Папа Костя, папа Макс.
После череды хмурых, по-настоящему осенних дней, первое октября встретило меня воистину праздничным утром. Лучи недавно проснувшегося солнца, пробивались сквозь достаточно плотную ткань бордовых портьер, что закрывали окно в нашей спальне. Тихо, чтобы не потревожить Костю, поднимаюсь с кровати, и подкладываю в кольцо его рук вместо своего субтильного тела, подушку. На цыпочках выхожу из комнаты. На часах без пяти семь. Терпеть не могу вставать в такую рань, но сегодня я проснулся с удовольствием. Ведь именно в этот день ровно… эээ… глубокомысленно морщу лоб и произвожу незамысловатый расчет: 2009 вычесть 1991… Восемнадцать лет назад, именно первого октября, началась наша с Костей история Любви. Мой рыжий кот заслужил, чтобы я накормил его праздничным завтраком перед уходом на работу.
***
Быстренько ополоснувшись в душе, я иду на кухню и приступаю к одному из своих любимых занятий – готовке. Приготовление различных блюд, особенно для любимого мужчины, для меня не обременение, а радость и творческий процесс, позволяющий проявить себя. За эти годы я изрядно поднаторел в этом деле. В начале нашей совместной жизни, у меня получалось не всегда готовить съедобно, но спасибо моей маме, которая помогла мне подружиться с кастрюлями, сковородками, приправами и прочими бойцами кулинарной армии. Теперь, на кухне я чувствую себя настоящим генералом. К сожалению, из-за изрядно «подпорченной» алкоголем и наркотиками печени, я не всегда могу в полной мере могу насладиться приготовленными мной блюдами. Ведь рыжий любит тяжёлую, мужскую пищу: всё мясное, жирное, острое, масляное, в общем, то, что моя печёнка переносит с большим трудом. Я накладываю себе подобные блюда в маленькую, десертную тарелочку, чтобы попробовать – вкусно ли получилось, и даже такие небольшие «дозы», мой организм иногда воспринимает в штыки. Зато я обожаю смотреть, как Костя, с космической скоростью сметает всё, приготовленное мной, и, словно мальчишка, вылизывает тарелки так, что их можно не мыть.
Так – на часах 7:15. Костя просыпается в 7:40, принимает душ – ещё 10—15 минут. Решаю, что самые «сливки» я оставлю на праздничный ужин, а сейчас порадую его куриными рулетами с сыром и чесноком. В темпе беру заранее отмоченное и промаринованное куриное филе, отбиваю, щедро посыпаю специями, растираю выжатым чесноком и… В кухню заваливается Костя.
- Засранец! – шлепает меня по заднице. – Уже на кухне химичишь! Мне в объятия подушки подкладываешь…
- Я рассчитывал, что ты не заметишь подмены, - лёгко улыбаюсь я, и продолжаю колдовать над филе. – Спал бы ты себе и спал, у тебя ещё 20 минут есть.
- Ещё чего! Не люблю спать, когда тебя под боком нет. Я сквозь сон, значит, начинаю подушку тискать – ноль эмоций, - хохочет Костя. – Думаю, что это такое?... Макс охренел совсем! А ты, оказывается, уже трудишься… С годовщиной тебя, Максик! – рыжий подходит ко мне, и приподнимает меня от пола. Я звонко целую его в лоб:
- Костя, у меня руки грязные, дай я с курятиной разделаюсь… Ты пока в душ иди.
Но Константин садится на диванчик и начинает наблюдать за мной, не упуская из виду ни одного моего движения.
- Рыжий! – смущённо улыбаюсь я. – Перестань на меня так смотреть.
- Что-то не так? – приподнимет бровь.
- Ох, - тру сыр на тёрке. – Ещё немного, и… не я буду курицу готовить, а ты меня жарить начнёшь, на свой вертел насадив.
- Вот пошляк! – Костя закатывает глаза.
- Весь в тебя, - до чего же прекрасное утро, неужели его может хоть что-то испортить?
- Ладно-ладно, - лыбится Костик. – Во избежание спонтанной порции секса, пойду в душ.
- Давай-давай, - я, тем временем, раскладываю получившиеся рулеты на противень.
***
- Знаешь, - говорит Костя с набитым ртом. – Когда я был молодым, думал, что никто не может готовить вкуснее, чем моя мама. Оказывается, я ошибался.
- О, и кто же этот человек, превзошедший Людмилу Михалну? – изображаю непонимание.
- Да вот, - пожимает плечами Котов. – Есть один парень… Блондинчик такой, красивый-красивый. Рядом со мной сейчас сидит.
Оглядываюсь по сторонам, а потом театрально тыкаю себя пальцем в грудь:
- Неужели я?
- Ужели-ужели, - Костя притягивает меня к себе, и целует в щёку масляными губами. От него пахнет букетом специй и чесноком.
- Я совсем не подумал… - закусываю губу. – Ты на работу идёшь, а я тебя чесночным блюдом накормил.
- Ладно тебе, - гладит меня по спине. – Я ж в офисе целоваться ни с кем не собираюсь.
В моей памяти тут же всплывает февральская история с практикантом Лёней.
- Точно не собираешься? – нахмурившись, серьёзно спрашиваю я.
- Макс, - протягивает Костя, и сажает меня к себе на колени. Я запускаю пальцы в его ещё влажные, зачёсанные назад волосы. – Умоляю, забудь это… Признаю, я рыжий дурак, повёл себя отвратительно. Но… Ты ведь знаешь, что мне ни с кем, кроме тебя счастья не будет, - начинает жадно целовать меня в шею, в подбородок, в щёки.
- Знаю, - мягко улыбаюсь я, и накрываю его губы своими, даря нежный поцелуй.
Костя, одной рукой придерживает меня за затылок, не желая отпускать. Вторая рука прошлась вниз по спине и собственнически сжала бедро. Я, не отрываясь от его сочных губ, скольжу пальчиками по груди Костика.
- Какое замечательное начало дня, - шепчу ему на ушко.
- Это точно. Продолжение, надеюсь, будет таким же, - рыжий отводит мои длинные волосы в сторону и начинает покрывать плечи короткими, но страстными поцелуями.
Смотрю на часы - мать моя женщина, Костя может опоздать на работу.
- Костик, - задыхаясь от удовольствия, проговариваю я. – Время…
Но рыжий не слушает меня, напротив, полностью стягивает с моего тела шёлковый халат, который тут же соскальзывает на пол.
- Рыжий, - в моём голосе звучит протест, но, на самом деле, я очень хочу, чтобы Котов не останавливался. Его грубая ладонь гладит мой плоский живот, а потом спускается чуть ниже, сжимая восставший член.
- Ай, - выдыхаю я. – Костя… Сейчас отдамся… - тянусь к его нижней губе, слабо прикусываю. – Опоздаешь.
- Насрать, - рычит мой мужчина. – Я начальник, мне всё можно. И вообще, у меня праздник.
- Тогда… Встань, - хитро улыбаюсь и облизываю губы. Эту просьбу Костя выполнил моментально. Срываю полотенце, повязанное вокруг его бёдер. Поднимаю голову, а Костя смотрит на меня сверху вниз, пошленько улыбаясь.
- Ну, - нетерпеливо тянет он и накручивает мои волосы на кулак. Я обвожу языком его налитую кровью головку, потом скольжу по стволу вверх-вниз, заставляя Костю судорожно вздохнуть.
- Не мучай меня, - шипит он и натягивает мои волосы.
Хищно улыбнувшись, беру в рот. Какой у него всё-таки большой. Мне кажется, что я использую всю вместимость своего рта и глотки, но ему всё мало. Он ежесекундно надавливает на мой затылок, задавая ритм.
- Ох, ах, какой у тебя ротик, - пыхтит рыжий. Любит он комментировать процесс. Я, в меру возможностей, подключаю к процессу язычок.
- Да-да, вот так, - шепчет Костя. Одной рукой нежно сжимаю его яички, а другой глажу по упругой заднице.
На обеденном столе завибрировал Костин телефон.
- Твою …, - выплёвывает Костик, однако не убирает руки с затылка, продолжая наслаждаться теплом моего рта.
Телефон всё звонит.
- Какие настырные! – рыжий неохотно отпускает меня и берёт трубку. Я, восстановив дыхание, тянусь рукой к его влажному члену.
Костя с серьёзным выражением лица слушал что-то, а я, назло ему, начинаю ласкать его достоинство.
- Ммм, - выдавливает рыжий. Я хихикаю и целую его в ягодицу.
- Не парься, Егор, - наконец-то, с некоторым напряжением проговаривает Костик. – Всё уладим. Но… Я задержусь…
Крепко-крепко сжимаю ладошкой его член и быстро двигаю вверх-вниз.
- Я в пробке стою-у-у-у-у! – страдальчески выдаёт Костя и сбрасывает вызов.
- Паразит, - в шутку ругается он. – Я по телефону с администратором разговариваю, а ты… За такие штучки я тебя анально покараю!
- Я этого и жду, - с придыханием произношу я, и, спустившись с диванчика, поворачиваюсь к Косте спиной, отклячив задницу. Рыжий пару раз болезненно шлепает по ягодицам, а потом, навалившись на меня, шепчет:
- Нет-нет, повернись. Хочу видеть твоё лицо, когда я тебе засажу по самое не балуй…
Я покорно поворачиваюсь и быстро целую его в губы. После, рыжий достаёт из нижней полочки вездесущий крем «Тик-так», который рассован нами во всех комнатах на всякий случай.
- Ну, держись, - угрожающе рычит Костик и обильно смазывает себя. Я, тем временем, устраиваюсь на диванчике поудобнее и развожу ноги.
- Ооох, - закусываю губу – рыжий одним рывком входит в меня, и начинает двигаться в неистовом темпе, задевая простату.
Он придерживает меня за бедра, рычит, безостановочно вбиваясь в моё тело. Протягиваю руку вперёд и щипаю его за сосок. Рыжий шипит, резко толкнувшись в меня.
Его шершавая ладонь ложится на мой член и начинает двигаться в такт с толчками. Я выкрикиваю в голос и пробую обхватить своими ногами Костину талию. До чего же хорошо! Извиваюсь под ним, на лбу выступила испарина, от сладкого удовольствия, доставляемого каждым толчком, перед глазами всё плывёт.
- А-а-а, - всхлипываю я. – Не могу больше… Я больше не… ооо… - Костя сжимает мой член и я кончаю, заливая спермой свой живот.
Рыжий совершает ещё несколько особо глубоких, грубых движений, и, зажмурившись, изливается в меня:
- Макс, - выдыхает он. – Ох, - заваливается на меня, придавливая своей массой. Я обнимаю его и глажу по взмокшей спине.
Восстановившись через пару минут, рыжий поднимается, и, задрав руку вверх нюхает свою волосатую подмышку. Я хохочу, наблюдая за ним.
- Что смешного? – фыркает Костя. – Опять в душ надо идти.
Мне по-прежнему смешно. Передразниваю Костика: поднимаю руку вверх и с таким же озадаченным, как у него, лицом, нюхаю свою, гладко выбритую.
- Вот придурок! – Костя сам ржёт как конь. – Сейчас как ткну твою морду протокольную в свои «кусты», посмотрю, как ты у меня посмеёшься.
Схватив за руку, Костик тащит меня в душ, где мы проводим ещё пятнадцать минут.
***
В спешке завязываю Костику галстук – сколько лет носит «классику», а этой несложной манипуляции так и не научился.
- Особые пожелания относительно праздничного меню будут? – деловито интересуюсь я, наблюдая, как рыжий одевает пальто.
- У тебя всё вкусно… - причмокивает Костя. – Поэтому, я готов съесть всё. Даже тебя, - Котов выпрямляется и прикасается к моим волосам. – Главное, чтобы мы с тобой не поругались к вечеру… Знаешь ведь, какие мы скандалисты…
- Думаю, твои опасения беспочвенны. Поводов-то никаких нет, - улыбаюсь я. – К тому же, сегодня такой день, грех ругаться.
- Действительно, - Костя целует меня в губы. – Ладно, я поеду. Свалю с работы пораньше, так что, будь готов.
- Я итак всегда готов, как пионер, - принимаю стойку смирно.
Рыжий снова целует меня в губы, и выходит из квартиры. Запирая за ним дверь, слышу, как он топает, сбегая вниз по лестнице.
Иду на кухню, смотрю в окно, поджидая, когда Костик выедет из гаража. Вот и его Шевроле. Улыбаюсь и припадаю лбом к стеклу, провожая моего мужчину взглядом.
***
В самых радостных чувствах, я развалился на кровати. Улыбаюсь, как дурак. Закутываюсь в одеяло, утыкаюсь лицом в Костину подушку и незаметно для себя погружаюсь в дрёму. На душе легко-легко, поэтому, перед глазами возникают какие-то яркие, светлые образы, не имеющие чётких форм. Из сладкой дремоты меня вывел пронзительный звонок в дверь. Наверное, Костя вернулся, забыл что-нибудь. Накидываю на себя халат и бегу открывать.
На пороге стоит Алёнка.
- Привет, папульчик! - целует меня в щёку. – Я тут гимназию прогуливаю, решила зайти…
- То, что прогуливаешь – это плохо, - назидательно произношу я. – Но, то, что заглянула – замечательно! Целую неделю не виделись.
- Соскучилась! – улыбается она. Смотрю на её лицо и понимаю – что-то не так. Алёна – Костя в женском обличии, поэтому мне не составляет большого труда читать эмоции по её выражению лица.
- Что случилось? – спрашиваю я. Аленка протягивает мне своё короткое чёрное пальтишко, оставшись в ярко-оранжевых колготках и коротком чёрном платье, которое было подпоясано широким лакированным ремнём.
- С чего ты взял? – хмыкает она, начав расшнуровывать высокие лакированные сапоги на массивном десятисантиметровом каблуке.
- Я слишком хорошо знаю твоего папу. А ты его копия… - пожимаю плечами.
- Сейчас разуюсь, и всё расскажу, - дочка, прыгая на одной ноге, стягивает сапог.
Смотрю на неё. До чего же красивая девчонка! Густые рыжие волосы длиной до лопаток, фигурка – люкс. На лицо – вылитая папаша, только черты женственные и на носу немного веснушек. Единственное, что меня не устраивает…
- Алёнка, сколько раз повторять, не мажь глаза так сильно, – строго выговариваю я. – Такой макияж тебя старше делает… А ведь тебе всего 16.
- Ну папа Мааакс, - артачится она. – Мне так нравится. Выглядит прикольно!
- Ага-ага, - недовольно поджимаю губы. – Тебе ещё начёс, как 80-ых сделать – будешь как стриптизёрша из клипа Motley Crue – Girls, girls, girls.
- Там, между прочим, отборные тётки снимались, - возражает доча.
- Вот именно, что тётки, а ты – молодая девушка, - настаиваю я.
- Папа, - улыбается она и слабо толкает меня в плечо. – Дай что-нибудь пожевать вкусненькое, - Алёнка идёт на кухню. Я следую за ней.
***
Алёна разваливается на диване, а я ставлю в микроволновку куриные рулеты, которые не доел Костя.
- Колись, в чём дело, - требую я.
- Да… - тянет Лёля и хмурится. – Дед меня достал.
- Ну, этот даже мёртвого достанет, - соглашаюсь.
- Я ним вчера поцапалась… - продолжает девчонка. – Как результат: он меня выгнал из дома.
Резко поворачиваюсь и, выпучив глаза, смотрю на Алёнку – такого поворота я не ожидал.
- Забей, - машу рукой. – Дед Ефим очень сложный и нервный человек… А ты можешь пожить у нас. Места хватит на всех – квартира-то большая.
- Боюсь, что папа Костя будет не рад этому известию, - хмыкает Алёна.
Достаю сигарету из пачки, которая лежала на столе, прикуриваю. Костя, действительно не обрадуется. Он заботливый муж и прекрасный любовник, но абсолютно никакой отец. Несколько раз, Константин забывал, когда День Рождения у своей собственной дочери. Хорошо, что я напоминал ему. Я знаю, он любит Алёнку, но не особо стремится проводить с ней время. Зато я компенсирую недостаток внимания кровного отца, и с Алёной у нас сложились доверительные, дружеские отношения. Что говорить - я люблю её, как свою собственную дочку.
Сразу вспомнился случай годовой давности, когда Алёне исполнилось 15. Дед Ефим наказал её за какой-то проступок, и запретил ей отмечать День Рождения. Конечно, Лёлька сразу пожаловалась мне, и я решил, что праздник пройдёт у нас. Когда я сообщил об этом Косте, он, сначала издал череду невнятных кряхтяще-рычащих звуков, а потом, скуксившись процедил:
- Сколько человек придёт?
- Семь, - ответил я. Рыжий стал мрачнее тучи.
- Что это у Алёнки столько подруг?… И всё к нам припрутся?…
- Тебе жалко что ли? – недоумеваю я.
- Конечно! – фыркает Костя. – Представь себе, столько девок в доме! Это же кошмар! А потом ещё их вечером развозить придётся… А готовить, а посуду мыть?
- Неужели тебе будет сложно развезти девочек? Насчёт готовки и посуды не волнуйся – я всё беру на себя, как всегда.
- Всё равно, мне не нравится эта затея.
- Всё равно, Алёнкин День Рождения пройдёт у нас, - настаивал я.
- Только никакой выпивки! – стукнул кулаком по столу Костя.
- Ой-ой, бутылочку вина на семерых можно раздавить! Вот, мне мамочка с тринадцати лет наливала по праздникам. Бокальчик вина или шампанского…
- Оно и видно, - усмехнулся рыжий. В итоге, Константин согласился отметить День Рождения у нас, а к середине праздника, он даже начал улыбаться и радоваться вместе со всеми.
- Алёна, - докурив, сажусь рядом с дочкой и обнимаю её. – Костя поворчит и перестанет… Ты, всё-таки его родная дочурка. Всё будет хорошо.
Алёнка улыбается и целует меня в щёку.
- А теперь, выкладывай причину ссоры с дедом, - командую я.
Дочка как-то нахохливается, словно воробышек и отводит взгляд в сторону. | 
