Незаметно для себя, Кенни заснул. Во сне ему привидилось, что он на боксёрском ринге, и рефери бьёт в гонг, объявляя о начале поединка. Появился противник, очень напоминающий Картмана. Странно, но судья всё ещё неистово колотил в гонг. Звуки казались оглушающими. Юноша вскочил с кровати и понял: это не гонг… кто-то звонит в дверь.

Парень рванулся вниз по лестнице, мельком взглянув на часы. Ровно 15:00.

На пороге стоял Стотч:

- Привет! – уверенно произнёс он. – Мама сказала, что ты заходил сегодня.  Спасибо за заботу. Со мной всё хорошо, и мы можем продолжить наши занятия.

- Ты пришёл, твою ж мать, ты пришёл! – прошептал Кенни, - Ты ведь простишь меня? – МакКормик прижал опешившего мальчишку к себе, и буквально затащил в дом. Он не ожидал от себя такого бурного проявления эмоций, но и сдерживать себя не счёл нужным.

Кеннет уже нарисовал в воображении сцену их примирения: растроганный Баттерс прослезится, и уткнётся ему в шею, они будут долго обниматься, стоя посередине комнаты, а потом займутся любовью здесь же, на полу. Но…

- Тебе не за что извиняться передо мной, - протянул Леопольд, пристально взглянув на приятеля.

- Но… - выдохнул Кенни. Все его мечты рушились.

- Ты не сделал мне ничего плохого, - ответил Баттерс. Его голубые глаза стали пустыми и холодными, как льдинки. Юноша старался держать себя в руках, не выдать своего волнения, однако, щёки его, всё-таки покраснели.

- Ведь, вчера… - МакКормик не мог подобрать слов. У него была тысяча мыслей на уме, но ни одну из них, он не мог облечь в словесную форму.

- Вчера ничего не было, - отчеканил мальчик. – Мы просто занимались алгеброй. И всё. Сегодня будет так же.

«Как уверенно держится, а!» - подумал Кенни – «Наверное, всё утро репетировал, как будет меня отшивать».

- Тогда, я тебе напомню: вчера, примерно в это же время, я завалил тебя в мою койку, и поимел так, что… - МакКормик сорвался на крик.

- Этого. Не. Было. – словно робот, произнёс юноша, - Прошу, отпусти меня. Давай поднимемся наверх и займемся уроками. Сегодня сложная тема.

Кенни ослабил объятья. Баттерс тут же отправился в комнату «ученика». МакКормик ещё некоторое время стоял на месте, чувствуя себя полностью опустошённым.

***

     Для Кенни началась череда тяжёлых дней. С каждой встречей он начинал осознавать, что Стотч стал для него кем-то большим, чем просто одноклассник и репетитор. И эта странная, болезненная тяга к Баттерсу охватывала не только сферу плотских желаний Кеннета.

    На протяжении недели, юноша отчаянно пытался сблизиться с Лео. Он старался быть учтивым, добросовестно выполнял все задания, которые ему давал Баттерс…

         Парень несколько раз пытался поцеловать Стотча, когда они были наедине. Он гладил мальчика по плечам, жадными пальцами зарывался в золотых волосах, притягивал к себе и накрывал податливые, мягкие губы своими. Однако, Баттерс никогда не отвечал на поцелуй. Он просто обмякал в руках юноши, становясь похожим на тряпичную куклу. В глазах была пустота, говорящая: «Делай, что хочешь. Мне всё равно». Хотя, Кенни знал, чувствовал, что это безразличие полностью наиграно… Он отпускал мальчика. Равнодушие - совсем не то, что хотел получить МакКормик.  Парень ждал от Стотча ответа. Он хотел увидеть ту же робкую страсть, какая была во взгляде Леопольда в первый раз. Кеннет хотел, чтобы тонкие пальчики ноготками впивались ему в спину от невозможного желания. Слышать учащённое дыхание, почувствовать, как Баттерс всем телом подаётся вперёд, навстречу ему, а потом тихо лежать, обнимаясь, греясь в тепле друг друга - вот, что было нужно Кенни.

       Положение казалось безвыходным. Но МакКормик и не думал сдаваться. В очередной раз, потерпев фиаско в попытке поговорить по душам с Баттерсом, Кеннет разработал хитроумный, но в тоже время, простой, как всё гениальное план. Завтра в школе, он сделает то, чего никогда не делал…

***

Стотч негодовал. Смотрясь в зеркало, он не узнавал себя. Мальчик не был готов к столь резкой смене имиджа. Не то чтобы ему не нравилось всё это, просто юноша прекрасно понимал: в школе его не поймут.

- Мам, я не могу идти так, - робко возразил Лео.

- Даже слушать ничего не хочу, - фыркнула Линда. – Эта одежда – подарок твоей тетушки, привезённый прямиком из Парижа. Ты же знаешь – Париж, столица моды. У европейцев вообще, очень тонкий вкус. Наверное, там все парни так ходят, и, при этом, ни капельки не стесняются. Мальчик мой, - женщина подошла к сыну погладила его по шёлковым волосам, - Посмотри, как тебе идет этот ансамбль.

- Я не спорю… Но ребята не поймут! Они будут дразнить меня голубым! – Баттерс был обеспокоен не на шутку.

- Возможно, эти не в меру облегающие джинсы и розовая рубашечка смотрятся немного по-гейски… Я уверена, ты сможешь объяснить своим друзьям, что это последний писк моды, - мама была непреклонна.

- Пап! – Стотч умоляюще посмотрел на отца, видя в нём свою последнюю надежду. Однако, и здесь он отклика не нашёл.

- Баттерс, сейчас же отправляйся в школу, иначе будешь наказан! Надо же, никакого уважения к родственникам. Твоя тетя потратилась на эти шмотки, а ты даже не хочешь их одевать.

- Хорошо, сэр, - понурив голову, юноша поплёлся к выходу, начиная морально готовиться к смешкам и оскорблениям.

***

     До школы Баттерс добрался как никогда быстро. Обычно, он шёл прогулочным шагом, наслаждаясь утром и дыша свежим провинциальным воздухом. Однако, чувствуя себя слишком некомфортно в новой одежде, парень решил, что единственный выход – бежать. Он мчался по улицам, расталкивая прохожих, взлетел по ступенькам на крыльцо, вспугнув курильщиков, стрелой ворвался в класс, и юркнул за свою родную, вторую парту.

  Юноша надеялся, что таким образом он не привлечёт внимания, но прогадал. Напротив, благодаря столь «эффектному появлению», одноклассники уставились на Стотча, как на стодолларовую купюру, обронённую кем-то в магазине. Девушки понимающе улыбались, и к радости Лео, не отпускали в его адрес никаких ехидных замечаний.  Баттерс собрался облегчённо вздохнуть, как класс взорвался от хохота. Над ним смеялись все молодые люди, без исключения. Даже Тимми.

- Б-баттерс решил изменить своей г-голубой рубашке. В-возможно, смена цвета и выбор б-более обтягивающих д-джинсов, говорят нам о новом периоде в его жизни, - прокомментировал ситуацию Джимми.

- Да, так откровенно ты не одевался, с момента перевоплощения в Марджорин, - в разговор вступил Кайл. – Парни, мы должны быть толерантны, - неожиданно спокойно проговорил рыжий. – Ведь никто из нас не глумится на Мистером Мазохистом или, даже, над Элтоном Джоном.

В классе повисло напряжённое молчание. Стотч чувствовал себя преступником, которому суд выносит приговор.

- Так что, давайте, посмеёмся над ним ещё 5 минут, а потом постараемся держать себя в руках и не травмировать Баттерса. Всё-таки coming-out – непростое дело и требует определённой отваги, - Брофлофски хитро улыбнулся. – Мы поняли, что ты хотел сказать своим новым прикидом.

Парни, как по команде, расхохотались пуще прежнего. Все, кроме Кенни, потому что он, как всегда опаздывал. И Картмана. Тот сидел за своей партой и с недовольной миной наблюдал за происходящим. Выждав момент, он подошёл к Брофлофски.

- Не много ли ты на себя взял, указывать всем, сколько и по какому поводу смеяться? – вкрадчиво выговорил Эрик.

- Я просто предложил, - возразил Кайл. – Дело ваше – соглашаться со мной или нет.

- Как видишь, я выступил против твоей инициативы, - хмыкнул Картман. – И я буду продолжать издеваться над нашим педиком.

Баттерс сжался в комочек, ему хотелось провалиться сквозь землю, превратиться в пепел, быть похищенным инопланетянами для опытов… Лишь бы покинуть класс и забыть, забыть этот позор.

- Я не педик! – затравленно пискнул мальчик. – Эту одежду… Тётя… Из Европы… Привезла…

- Ух ты! – деланно восхитился Эрик и подошёл к побледневшему блондину, - Какой материалец!  - парень потрогал ткань. – Кашемир! – со знающим видом заметил жиртрест. – Уверен, ты нарядился для своего любимого, да, Баттерс? – Картман наклонился к Стотчу и ухмыльнулся.

Леопольд зажмурился, не желая видеть перед собой лицо ненавистного одноклассника.

Остальные ребята, словно зрители в театре, заинтригованно следили за происходящим.

Внезапно, дверь распахнулась и в класс ввалился Кенни.

- Что-то у вас тихо. Я ничего не пропустил? – МакКормик резко остановился.

Стэн поманил к себе приятеля. Когда Кеннет подошёл к нему, Марш пояснил:

- Посмотри на Баттерса. И на его шмотки. Теперь ты понимаешь, почему над ним издевается жиртрест.

Юноша посмотрел на своего репетитора. Тот походил на загнанного зверька.

- Здравствуй, Кенни, - елейно произнёс Картман. – Посмотри, как для тебя нарядился Леопольд. Тебе нравится, не так ли?

По классу прошла волна негодующего шёпота: «Что? Как? При чём здесь Кенни?».

- Не понимаю, о чём ты, - МакКормик включил «дурака».

- Не понимаешь? Полагаю, наши приятели все пребывают в некотором замешательстве, - Эрик криво улыбнулся и вплотную приблизился к Кеннету.

- Я же предупреждал, что твоя жизнь превратиться в ад! – шепнул он.

- Друзья мои, - Картмана буквально распирало от радости. – В нашем классе сложилась пара. Как вы знаете, Баттерс является репетитором Кенни. Но я небезосновательно полагаю, что между ними возникло сексуальное напряжение и…

- Не может быть! – удивлённый возглас Кайла прервал тираду толстяка. -  Чел, скажи, что это не так.

    МакКормик стоял перед сложным выбором. Он посмотрел на дрожащего Баттерса. На этого стеснительного мальчика, который действительно  был ему небезразличен. После, юноша перевёл взгляд на приятелей: Стэна, Кайла и других одноклассников. Что они скажут, узнав правду? Продолжат ли они с ним общаться, как раньше? Стоит ли ради Стотча отказываться от привычной жизни?

- Молчишь? – хмыкнул Эрик. – Возможно, эта пощёчина тебя катализирует.

Картман замахнулся и ударил испуганного до полусмерти Баттерса по лицу. Лео вскрикнул и рефлекторно прижал ладонь к месту удара, размазав кровь, сочившуюся с нижней губы.

- Это переходит все границы, жиртрест! – негодовал Стэн. – Что ты себе позволяешь?

- Не твоё дело, Марш, - огрызнулся Картман и занёс руку для следующего удара.

- Твою ж мать! – выкрикнул Кенни. – Почему всё так сложно!?

Парень в один шаг оказался рядом с Картманом и схватил его за руку.

- Лучше от**бись, от Баттерса, жиртрест!

- Как скажешь, - приторно проговорил Эрик и, оттолкнув от себя Кеннета, сделал шаг назад. – Итак, коллеги! – молодой человек окинул класс торжествующим взглядом. – Что и требовалось доказать. МакКормик и Стотч – пара.

- Бл*ть! – выпалил Кенни.

«Говори, тебе уже нечего терять», - подсказал внутренний голос.

- Да, я заступился за Баттерса, - громко произнёс парень. – Заступился, потому что он… - Кеннет замялся. – Потому что я…

Одноклассники все, как один, выжидающе смотрели на него.

- Да что говорить, итак до всех дошло… Лучше… Баттерс, пошли, тебе нужно продезинфицировать губу. Кто знает, какая зараза сидит на лапах Картмана, - МакКормик взял мальчика за руку. Тот поднялся со своего места, и послушно пошёл за приятелем прочь из класса.

- Думайте, что хотите, - напоследок бросил Кенни с порога.

Школьники расселись по местам. Все были настолько удивлены, что ни у кого не осталось ни сил, ни желания на обсуждение этой ситуации.

***

Баттерс сидел на кровати МакКормика. Он по-прежнему был бледен и выглядел взволнованным.

- Кровь уже запеклась. Ничего страшного. Потрепи, если что, - Кенни прикоснулся к ранке ватой, намоченной перекисью водорода.

- Не щиплет? – спросил он.

Стотч отрицательно покачал головой.

- Тебе не стоило вступаться за меня, - заговорил Лео.

- Стоило, - безапелляционно отрезал Кенни.

- Твоя репутация сильно пострадала.

- Посмотри на меня и на мой дом. Какая, на хрен, репутация, - горько усмехнулся Кеннет.

- И всё же… - не унимался Баттерс.

- Ты что, ничего не понял? – МакКормик начинал злиться.

- Понял, - протянул Стотч.

- Тогда скажи мне, признайся… Тебе ведь бы хорошо тогда? Почему ты отталкивал меня после?

- Да, мне было хорошо. Более того, я хотел... Но… Я прекрасно осознавал, что своими чувствами мог навредить тебе, - промямлил мальчик.

- Ты навредил мне уже тогда, когда согласился мне помогать с алгеброй, - улыбнулся Кенни.

- Правда? – хохотнул Стотч.

- А то, - подтвердил блондин. – Но, веришь – нет, я ни о чём не жалею.

- Что же нам делать? – искренне недоумевал Баттерс.

- Ну, по крайней мере, на ближайшие двадцать минут, я тщательно продумал план действий, - не давая Лео обдумать сказанное, Кенни начал расстёгивать маленькие пуговички на  рубашке.

К огромной радости МакКормика, его репетитор даже не думал сопротивляться. Напротив, он, безо всякого смущения подключился к процессу «раздевания», и с не меньшей активностью начал стягивать с парня выцветшую футболку.

- Наконец-то, - восторженно выдохнул Кенни, когда они полностью освободились от одежды.

Кеннет легко толкнул Баттерса, чтобы тот лёг на спину. До чего же приятно ощущать его трепещущее тело под собой. Стотч позволял жадным губам рисовать немыслимые фигуры на шее, проворный язык сладко щекотал разгоряченную кожу. Лео был полностью дезориентирован: он стонал, шептал что-то невнятное, зарывался руками в золотые волосы юноши. Ещё секунду назад терзавший соски похотливый рот, опустился ниже, проделав дорожку из поцелуев по торсу, игриво прикусывая чувствительную кожу. 

- Повернись, - требовательно прошептал Кенни. Баттерс, словно в забытьи повернулся на живот.

Пальцы пробежались вдоль позвоночника и спустились вниз, раздвигая упругие ягодицы, проникая внутрь податливого тела.

Стотч, как и в первый раз дёрнулся назад, стремясь избежать боли.

- Потрепи, - МакКормик провёл языком по спине и продолжил неспешные движения.

Со временем, Баттерс привык и, выгибаясь от удовольствия, просил большего.

- Аах, - всхлипнул мальчик.

- Всё хорошо, - выпалил Кенни, хотя, он уже ничего не понимал. Все ощущения сконцентрировались вокруг его члена, охваченного жаром Лео.

Чувствовать ответную страсть, слышать стоны, ласкать стройное, хрупкое тело – МакКормик наконец-то получил , то что хотел.
      Теперь Баттерс только его,  иначе быть не может. Стотч принадлежит Кеннету, потому что именно он врывается в тесную плоть, потому что именно его просят быть активнее и грубее, потому что сейчас, его сперма выплеснулась внутрь желанного тела.

     Плевать на всех. На Картмана, плетущего интриги, на одноклассников, находящихся в замешательстве, на отца, который уже пьян с утра, и валяясь в соседней комнате, несомненно, слышит «музыку секса».

     Им так хорошо, так сладко вдвоём. И это нельзя потерять, невозможно променять ни на спокойствие, ни на «авторитет» в школе.

***

- Я сегодня хотел ответить на алгебре, - слабо проговорил Кенни, обнимая Баттерса. – Думал, что удивлю тебя этим поступком и покажу, чему ты меня научил. Всё же, ты хорошо мне объяснял про всякие производные и прочую алгебраическую херь.

- Всё сложилось иначе, - шепнул Леопольд, прижимаясь к юноше, и натягивая одеяло.

- Всё сложилось куда лучше, чем я предполагал, - вторил приятелю МакКормик.

- Что теперь будет с нами? – Стотча снова охватило беспокойство. Он до крови закусил солоноватую кожу на шее любовника. Мальчик боялся насмешек, но больше всего, он переживал за Кенни. Как отнесутся к нему друзья после случившегося?

- Я не умею красиво говорить,  - стальным голосом проговорил Кеннет. – Более того, я не могу обещать тебе светлого будущего и спокойных дней. Ты же знаешь, я – раздолбай. Но, Баттерс, будь уверен: с этого момента я никому не дам тебя в обиду.

- Мне этого достаточно, чтобы быть счастливым, - Лео сжал руку МакКормика.

В соседней комнате раздался грохот. Судя по всему, отец Кенни упал с дивана. Но, юношам было всё равно. Они заснули, веря в то, что всё будет хорошо.

***

- Пацаны, - Картман подошёл к Стэну и Кайлу.

Началась перемена, и большинство старшеклассников вышли покурить на школьное крыльцо.

- Есть что сказать, жиртрест? – затягиваясь, поинтересовался Стэн.

- Круто я сегодня вывел Кенни на чистую воду, да? – Эрик был явно доволен собой.

- Вполне в твоем стиле, - равнодушно проговорил Брофлофски.

- Мне кажется, или вы действительно собираетесь продолжать дружить с Кенни? – разочарованно поинтересовался толстый юноша.

- Пусть МакКормик и педик, но, в отличие от тебя, он не вызывает никакого отвращения, - процедил Стэн.

- Конечно, мы будет его подкалывать. Но, имей в виду, он гораздо лучше тебя, жиртрест, - усмехнулся Кайл.

Сказав это, друзья отошли от Картмана на другой конец крыльца.

Эрик, от бессильной ярости сжал до хруста кулаки.

Баттерс и Кенни по-прежнему лежали в помятой постели и лениво целовались, наслаждаясь друг другом.