум отключается, как только он вжимается в меня. Хочется ласкать и ласкать его тело. Покрыть поцелуями всего. Он выгибается под каждым прикосновением. Закусывает губы, чтобы сдержать стоны. А я хочу сейчас слышать их. - Майк, - шепчу ему в губы, - не сдерживайся… - Но… - Будь со мной искренним… Сжимаю руку на его члене и слышу стон. Это окончательно сносит крышу… Он меняет позу, вставая на четвереньки, я грубо переворачиваю его обратно, чтобы видеть лицо. - Вот так, - снова шепчу, целуя. Он раздвигает ноги. Провожу пальцами между ягодиц, массирую дырочку, которая тут же раскрывается, впуская сразу два пальца. Мимолетное раздражение из-за того, как его обработал Сильвестр, отбрасываю подальше. Теперь он весь мой. Майк постанывает. Я вынимаю пальцы и начинаю проталкивать головку, медленно вхожу почти полностью. Он сжимает меня внутри, откидывает голову назад и беззвучно открывает рот, как будто хочет закричать и задыхается. Когда он снова смотрит на меня с безграничным блаженством во взгляде и одними губами произносит моё имя, я уже не могу сдержаться… Подхватываю его ноги под коленки и начинаю яростно вколачиваться в его тело. Он хрипло стонет, даже рычит, то ли от боли, то ли от удовольствия, или всего вместе, распаляя меня еще больше. Впивается пальцами в мои плечи, притягивая. Головка его члена трется о мой живот, чувствую выступающую из нее влагу. Беспорядочно целую губы, щеки, покусываю мягкую кожу на шее. Я уже близок к разрядке. Делаю еще несколько толчков и изливаюсь в него. Он с громким стоном кончает следом за мной. Смотрит на меня затуманенным взглядом, блаженно улыбается. Потом его глаза закрываются, голова безвольно поворачивается набок, и все тело расслабляется. - Майк?.. – его безучастность меня немного пугает, я похлопываю его по щеке. Улыбаюсь, понимая, что он просто уснул. Обтираю его своей футболкой, висевшей на спинке кровати, укрываю нас одеялом и, устроившись рядом, прижимаю Майка к себе… В доме удивительная тишина. Наверно, перебудили, как минимум, весь этаж, и все сейчас лежат, затаив дыхание. Я не смогу здесь задержаться надолго. Может, никто из тех, с кем работал Сильвестр, меня искать и не будет, друзей у него не так уж и много было. Но я положил еще семь человек. Как минимум, троих мне не простят. Лекс, видимо, молчит, если только его не заставили замолчать навсегда, или тоже в бегах, иначе кто-нибудь уже пришел бы «навестить больного». Я не могу рисковать семьей Майка, и им самим… Черт, когда-то же было плевать на такие мелочи. Связаться со старым знакомым в Европе?.. Знаю, в помощи не откажет, но его еще найти надо. Три месяца назад он был в Польше, и больше не давал о себе знать. Как только завязал со своей работой, постоянно скрывается. Меня ждет такая же жизнь… Сменить безнаказанное благополучное существование на добропорядочное нищее прозябание?.. Не такая плохая перспектива, если бы что-то умел, кроме как убивать… Но я практически лишился обеих рук, так что возвращаться в дело нет смысла. У меня есть счет на другое имя, денег хватит на то, чтобы уехать. И Майка за собой потянуть. Я не смогу оставить его. Он и сам не останется. Обнимаю его крепче, ёрзает, устраиваясь поудобнее, и снова затихает. Мне нравится слушать его сонное сопение. Мне нравится его тепло… Незаметно засыпаю, слушая его размеренное дыхание. Утром просыпаюсь оттого, что он ерзает рядом со мной, упираясь упругой попкой мне в пах. - Майк, прекрати… Он что-то невнятно бормочет и разворачивается ко мне лицом. Шумно вздыхаю, когда чувствую его эрекцию. А он начинает тереться об меня. - Майк… - Ты же тоже хочешь. - Не сейчас. - Легко отстраняю его. – Как мы все это объясним твоей семье? Думаю, только твой покойный дядюшка прошлой ночью ничего не слышал. Вздыхает и снова прижимается ко мне. - Ты же не бросишь меня, если они выгонят нас обоих? - Я тебя все равно увезу. Даже если не выгонят. - Целую его нежно. – Далеко-далеко… - Навсегда-навсегда… - Он счастливо улыбается. Не могу обещать ему, что навсегда. Но до конца моей жизни… - Я люблю тебя…