В классе стоял привычный гул. Девушки, томно вздыхая, обсуждали очередной  голливудский фильм. Парни шутили друг над другом, громко смеясь.

     Кенни, погружённый в свои мысли, автоматически кивал в ответ и деланно хохотал. Изредка, он посматривал на Баттерса, который сидел за одной партой с Бебе и делал вид, что заинтересован «философской» дискуссией: чей торс лучше – Джастина Тимберлейка или Эштона Катчера.

«Может извиниться перед Баттерсом?» -  мелькнула глупая мысль, которую Кенни, тут же отогнал - «Ещё не хватало».

- Чел, так что там с алгеброй? – вспомнил Стэн, и выжидающе взглянул на друга.

«Стоит ли говорить правду?» - задумался МакКормик – «А, по фиг!»

- Будете смеяться, пацаны, но мой репетитор – Баттерс, - беззаботно произнёс Кенни.

Парни хором загоготали.

- И какой из него учитель? – поинтересовался Кайл.

- В алгебре он шарит, - правдиво ответил Кенни.

На этом расспросы окончились.

     Картман подсел к МакКормику, и, зловеще сощурившись, заговорщицки произнёс:

- Ты бы осторожнее с Баттерсом.

- Он безобиден, – хмыкнул Кеннет, догадываясь, впрочем, что имеет в виду жиртрест.

- Он может совратить тебя. Знаешь, невинные взгляды, обтягивающие джинсы… - хихикая, проговорил Эрик, - Ты ведь не слепой, понял, что он из «этих».

- Хватит стебаться, жирдяй, - фыркнул блондин, - То, что Баттерс внешне похож на бабу… Да и повадки у него такие же… Это ещё ни о чём не говорит, - солгал Кенни.

     МакКормик сразу вспомнил вчерашнюю сцену: как покраснел Леопольд, оказавшись в захвате, как участилось его дыхание. Конечно, всё можно было списать на испуг, или на то, что он больно схватил Лео за запястье… Но Кенни был уверен – причина столь бурной реакции заключалась совсем в другом.

«Ставлю сто баксов – Баттерс хотел вырваться из захвата только потому, что знал – ещё чуть-чуть и у него будет стояк», - решил Кенни.

- Будь осторожен. А то, общаясь с ним, сам не заметишь, как поголубеешь, - не унимался Картман.

- С каких пор тебя так заботит моя ориентация? – усмехнулся юноша.

- Меня волнует здоровая атмосфера в нашем коллективе. Один педик в классе – это простительно, однако, если он найдёт себе пару… - жиртрест зловеще выпучил глаза, - Всё начнёт загнивать. Ты бы знал, какой извращенец этот Баттерс, - доверительно прошептал Эрик, - В раздевалке, перед физкультурой, он подглядывал за мной. Просто глаз не сводил, когда я снимал штаны.

- Если это действительно так, то Стотч действительно адский извращенец, - поморщился Кенни, - Разве нормального педика будет привлекать жирная задница и складки на боках?

- Да пошёл ты, - прошипел Картман и пересел от МакКормика.

***

       Уроки тянулись мучительно долго. Перемены, напротив, пролетали как одно мгновение. Не успеваешь докурить сигарету на крыльце, как раздаётся звонок, предвещающий ещё 45 минут смертной скуки.

        Последним занятием была физкультура. Единственный предмет, который любил Кенни и, по которому у него были одни «отлично». МакКормик, не смотря на обилие вредных привычек, старался держать себя в форме. Он знал, что природа наградила его симпатичной внешностью, на которой, при желании, можно заработать не мало денег. Кеннет подумывал стать фотомоделью, как только ему исполнится 16. Парень представлял, как сотни женщин, с горящими глазами, будут покупать календари с его обнажённым телом. Или, он будет надменно смотреть на мир с чёрно-белых плакатов, рекламируя какой-нибудь элитный мужской парфюм. Заголовки «желтой прессы» будут греметь: «Кеннет МакКормик – мечта всех женщин и геев!»

«Хороша, наверное, жизнь VIP-персоны», - подумал Кенни.

              В раздевалке неприятно пахло потом и чьими-то грязными носками. Парни стягивали с себя повседневную одежду, переодеваясь в спортивные костюмы. Кенни специально расположился поближе к Баттерсу, дабы провести свой следственный эксперимент. Очень уж его зацепили слова Картмана.

           Нарочито медленно спуская с себя потёртые джинсы, МакКормик то и дело поглядывал на Стотча. Баттерс, уже одетый в спортивные шорты и майку, нахмурившись, завязывал шнурки на кроссовках.

«Ноль эмоций», - заключил Кенни.

            Вероятно, на этом следовало бы остановиться. Однако, «исследовательский» дух захватил Кеннета, и тот решил продолжить опыт. Скинув с себя оранжевую толстовку, парень, словно невзначай, бросил на пол сигарету. Та, как и задумывал МакКормик, укатилась к Баттерсу.

 - Ох, моя последняя сигарета! Эй, Стотч, подними-ка её!  - изобразив недоумение, блондин, с голым торсом и спущенными джинсами подошёл к Леопольду.

- Держи, - юноша робко протянул сигарету её законному владельцу.

- Спасибо, - улыбнулся Кенни, подмигнув приятелю.

Баттерс пробормотал что-то невразумительное и уставился в пол. Кеннет заметил, что его «учитель» снова покраснел.

            Скинув джинсы, желая ещё больше подразнить репетитора, МакКормик встал по центру раздевалки и начал вытаскивать из помятого пакета спортивную форму. Краем глаза он заметил, что Стотч окинул его быстрым, смущённым взглядом и тут же, принялся изучать свою ладонь, будто в ней есть что-нибудь интересное.

«Всё ясно с ним», - сделал свои выводы Кенни, и, наконец-то переоделся в свой спортивный костюм.

***

     На уроке все играли в «вышибалы». Получилось так, что Кенни и Баттерс оказались в разных командах. МакКормик, будучи спортивным парнем, обожал эту грубую игру, и с большим удовольствием кидался в своих противников мячом. Леопольд, напротив, вырос утончённым молодым человеком, далёким от физических нагрузок. Как и всегда, он мялся в углу поля, неловко уворачиваясь от  атак.

- Кенни, «сделай» Баттерса! – предложил Стэн – капитан команды.

МакКормик поднял большой палец вверх, давая согласие.

     Стотч, стоявший на самом краю поля, о чём-то замечтался. Секунда – и мяч угодил прямо в голову юноше.

- Ой! – выпалил мальчишка и упал на пол. Перед глазами всё поплыло, на мгновение показалось, что голову сдавили тисками.

- МакКормик! Отведи раненого на скамейку и дай ему воды! – проорал тренер – бывший военный.

Кенни подбежал к ничего не понимающему Баттерсу.

- Извини, я не хотел попасть тебе по башке, - виновато произнёс Кенни.

- Да ладно, - махнул рукой Стотч.

- Пошли в раздевалку, - с этими словами, Кеннет подхватил Леопольда под руки, невольно прижимая к себе.

- Ну как, голова не гудит? – поинтересовался МакКормик.

- Всё хорошо, - смущённо улыбнулся юноша. – Я, пожалуй, могу идти сам.

- Да ладно тебе, - Кенни обнял приятеля за плечи, просто для того, чтобы не дать ему уйти.

- Н-не забудь, - заикнулся Баттерс, - С-сегодня опять в-в три ч-часа.

- Помню я, помню, - фыркнул парень и коротко посмотрел на «учителя». Тот был до невозможности смущён. Лео чуть ли не до крови закусил губу и до хруста сжал кулаки.

«У него сейчас сердце из груди выпрыгнет», - решил Кеннет.

- Точно сам дойдёшь до раздевалки?

Баттерс активно закивал.

- Да. Спасибо, - юноша случайно коснулся своей ладошкой до предплечья Кенни.

«Он так волновался, что у него вспотели ладони. Надо же, как он остро реагирует», - отметил МакКормик.

       Однако, стоило Кенни снова ступить в любимую игру, мысли о Баттерсе покинули его. Стотч, напротив, никак не мог заставить себя перестать думать об «ученике».

         Леопольд жадно глотал воду, льющуюся из крана. Утолив жажду, он ополоснул горящее лицо холодной водой. Не помогло. Казалось, образ Кенни, с ухмылкой на его красивом лице, прикосновения сильных рук, запах сигарет, выжглись в его памяти. Баттерса разрывали двойственные чувства. С одной стороны, он очень хотел, чтобы Кеннет обратил на него внимание. В конце-концов, именно поэтому, он согласился помогать ему с алгеброй. Как Стотч не пытался, а против своей истинной, «голубой», ориентации он идти не мог. Нравился ему Кенни, и всё тут. Они знали друг друга с детского сада, пусть, никогда не дружили, но, всё-таки, общались. Взрослели на глазах. Леопольд помнил МакКормика ещё маленьким безобразником, с огромными серыми глазами. Со временем, он вырос из оранжевой курточки с капюшоном, и превратился в невероятно привлекательного молодого человека. «Если бы он не был нищим, или если бы, наши девчонки не были такими алчными – поклонниц у Кенни было бы полно», - это Баттерс точно знал. При нынешнем же положении вещей, МакКормик был для Лео «запретным плодом» - таким классным, испорченным и недостижимым. Слишком уж они разные.

     С другой стороны, Баттерс даже под пистолетом, не осмелился бы предложить Кеннету дружбу, а уж про «нечто большее» и говорить не стоит. Поэтому, он возлагал большие надежды на уроки алгебры. Однако, неумение скрывать свои истинные эмоции, природная застенчивость очень мешали Стотчу. И сейчас, от одной мысли о предстоящем «репетиторстве», у Баттерса колени подгибались – так он робел перед Кенни. А в свете событий, случившихся в раздевалке и спортзале, Леопольд терял дар речи перед объектом своей тайной страсти. И как вести себя с ним сегодня на уроке, Баттерс решительно не знал.