В квартире непривычная тишина. Люда уехала на несколько дней из города в деревню к сестре. Алёнка уже полгода не живёт с нами. Дрянная она девчонка, много крови мне попортила своими выходками, но без неё как-то тоскливо. Мы с ней помирились после осенней ссоры, но возвращаться домой она не хочет. У отцов, ей, видите ли, больше нравится. Конечно, она у этих педиков в полной вседозволенности живёт. Балуют они Лёльку. За поступление в университет, они её в тур по Европе отправили. Я в этом возрасте о подобном и мечтать не мог.
Не хватает мне внучки. Не хватает вечно орущей музыки из её комнаты, компаний друзей, которых я постоянно разгонял. Не хватает её вечного: «Ну, дедулечка, прости» и тонких блинов на завтрак.
Ещё мне не хватает сына. Единственного, на которого я так надеялся. Ведь рос же нормальным парнем, от девчонок отбоя не было. И – бац! Связался с непонятным существом. Ненавижу этого белобрысого ублюдка, который отобрал у меня Костю, который сломал ему жизнь, из-за которого рухнули все мои надежды. Ненавижу сына, который повёлся на этого смазливого педераста. Тушу сигарету в пепельнице, от накатившей злости бросаю бычок на пол. Почти двадцать лет я не общался с сыном, не разговаривал с ним спокойно, по душам. Любая встреча переходит в перебранку.
Жена и Алёнка любят «Максика», стараются изменить моё мнение о нём. Глупые бабы. Говорят: «Ты послушай нас, мы расскажем, как они живут». А я знать не хочу этого! Что тут думать - живут они как пидары, пали на самое дно. Моральные уроды. Чёрт, но как же мне не хватает сына!
***
В холодильнике пусто. Осталась одна сосиска, яйцо и кусок сыра. Этим не насытишься. Решаю поехать в Ленту – самый большой гипер-маркет города и основательно затариться там. Машина барахлит, приходится добираться на автобусе. Всего лишь полдень, а солнце печёт безжалостно, температура воздуха +30. Раньше я любил такую погоду, но возраст и больное сердце берут своё.
Выйдя на нужной остановке, покупаю в киоске бутылку холодного пива. Иду не спеша, с удовольствием попивая хмельной напиток. Вижу, что вся стоянка перед Лентой заставлена, мест свободных – раз-два и обчёлся. Наблюдаю смешную картину: на одно освободившееся место претендуют сразу две тачки. Справа поспешает простенький чёрный Hyundai Accent, а слева мчится мощный Land Cruiser Prado глубокого бордового цвета. Подмечаю, что у Хёндая шансов занять место больше, однако, в последний момент, джип ускоряется, и можно сказать, перед самым носом «Акцента», занимает позицию. Я уже почти подошёл к крыльцу маркета, но решил остановится – взяло любопытство, кто это такой шустрый. С пассажирского сидения выпрыгнула хрупкая блондинка, одетая во всё белое… Или нет… Щурюсь, приглядываюсь и вижу – никакая это не девчонка. Это же Костин белобрысый хрен! Ну да, точно он – невысокий, тощий, патлатый, на предплечье пара татуировок. Твою ж мать, на кого он похож! Тридцать пять лет, а он нарядился в узкие, драные белые джинсы и в такую же рваную майку с чёрной надписью на английском языке. Мгновениями позже, из машины вальяжно вылез Костя. Стыдоба, тоже напялил на себя дырявую джинсу и непонятную зелёную футболку. Обнимает своего глиста за талию – совести совсем нет, на людях уже жмутся – и они вместе направляются к другому входу. Уроды.
***
В Ленте я старался не столкнуться с этой парочкой, но как назло, рыжая башка моего сына, постоянно маячила в опасной близости от меня. Он как херов царь Дадон шёл по маркету, расталкивая всех своей тележкой, а его Максим семенил рядом с ним, и время от времени, отточенными движениями, складывал в корзину нужные продукты.
Спешно направляюсь в секцию с полуфабрикатами – готовить я не умею, ведь с 20 лет за мной ухаживает жена, поэтому замороженные котлеты – идеальный продукт для такого как я. Рядом с этой секцией расположен рыбный отдел. Вижу, что эти два придурка возятся там. Раздраженно крякаю, и, бросив в тележку упаковку с котлетами, иду к огромному отделу с пивом. Некоторое время брожу между рядов с бутылками, выбираю. Вижу, что в конце отдела – акция – ящик Tuborg за полцены. Увы, он остался всего один. Тороплюсь туда, и вдруг, из-за стеллажа появляется Костя, в наглую хватает мой ящик и кладёт в свою сраную тележку. Расталкивая других покупателей, пробираюсь к нему. Он уже развернулся и собирается уходить. Понимаю: глупо тормозить сына, с которым я уже столько лет на ножах, из-за ящика пива. Ведь здесь огромный выбор – я без проблем могу приобрести любое другое. Но рука невольно тянется к его плечу. Хватаю Костю за футболку. Он резко тормозит.
- Что за х…? – восклицает он, прежде чем повернуться ко мне. Да уж, мой сын утончёнными манерами никогда не отличался. Впрочем, как и я сам.
- Па… - удивлённо выдыхает он, увидев меня, но тут же исправляется. Гневно сдвигает брови и холодно произносит:
- Отец, это ты…
Надо как-то начать разговор.
- Здравствуй, сын, - раздражённо выговариваю я.
- Ага, здравствуй, - Костя кивает и смотрит по сторонам – выискивает в толпе своего любовника.
- Ты взял мой ящик пива, - бухаю я, лишь бы что-нибудь сказать.
- На нём написано, что он твой? – фыркает Костя.
- Не написано, - соглашаюсь я.
Константин ухмыляется, а потом поднимает руку вверх и машет ей, подзывая Максима, который терся неподалёку.
Не выдерживаю, и в очередной раз срываюсь:
- Ну что, пидерские покупки делаете?
- Почему же «пидерские», - хмыкает сын. – Обыкновенные, - скорчив кислую мину, он добавляет. – Хотел тебе ящик пива отдать, да передумал.
- Потому что ты гомосек хренов, - выплёвываю я. Некоторые люди оглядываются на нас.
- Макс, - Костя подзывает своего «мальчика». – Иди сюда скорей.
Этот недоносок подбегает, держа в руках прозрачный пакет с филе какой-то рыбы красных пород. Увидев меня, он нервно дёргается и прячется за широкую спину Кости.
- Прячься-прячься, - презрительно выговариваю я. – Что, в глаза мне стыдно смотреть?
- Помалкивал бы, маразматик, - гавкает Костя, заступаясь за него.
- Фильтруй свою речь, урод! – рычу я. – Не дорос, чтобы такими словами на родного отца при людях…
- А родной отец, значит, может нас на весь магазин оскорблять? – с моей же интонацией рявкает Костя.
- Что есть, то и говорю! – выкрикиваю я. Как же я зол! Обмениваемся с сыном яростными взглядами. Сивый педик вцепился в Костину футболку и переминается с ноги на ногу позади него.
- Всю жизнь себе поломал! – шиплю я.
- Твоя коронная фраза, отец! Я её уже тысячу раз слышал, – сын наигранно аплодирует, некоторые люди с любопытством наблюдают за нашим скандалом. – Ты за двадцать лет ни разу не удосужился поинтересоваться, как я живу! – выплёвывает Костя. – Не знаешь, а постоянно пропизд*ваешь, что у меня, якобы, «вся жизнь сломана». Прежде чем заявлять такое – будь любезен, проверь, истинны твои слова или нет! Пожалуйста, хоть сейчас поехали к нам. Посмотри, как мы живём, а потом делай выводы! – на одном дыхании выпалил Костя.
В чём-то он прав – я ведь в течение этих лет, ни разу не справлялся о существовании сына. Я никогда не обсуждал этой темы с женой, которая в отличие от меня, близко общалась с Константином и Максом. Для меня это было своего рода табу. Не знаю, сколько времени мне отпущено – год, а может быть, впереди у меня ещё двадцать лет жизни. Приходит осознание того, что пора… Пора, либо подтвердить все мои догадки, относительно поломанной жизни сына, либо, наоборот, опровергнуть их. К тому же, когда мне ещё выпадет возможность пообщаться с ним? Как бы то ни было, я соскучился по сыну. Но я не уверен: смогу ли я простить Костю.
- А, - машу рукой. – Поехали, так и быть, - стараюсь говорить так, словно я делаю одолжение своим согласием.
Рыжий криво улыбается, а в глазах мелькает радостная искорка.
- Вот и замечательно. Макс, - обращается к «жене». – Мы всё купили?
Этот придурок стоит будто замороженный: не шелохнётся и ни слова выдавить из себя не может.
- Максим? – Костя встряхивает его, и тот приходит в себя. Отрицательно кивает.
- Иди тогда, докупи, что надо, - распоряжается сын. – А я с… отцом… Мы пока очередь займём.
Сивый послушно направляется к овощному отделу.
***
- Пошли в крайнюю кассу, там очередь короче, - предлагает сын.
- Пойдём, - соглашаюсь я, и делаю шаг вперёд, но Костя меня останавливает.
-Отец, брось ты свою тележку, а полуфабрикаты давай мне.
Вполне разумное решение: у Костьки вся корзинка забита продуктами, а у меня одна упаковка с котлетами – смысл нам с этими тележками толкаться. Перекладываю котлеты, и мы молча направляемся к кассе.
Через несколько минут, за нами встают пара гастарбайтеров. Перед нами всего три женщины, но очередь продвигалась вяло – домохозяйки основательно закупились.
Максим пришёл вовремя – стоящая перед нами дама расплатилась, и сын начал выкладывать товары из тележки. Я вышел из очереди и встал по другую сторону кассы – зачем создавать толпу, я лучше буду складывать пробитые продукты в сумки. Костя взял от своего педика пакет с помидорами и китайским салатом.
Расплатившись, Костя взял два тяжёлых пакета, а «жена» достала у него ключи от машины из заднего кармана джинсов.
- Отец, прихвати ящик пива, видишь, у меня руки заняты, - просит сын и направляется к выходу. Максим шагает налегке за ним. Я беру в охапку ящик Туборга и тоже выхожу из Ленты.
Сивый открыл Косте багажник, чтобы тот загружал продукты. Я встал рядом с сыном.
- А чего ты пакет своему… - воздерживаюсь от ругательства. – Дал бы хоть один пакет своему Максиму.
- Ещё не хватало, чтобы он тяжести таскал, - сварливо возразил Костя и захлопнул багажник. – Садись на заднее сидение.
***
Да, машина у сына шикарная! Не едет, а летит. Сидения кожей обтянуты, навороченная магнитола, GPS-навигатор и даже мини-телевизор. Хорошо!
Только собираюсь поинтересоваться – долго ли деньги на такую тачку копил, как Костя резко затормозил. Не удалось ему разъехаться. Смотрю в окно – «дамская» машина – Daewoo Matiz, ну и за рулём, соответственно, баба. Не может развернуться и преграждает нам дорогу.
- Ядрена вошь! – рычит Константин. – Накупят всякие курицы машин…
- Костик, не заводись, - пропел сивый и погладил его по бедру. Меня передёрнуло от этого жеста. Зато сын действительно притих, сник.
- Долго на такую тачку копил? – наконец-то решаюсь спросить я.
- Ха! – горделиво усмехается Костя. – Вообще не копил, - важно сообщает он. – Я последние…
- Восемь лет, - уточняет Максим.
- Да. Последние восемь лет, я каждые два года автомобили меняю. Старую машинку продаю, новую покупаю. Конечно, денег добавлять приходится. Но оно того стоит. Вот, недавно только загнал Chevrolet Blazer. До этого был Nissan Terrano. А мой самый первый джип - Hyundai Santa Fe, - Костя рассказывал про свои «игрушки» с нескрываемым удовольствием.
- Судя по всему, тачки твоя страсть? – предполагаю я.
- Ага, - кивает он. Я радуюсь – не совсем сын опидарел. Машины – увлечение для настоящих мужиков.
- Только… - добавляет он после некоторого молчания. – Моя главная страсть – во-о-от, рядом со мной сидит. - Костя гладит свою «жену» по предплечью.
Лучше бы он этого не делал. Ох, как хочется что-нибудь резкое сказать в их адрес, но сдерживаюсь. Всё выскажу, когда посмотрю на их убогую педерастическую жизнь. И тогда я в выражениях стесняться не буду.
***
- Костя, зачем ты на Петербургскую выехал? – разочарованно проговорил Максим. – Там же дорогу ремонтируют… Вместо трёх, только одна полоса работает, пробки жуткие! Лучше б через виадук переехали на Ломоносова, а оттуда, через Нехинскую – к нам… Поверь, быстрее было бы!
Ну и нытик же этот глист белобрысый.
- Знаю, - раздражённо цедит сын. – Отвлёкся и по привычке поехал так.
- Ну вот. Теперь на жаре охренеем тащится… Десять километров в час! – не унимается сивый.
- От того, что ты ноешь, мы быстрее ехать не будем, - замечает Костя. – Сейчас доедем до поворота на Германа, и оттуда, мимо вокзала погоним к нам, в Белый Город.
- Значит, вы в этом элитном районе поселились? – интересуюсь я.
Да уж, денег у них, видно, куры не клюют. Людка говорила, что у Кости бизнес, но я не думал, что настолько успешный. Район хоть и находится на окраине города, зато квартиры там шикарные и дворы вылизанные, безо всяких гопников на скамейках. Сам там не был, но в местной газете читал.
- Шесть лет назад, - хвастливо говорит Костя. – Мы до этого на Коровникова жили. В «трёшке», улучшенной планировки. Но… как-то подумали, и решили, что посолиднее можно квартиру купить. Вот и приобрели четырёхкомнатную, 140 метров площадь.
- Общая? – уточняю я.
- Неа, жилая. Общая – 165, или около этого.
- Ничего себе, - присвистываю я. – Дорогая, наверное, хата?
- Нормальная, - улыбается Костя. – Нам повезло: мы покупали как раз в то время, когда цены на недвижимость снизились. А «трёшку» нашу, я сумел выгодно продать.
- Вот барыга, - шутливо произношу я.
- Есть такое, - соглашается сын.
Хоть меня отвращает ориентация Кости, где-то в глубине души, я начинаю гордиться им. Я за всю жизнь работы главным инженером на оборонном предприятии столько бабок не заработал, а он в 36 лет так разжиться смог. Эх, была бы у него жена нормальная, а не эта ошибка природы…
***
Костя действительно лохонулся, повернув на Петербургскую. Давно я в таких пробках не стоял. Водители психуют, гудят – будто бы это поможет. В машине работает кондиционер, но и это не спасает от резкого запаха автомобильных выхлопов и горячего асфальта, которым покрывают свободную проезжую часть. Закроешь окно – не смотря на климат-контроль – внутри погано, душно. Температура на улице подскочила, наверное, под сорок градусов. Видно, как близко к раскалённой земле, плавится воздух. Если откроешь окно – в машину тут же врывается гадкий запах газов и смолы. Сын распорядился «задраить люки», но от этого стало не легче. Казалось, что салон пропитался уличной вонью. Ехали медленно, урывками. Не успеет Костя разогнаться, как приходится тормозить. Так мы проехали половину Петербургской улицы, оставалось совсем немного, чтобы повернуть на Германа. Ещё минут десять в пробке – и мы свободны.
Вдруг, Максим сгибается пополам и закрывает лицо ладонями.
- Что такое? – тут же среагировал Костя.
Сивый молчит, лишь вздыхает.
- Укачало? Тебе плохо? – волнуется сын. Макс кое-как кивает
- *баный в рот! – выплёвывает Константин. – Блядь, и что всех приспичило ехать по этой улице? Ебан*ты, - психует рыжий.
- Тебе очень плохо? Задыхаешься? – расспрашивает он.
- Да… да, - едва слышно говорит Максим.
- Потерпи, - просит Костя.
До поворота на Германа оставалось немного – около 30 метров. В принципе, можно было бы срезать на угол – проехав по пешеходной полосе, мы как раз стоим около тротуара. Я надеюсь, Костя этого не сделает.
- Застряли! – рявкает сын, и ударяет по гудку.
- Костя, надеюсь, ты не будешь… - но он уже газует, и резко выезжает на тротуар. Хорошо, что ментов поблизости нет, и пешеходов не так уж много.
Срезав угол, мы оказываемся на почти пустой проезжей полосе улицы Германа. Проехав немного, мы сворачиваем в ближайший двор. Костя глушит двигатель, достаёт из бардачка нашатырный спирт и выскакивает на улицу. Сивый сидит всё также – согнувшись пополам и тяжело дыша.
- Максим, - Костя открыл дверь у его сидения. – Пошли на скамейку, в тень.
«Жена» обнимает моего сына за шею, и безвольно, словно тряпичная кукла повинуется ему. Константин вынимает тщедушное тело Макса из автомобиля и несёт к скамейке, стоящей у ближайшего подъезда. Я не мог слышать, о чём они разговаривали, зато видел каждое их движение.
Сначала Костя старательно совал в нос своему педику склянку с нашатырём, тот, бледный, как поганка, с трудом вдыхал его пары. У дома напротив, сидело несколько бабок, которые с любопытством наблюдали за происходящим. Во дворе гуляли дети. Но моему сыну, по-моему, было плевать на всё. Он стянул с сивого майку и начал, словно веером, махать ей у головы Максима. Тот упирался ему в плечи и что-то говорил. Внезапно, к моему величайшему стыду и к радости бабок, Костя начинает жарко целовать этого задрота в шею. Старухи, выпучив глаза, смотрят на это, дети прекратили играть в мяч – не каждый день, наверное, приходится наблюдать такое. Худые руки Макса скользят по спине сына. Очевидно, что ему полегчало. Костя гладит «жинку» по щекам, взволнованно смотрит в его глаза и дует в лицо.
Когда же они прекратят эту вакханалию? Педерасты! Вот, сын что-то спрашивает у своего глиста, тот отрицательно качает головой. Тогда, Костя берёт его на руки и под удивлённые взгляды ветхих старушенций, направляется к машине.
Боже, дай мне сил не обматерить этих гомиков за такое «шоу»! | 
