***

- Привет, папа, - буркнула Алёна, даже не глядя на Костю.

- Ты зачем пришла? – чувствовалось, что Константин очень не доволен. – Ты ведь знаешь, какой сегодня день!

- Костик, зачем ты так? Это же дочка, а… – вступаюсь за Алёнку, но рыжий отмахивается.

- Макс! – Костя достал из кармана пальто пачку сигарет. – Я настроен далеко не на семейные посиделки за праздничным столом, а на кое-что более существенное, - Котов многозначительно вскинул брови.

- Алёнка нас поздравить пришла! – пытаюсь сгладить ситуацию. – Посмотри, как она мне помогла… сколько салатов наготовили…

- Спасибо, доченька, за поздравления! – Костя отвесил поклон. – А теперь, родная, - рыжий достал свой бумажник и положил на стол купюру в пять тысяч рублей, - Иди, погуляй.

     Лёлька быстренько сцапала деньги и засунула их в кармашек короткого зелёного платья.

- Спасибо, папочка! – она невинно улыбнулась, а потом насмешливо добавила. – Но я никуда не пойду.

Костя бухнулся на диван.

- Ты охренела совсем? – проворчал рыжий. – То не появляешься, то поганой метлой тебя не выгонишь… Иди, Лёлька… иди! – Константин замахал руками. – Завтра заглядывай. Ближе к вечеру.

- Костик, ты, видимо, не совсем понял, - деликатно начинаю я. Тут, Котов оглядывает Алёнку, одетую в домашнее платьице. Она с невозмутимым лицом измельчала сельдерей, чтобы посыпать им салат.

- Кажется, я начинаю понимать… - тихо, с ужасом, выговорил он. – Дед тебя выгнал, - рыжий произнёс эти слова с такой болью, что я не смог удержаться, и обнял его.

- Костенька… Алёна не виновата, - шепчу я, гладя рыжего по спине, но он скинул мою руку.

- Старый лохопед! – выплюнул Костя. – Это он специально! – бьёт по столу кулаком. – Слышишь, Макс, это отец специально устроил… чтобы испортить праздник!

- Пфф! – фыркает Алёнка. – Делать деду больше нечего, как падлить тебе. Он о вашей годовщине не знает и знать не хочет!

- Молчи, - Костя нахмурился. – Что ты натворила?

- Алёна, иди в комнату, я сам с папой поговорю, - и указываю взглядом на дверь.

Лёлька спокойно встала из-за стола, улыбнулась мне, а Косте скорчила рожу:

- Папа Макс, я же говорила – он будет не рад!

- Не подливай масла в огонь! – цыкнул я.

- Ладно-ладно, - протянула дочка и вышла из кухни.

Костя тоже поднялся с дивана и отправился в прихожую, чтобы повесить пальто. Я остался один, закурил и пытался построить внятную речь.

***

Костя, с кислой миной, словно он только что съел лимон, обессилено сел на диван. В глазах его плескалась грусть.

- Что стряслось? – рыжий прикурил и внимательно посмотрел на меня.

- Костик, понимаешь… - начинаю нервно теребить пальцы. – Получилось так… Твой отец застал Алёну, когда она делала тест на беременность, - выдыхаю я.

- Что? – Костя  взревел. – Повтори, что ты сказал? – Котов схватил меня за кофту и притянул к себе. Глаза его налились кровью, от ярости, щёки стали пунцовыми.

- Алёна считает, что она беременна…Она в августе влюбилась в парня, и соврала что ей 19 лет. А Дима, он оказался женатым... Лёля случайно  узнала об этом и бросила его. Неделю назад, - тараторю я.

- Сколько лет этому мудаку? – прорычал Костя.

- Д-двадцать пять, -  заикаясь, произношу я.

- П*здец, - рыжий закрывает лицо руками.

Наверное, с минуту он сидит так, уткнувшись в свои большие ладони, а я глажу его волосам.

- Костик, всё хорошо… - приговариваю я. – Всё будет хо…

- И всё это, - Костя вскочил и нарисовал в воздухе круг. – Вот, всё это… Ты называешь «хорошо»? – закричал он.

- Но… ничего же страшного не случилось, - пищу я.

Рыжий нервно засмеялся, и, взяв со стола тарелку, швырнул её на пол. Раздался жуткий звон, десятки осколков разлетелись по полу.

- Костя, возьми себя в руки! – дрожащим голосом умоляю я, но Котов уже выбежал из кухни и направился в Алёнкину комнату.

- Костик… успокойся… Алёне нельзя нервничать… - причитаю я, но поздно.

- Проблядь такая! – Костя орёт, что есть мочи. Наверное, все соседи слышат.

Вбегаю в комнату. Алёнка, скукожившись, сидит на краю кровати, а Котов, активно жестикулируя и брызжа слюной, ругает её.

- Это же надо! – у Кости срывается голос. – Залетела, сучка! Чем ты думала, когда перед этим х*йлом ноги раздвигала? Что сидишь, исподлобья на меня пялишься? Дура!

- Папка! – выкрикивает Алёна. – Я всё это уже слышала от деда! Вы повторяетесь. Сразу видно – близкие родственники. Что он нервный, что ты!

Костя, словно злая собака, прорычал что-то нечленораздельное и, махнув рукой, вышел из комнаты.

- Костик, пошли в спальную… -  хватаю его за рукав и тяну в нашу комнату. – Пошли! Ты приляг… Я сейчас приду.

         Рыжий скорбно посмотрел на меня, вошёл в комнату, и растянулся на кровати, уткнувшись лицом в подушку.

   ***

      Я сгонял на кухню, где вынул из духовки запечённую свинину. Положил горячее мясо, покрытое аппетитной корочкой и специями на большое блюдо – пусть Костя поест. Из холодильника достаю водку Finlandia – сейчас без бутылки не обойтись.

         Когда я вернулся, Костик по-прежнему лежал без движения. Ставлю мясо и бутылку на прикроватную тумбочку.

- Костенька, - сажусь рядом с ним и целую в рыжую макушку – ноль эмоций.

- Костик, не надо убиваться, - прижимаюсь к его широкой спине своей плоской грудью. – Давай сейчас выпьем… Я мясо по твоему любимому рецепту запёк… Праздник же, - шепчу эти слова ему в затылок.

Костя вздыхает, и я даю ему возможность перевернуться с живота на спину.

- Праздник, да уж… - убито произносит рыжий, и переводит взгляд на тумбочку. – Стаканы-то где?

Вскакиваю и бегу на кухню, чтобы принести оттуда пару стаканов.

- Разливай, - Костя говорит тихим и слабым голосом, словно он болен. Пробую открыть закупорённую бутылку, но у меня не хватает сил.

- Дай сюда, - хмыкнул рыжий. – Сейчас… - без особых усилий, Костику удалось повернуть туго закрученную жестяную крышечку. – Подставляй стакан, – командует он.

Котов почти до краёв заполнил обе ёмкости.

- Давай за нас? – предлагаю я.

Костя кивает и слабо чокается с моим стаканом. Небольшое количество водки пролилось на простыни. И я, и рыжий осушаем стаканы залпом. Хорошо пошла, качественная продукция. Выпив, морщимся, но не закусываем, а занюхиваем ещё горячим мясом.

- Макс, ты понимаешь, что это пизд*ц? – обречённо спрашивает Костик.

- Ты слишком негативно смотришь на ситуацию, - не соглашаюсь я. – Ведь ребёнок… это всегда радость! Ну, для нормальных людей.

- Хорошо, когда такая радость ещё приваливает вовремя… - вздыхает рыжий. – Максим, - Костя берёт меня за руку. – Неужели ты не осознаешь, что с этого момента всё пойдёт не так? Привычный уклад жизни рухнет! Хлопоты…

- Костик, но это будут приятные хлопоты! – перебиваю его. – В конце-концов, Алёнка родной нам человек… И внук будущий…

- Макс! – прикрикивает Котов. – Родные-родными, но я, например, не буду чувствовать себя вольготно. Придётся менять образ жизни…

- Как? Приведи пример! – требую я и ложусь на бок.

Почти 250 грамм водки, выпитые на голодный желудок без закуси, начинают давать свои результаты – чувствую, как пьяное тепло начинает разливаться по телу. Костя тоже начинает хмелеть, но гораздо медленнее и в меньших объёмах, чем я.

- Пример? Пожалуйста! Хоть десять! – Котов разводит руками. – Курить теперь придётся только на балконе, ведь для беременных вреден никотин – раз. Голым по квартире, после ванной не походишь – два. А если вдруг яйца или жопа зачешутся?  Не при Алёнке же их скрести – она засмеёт.

Я захохотал.

- Костик, но это не существенно… - сквозь смешки, проговариваю я.

- А я так не думаю! Ведь благодаря именно этим мелочам я чувствую себя ком-форт-но! И ты, я уверен, тоже! Ещё… Как хорошо… было, - Костя вздохнул и нахмурился. – Захотелось нам предаться плотским утехам – пожалуйста, вся квартира в нашем распоряжении. Где припёрло, так сказать, там и… удовлетворяемся. На кухне, на балконе, в кабинете – ведь вся квартира наша! А теперь Алёнка будет сидеть дома, и территория для… кхем… сношений резко ограничивается. – Костя говорил про это с огромным разочарованием. – И последнее. Вдруг ты будешь стесняться, и перестанешь громко стонать, когда… Ты ведь знаешь, как меня заводит это!

- Костя! – восклицаю я, и обхватываю голову руками. – Зачем ты всё сводишь к сексу? – качаю головой, а Котов обиженно смотрит на меня. – Понимаю, нам придётся унять наш пыл… Но ведь это ради счастья дочки! – Костя раздражённо цокает языком. – И… стонать я буду громко, как и прежде, - улыбаюсь я. – С тобой иначе и не получится.

- Ладно, - фыркает Костя. – Давай выпьем.

Рыжий разливает по стаканам оставшуюся водку. Уже не чокаясь, мы приговариваем их.

- Мясо-то ешь, - указываю пальцем на тарелку.

Костя берёт внушительный запеченный кусок свинины и надкусывает.

- Нож надо принести, - спохватываюсь я.

- Сиди, - сварливо потребовал Костик и, схватив меня за руку, не позволил подняться с кровати.

Второй стакан в 200 грамм спиртного, ускорил процесс опьянения. Сейчас я пребывал в одном из своих любимейших состояний – сладкой алкогольной эйфории. Устраиваю свою голову на твёрдом торсе Костика. Слышу, как он чавкает, с удовольствием жуя мясо. 

- Ешь! – приказывает Костя и протягивает к моим губам оторванный кусок мясца. Полностью я проглотить его не смогу, поэтому откусываю только половинку. Вкусно, но жирно.

- Доедай, - кладёт мне в рот оставшийся кусочек. Я с удовольствием пережевываю его.

- Молодец, - довольно проговаривает рыжий и проводит жирным пальцем по моей щеке. Беру его ладонь в свою и подношу ко рту. Начинаю слизывать с его пальцев масло, оставшееся от мяса. Костя надавливает на мои губы и вводит средний палец мне в рот. Я подавляю смешок,  и пробегаюсь языком по пальчику. Я не вижу, но чувствую – в этот момент Костик улыбается. Мне хочется пошалить, и я легонько кусаю его.

- Паразит! – беззлобно шипит Костя. Усмехаюсь, и не спеша, сажусь на колени. В голове приятный пьяный дурман.

- Что ты решил насчёт Алёнки? – решаюсь спросить я, надеясь на благосклонность рыжего к собственной дочке. Костя был немного пьян, и заметно повеселел. Он взглянул на меня без прежней печали и криво улыбнулся.

- Завтра же повезу в больницу, - твёрдо проговорил Котов. – Срок ещё маленький, поэтому, пусть делает аборт.

- Костя! – восклицаю я, и ударяю его по бедру.

- Что ещё? – огрызается рыжий. – Пойми, и нам, и Алёнке этот ребёнок, как козе пятая нога! Она даже школу не закончила… Кому она будет нужна с дитём? Никто на ней не женится! Будет всю жизнь у нас на шее!

- Глупости, - кривлюсь я. – Алёна у нас красавица… Любой парень…

- Красавица, - соглашается Костя. – Зато характер у неё говняный! – наставительно добавляет он. – И ещё учти «бонус» в виде киндера…

- Характер у неё твой! – язвительно указываю я.

- Ладно тебе, - морщится рыжий. – Не сравнивай. Я мужчина, а она – девка.

- Не девка, а девушка, - поправляю я.

- Не суть, - отмахивается Котов. – Факт остаётся фактом. Ребёнка она сохранять не будет.

- Как ты быстро решил за всех! – зло выплёвываю я. – Алёна, между прочим, сказала, что она хочет родить!

- Да что она понимает! – кричит Костя, но берёт себя в руки, и уже тише продолжает. – Ни копейки в жизни не заработала, деньги только у всех выцыганивала! Взрослая нашлась! Пусть тогда отдельно живёт, работает, за дитём ухаживает…

- Так нельзя! – мотаю головой я. – Она же ещё совсем молоденькая! Родит, потом в университет поступит, и пусть себе учится…

- Значит, как в самостоятельное плавание пускаться – она у нас молоденькая. А как залетать, не понять от кого…

- Костя, - осуждающим тоном произношу я.

- Подожди-подожди! – рыжий подносит ладонь к моему рту. – Я закончу свою мысль. Значит, она будет как бабочка порхать, учится… Ты, в свою очередь, будешь за её ребёнком ухаживать. А я, как всегда, выступлю в роли денежного мешка.

- И что такого? – недоумеваю я. – К тому же, «её ребёнок», это наш внук или внучка. Костя, какой же ты дурак! – на глаза наворачиваются глупые слёзы. – Ты не понимаешь, какой ты счастливый! Ты – отец, ты оставил в этом мире частичку себя! А от этой частички, от Алёнки, и дальше пойдёт ниточка! – закрываю лицо руками, и сдерживаю всхлип. -  У меня нет, и уже никогда не будет кровных детей… Хотя, я очень хочу этого, Костя, ты не представляешь… Но я знаю, что это нереально, что свою очередь на ребёнка я уже пропустил, - не могу больше терпеть и начинаю рыдать в голос.

- Максим, ты придурок! – Костя прижимает меня к себе и мягко гладит по голове. – Ребёнок-ребёнок… Нам и без него хорошо живётся. Вообще, с чего ты взял, что тебе уже «нереально»?

- С того! – выкрикиваю я, и всхлипываю. – Знаешь ли ты, что более 45% мужчин, употреблявших тяжёлые наркотики, и злоупотреблявших алкоголем становятся бесплодными? – заглядываю в янтарные глаза Котова. – А я кололся! Пусть я героинщиком не был, а использовал вещества, от которых зависимость развивается меньше, зато вреда организму – больше, так как они более ядовитые и дешёвые! А сколько я пил? И пью?... Да, последние годы, особенно после операции на печени, по своим меркам, я стал совсем мало пить… Но я же и траву курю до сих пор! Знаешь, какие последствия этого? Низкая концентрация и малоподвижность сперматозоидов! И вообще… - утираю слёзы. – Костик, я обещаю, что когда Лёлька родит, у тебя не будет никаких проблем! Я все заботы возьму на себя… ты даже мизинцем не пошевелишь. Костя! – утыкаюсь лицом в его грудь. – Сохрани ребёночка… Если не ради Лёльки, то ради меня! Костик… - шепчу я. – Вспомни, что ты чувствовал, когда Алёнка родилась…

- История повторяется, - Костина ладонь тяжело падает мне на спину. – Помнишь, как 16 лет назад, ты почти также уговаривал меня не тащить Лидку на аборт?

- Угу, - бубню я.

- Я согласился, и ты, именно после этого совсем с цепи сорвался! – прорычал Костя.

- Но сейчас совсем другая ситуация! – противлюсь я. – Тогда я чувствовал себя очень одиноким, и боялся, что Лидка тебе долго не даст развод, поэтому и искал утешения в наркоте. Теперь-то всё по-другому… Костя, - беру его лицо в свои ладони и начинаю беспорядочно целовать в щетинистые щёки. – Откуда у тебя такая неприязнь к детям?

- Это не совсем неприязнь, - покачал головой рыжий. – Ты пойми, что в моём случае, известие о беременности жены, было не самым радужным событием. Даже, наоборот… - в этот момент у Котова было такое выражение лица, словно он испытывает сильную боль.

- Костенька, - глажу его по груди.

- Что «Костенька»? – усмехается он. – Максим, - Костя вздыхает. – Положа руку на сердце, я тебе скажу, что именно тот период – 9 месяцев беременности, плюс полгода после родов до развода, был самым тяжёлым в моей жизни. И я не знаю, как я это выдержал. Думаешь, тебе одному было тогда хреново? – Костя крепко сжимает моё плечо. Я смотрю на его лицо, а он морщит нос, словно пытается сдержать подступающие слезинки.

- Ты тоже страдал? – задаю глупый вопрос, ведь ответ очевиден: да.

- Макс… - рыжий проводит по моим волосам. – Представь, каково это: разрываться между двумя домами. Причём, в одном из них – опостылевшая, нелюбимая жена, у которой просто крышу от токсикоза сносит. То автобусом от меня несёт, то одеколон плохой, то из подъезда подвалом тянет… А в другом доме – самый дорогой и любимый человек на этом свете, вгоняет себя в могилу наркотой. Макс, я в то время ни одной ночи спокойно не спал!

- Почему? – шепчу я.

- А то ты не понимаешь? – фыркает рыжий. – Ночую с женой – схожу с ума - как ты там? Вдруг ты нажрался до беспамятства, упал и башкой об угол ударился… Или заснул и своей блевотиной захлебнулся…  Или тупо отравился! Прихожу к тебе, ты меня, как правило, в неадекватном состоянии встречал. Помнишь, бывали моменты, когда ты не ходил, а ползал на четвереньках? Сплю с тобой – тоже не заснуть, потому что знаю: утром ты  концерт устроишь, так как не захочешь меня отпускать. Что я сделать мог – я должен был уходить… Помнишь, как ты визжал, за ноги меня хватал? Как-то грозился с балкона прыгнуть, и чуть не сделал это, я вовремя тебя поймал? Помнишь? Между прочим, шестой этаж был…

- Помню, - бурчу я, и, ссутулившись, усаживаюсь на кровати. Отворачиваюсь от Кости. Не могу смотреть ему в глаза. Мне стыдно. Я противен сам себе. Тогда я считал, что поступаю правильно, что это единственный выход… Сейчас, глядя на произошедшее с высоты лет, понимаю, что я должен был хоть как-то держать себя в узде. Но у меня есть оправдание – я безумно любил и люблю Костю. Хотя, такими поступками делал ему только хуже.

- Макс, представь себе, если бы я, как и ты ушёл в запой или… - тихо заговорил Костик, но я перебиваю его.

- Будешь теперь корить меня, да? – шиплю. – Костя, понимаю – я вел себя не лучшим образом. Но и ты не сравнивай нас. Ты – сильный, и именно на твой характер была вся надежда… что ты сможешь меня вытащить. Мне ведь изначально был нужен именно такой человек, как ты, который сможет вести меня по жизни! Не отрицаю – в этом смысле я слабак… Но не мог я иначе… Не мог… - да что ж такое, я совсем обабился! Нет, даже женщины так часто не плачут.

- Максим, прости, - Костя прижимается ко мне.

- Ты меня прости, - стягиваю с себя кофту. – Костик… Поцелуй меня.

Рыжий берёт меня за плечи и укладывает на кровать. Я зарываюсь в Костиных густых рыжих волосах. Он наклоняется ко мне близко-близко и смотрит в глаза. Его дыхание обжигает меня.

- Костя, - на выдохе произношу я, и тянусь к его губам. Он тут же отвечает на мои  действия и берёт инициативу на себя. Он прижимается ко мне так тесно, что даже через слой одежды, разделяющий нас, я чувствую, как колотится его сердце. Костя медленно, тягуче терзает мои губы. Иногда я постанываю ему в рот. Костина щетина приятно покалывает мою кожу, я очень люблю эти ощущения. Чувствую привкус специй и сигарет. Обвожу языком контур его губ, он проделывает то же самое, сладко щекоча их уголки своим острым языком.

- Максим, - рыжий улыбается и вынимает свой язычок, я делаю тоже самое и обиваю своим языком Костин. Его рука скользит по моему животу вверх-вниз. Я выдыхаю, и Костик засасывает мой язык своим горячим ртом. Мне захотелось засмеяться, но  рыжий не позволил этого сделать. С языка он перешёл на нижнюю губу и прикусил её. Я, в меру возможностей, задрал рубашку, которая была одета на Косте, и, царапая, провёл немного отросшими ноготками по спине.

- Разденься же! – требую я, и зубами впиваюсь в воротник рубашки.

- Сейчас, - шепчет Костя и начинает борьбу с мелкими пуговичками. Я присоединяюсь к этому действу – несколько секунд, и рубашка летит на пол, через некоторое время туда же отправляются наши штаны и нижнеё бельё.

Котов воровато оглядывается – понимаю, ему не нравится присутствие Алёны в квартире.

- Ладно тебе… Помнишь, как в молодости? – улыбнувшись, облизываю свою ладонь и обхватываю ей Костин член.

- Макс, - рыжий утыкается лицом мне в шею и проводит языком по разгорячённой коже. Я начинаю двигать рукой вдоль ствола, не сильно сжимая его. Рыжий жарко дышит мне в шею, едва касаясь её губами. Меня это дико заводит, по спине пробегают мурашки, и я начинаю «работать» более энергично.

- Подожди, - просит Костя. Я останавливаюсь, но не убираю руки. Рыжий облизывает свою ладонь и захватывает мою плоть.

    Мы лежим на боку, лаская друг друга. Костя неистово толкается в мой кулак, задавая ритм. Комната заполнена учащённым дыханием, кажется, что вокруг нас плавится воздух. Время от времени мы дарим друг другу лёгкие поцелуи в губы. В памяти невольно всплыли картинки из прошлого. Когда мы с Костей только начали встречаться, мы часто делали так.

     Моя мама не работала, и поэтому, в основном, сидела дома. Придя из университета ко мне, мы врубали музыку на всю громкость, а потом, стянув до щиколоток джинсы и задрав майки, располагались на диване, до изнеможения лаская себя руками. Воспоминания… И сейчас, немного шершавая ладонь Костика скользила вдоль моего члена, заставляя сбивчиво дышать и двигаться навстречу.  Чувствую, что рыжий тоже близок к разрядке…