Его ведут там, куда простым смертным нет входа – парадные комнаты Храма. Невыразимо прекрасные в своем величии, богатстве и торжественности. Все усыпано драгоценными камнями, которых нет даже у самого великого человека страны – Князя этих земель, на полу знаменитые ковры из восточной страны, через распахнутые резные окна пробиваются ароматы всевозможных цветов из садов, окружающих Храм. Они смешиваются с тонкими, будоражащими запахами благовоний, а бедное сердце колотится где-то в районе груди, не давая сделать вдох и по-достоинству оценить волшебные запахи, а на глаза наворачиваются слезы, не давая запомнить невиданную роскошь, сокрытую от всех, кроме избранных. Он ждал этого момента почти семь лет…

Храм любви. Самый значимый храм на этой земле, в этой стране, которая раскинулась на полмира – от ледяного края на севере, до огромного моря на юге, от Великих гор на западе, до иссушающих пустынь на востоке. Даже в самые смутные времена гражданских войн Храм в столице и храмы, рассыпанные по стране, были неприкосновенны.
«Храм любви для богини Любви, великой Прародительнице, Матери, Хранительнице очага. Раз в десять лет в храме по указу богине выбирается прекрасный юноша, через которого богиня несет людям радость любви. Только достойные из достойных могут приблизится к нему, только те, на кого укажет богиня, будут одарены великой любовью…» - Сянь-Го закрыл книгу и бережно убрал на отведенное ей почетное место. Только достойные – самые известные герои, самые богатые и высшие аристократы могут мечтать об объятьях Одаривающего. Остальные могут лишь раз в неделю, если прорвутся через толпы страждущих, видеть, как Он зажигает благовония у главной статуи богини, на праздники, когда он стоит по правую руку Великого Князя, и, раз в году, на праздник Солнцестояния, мечтать дотронутся до Его одежд, когда Сияющий может выбрать любого…

Сянь-Го, второй сын знаменитого дома Сиреневых, аристократ по рождению, вот уже семь лет бредил Сияющим.
Он увидел его на праздник в честь Князя, когда вся их семья стояла за пятьдесят ступеней до трона, по обычаю, взяв с собой всех сыновей, старше десяти. Го тогда повезло – ему исполнилось десять за два дня до торжества. Он стоял, вытягивая шею, рядом со своим старшим братом и с огромным любопытством оглядывался вокруг. Ему очень хотелось увидеть сурового Князя, которым пугали с самых пеленок, и красоток-фавориток, слава о которых передавалась из уст в уста по всей стране.
- Князь! – шепотом понеслось по огромному залу. И воздух пришел в движение от падающих на колени придворных. Го и его семья имели свои привилегии, поэтому они просто поклонились в пояс прошедшему Князю.
- А кто? Кто рядом с ним? Это та самая…
- Заткнись Сянь-Го! – прошипел старший братец, отвешивая подзатыльник. – Это же Одаривающий, маленькая бестолочь! Не смей смотреть на него просто так!
Но Го уже поднял глаза на тонкую фигуру Сияющего, шагающего по правую руку от Князя и отстающего всего на шаг – великая привилегия Главного Служителя Любви, даже княгиня-мать, давшая жизнь Великому Правителю половины мира, могла идти только за четыре шага позади Князя. И в тот самый миг, когда Одаривающий, в легких накидках, скрывающих его красоту, поравнялся с Го, легкий южный ветер, проскользнувший сквозь толпу, пышущую жаром в этот знойный день, отогнул, лишь на мгновенье, тончайший шелк с лица, и Го замер, не в силах вздохнуть, а сердце его, остановившись, сорвалось на отчаянный бег безнадежно влюбленного на всю жизнь.
С тех пор он всеми правдами и неправдами добивался от недоумевающего отца, чтобы его брали на все праздники, где только может быть Одаривающий. Как только ему разрешили ходить одному, в сопровождении телохранителей, он почти каждую неделю рвался в Храм, чтобы хоть краем глаза увидеть изящную фигуру, тонкий силуэт который не могли скрыть всевозможные накидки и украшения.
Все остальное время он с огромным упорством окунался в учебу и упражнениями с оружием, заставляя смеяться многочисленных родственников и одноклассников из Академии для аристократов, ведь по происхождению и богатству его семьи, он мог и не усердствовать вовсе. Для второго сына дома Сиреневых было готово место в Совете внутренних дел по его совершеннолетию, брат его недавно вступил в должность второго помощника фельдмаршала, а отец было одним из самых значимых людей государства. Но Го хотел стать лучшим. Потому что он не мог забыть пронзительных темных глаз, взгляд который на секунду скользнул по лицу Го. Они снились ему ночью, они снились ему в горячке болезни, делая жаркий бред опасным и притягательным.

Люди стекаются к воротам Храма, которые открыты для всех, ищущих любви. Жрецы всегда готовы помочь страждущим, болезным, обманутым, разочарованным. Им помогают словом или делом целители, служащие в Храме, но только избранные могут получить дар от самого Сияющего, Главного Служителя Любви.

Го со сладким ужасом ждал дня своего совершеннолетия, когда ему, по происхождению и богатству, дозволено будет один-единственный раз предстать перед Одаривающим, раз в месяц выбирающего из десяти, достойных разделить с ним ночь. Отвергнутые могли лишь через десять лет предстать перед новым Сияющим снова. Но ему не нужен был другой, пусть хоть он и будет моложе и прекрасней, если возможно быть прекраснее нынешнего.
Го старательно не думал о том, что будет после, он лишь знал, что Одаривающему двадцать семь и это последний год, когда он Главный Служитель Любви. И больше у Го шансов увидеть его так близко не будет.

Каждые десять лет выбирается юноша прекрасный лицом, чистый душой, любящим сердцем, который будет проводником для Великой Богини. Со всей страны раз в десять лет собирают самых красивых детей, не взирая на происхождение и лишь десять избранных в послушники, будут учиться в Храме. Великая честь – жить и учится в Храме. Каждые десять лет знатные семьи, наравне с простыми крестьянами, везут своих сыновей к воротам храмов. Девять из десяти, кого не выбирают Сияющим, становятся очень значимыми людьми страны. Перед ними открыты все двери – благодаря красоте и знаниям, полученных в стенах Храма, за ними устраивают настоящую охоту, желая заполучить в дом или на службу.

Гонг в зале камелий звучит трижды, звеня серебряными колокольчиками. Пришло время явится взору гостей. Сияющий смотрит последний раз в бронзовое озеро зеркала и летит, едва касаясь мраморного пола, по освещенным коридорам. Дорогой шелк струится водопадом, распущенные волосы едва колышутся – так легка и плавна поступь Одаривающего. Он входит с ласковой улыбкой на ярких губах, кланяется восхищенным гостям и… звенит чарующий смех, тихо играет музыка, а десять пар глаз с жадностью иссушенного без воды в пустыне, ловят каждый жест, каждый вздох, каждый взгляд темных глаз…

Го сидел ни жив ни мертв. Он, ничем не примечательный зеленый юноша, самый молодой из всех в этом зале. Как смел он надеяться на что-то большее, чем просто восхищаться Сияющим, когда среди них известный на всю страну придворный поэт, оды которого нахваливает сама Княгиня-мать, командующий северным фронтом, только что вернувшимся с победой над варварскими племенами, лучший фармацевт, приехавший с самого востока. Все они заслужили находиться здесь своим трудом и талантами, и лишь он сидит благодаря заслугам своей семьи.
«Но я люблю его, люблю! Я лучший в Академии, я клянусь, что стану лучшим во всем, Богиня, только… пусть он посмотрит на меня, только пусть он…» - беззвучно молился Го и смотрел на двери, из которых должен был появиться Одаривающий.

Легко и непринужденно ведется беседа, поэт мелодичным голосом рассказывает великолепный стих, в честь Сияющего, задорно смеется командующий северным фронтом, другие соревнуются в изящных комплиментах, стараются предугадать его желание, на перебой предлагая изысканные блюда, подливая великолепные вина. И только Го сидит, превратившись в статую, не чувствуя вкуса лучших блюд, отведать которые можно лишь на приеме у Князя, не смея поднять глаза на Одаривающего. Время летит как никогда быстро, и восхищение Главным растет с каждой секундой. Такой далекий в своей красоте, и такой близкий и открытый в своем желании искренне одарить любовью.
Бьет серебряный гонг, а значит, Сияющий поднимется сейчас и скроется за резными дверьми, спустя минуту появится слуга и объявит того, кому будет оказана великая честь.
«Богиня! Как мне дать понять, что я сгораю, что жить не могу, дышать не могу! Что каждую ночь… о, как сильно я люблю!» - Го вскинул глаза на того, кто занимал все его мысли так долго, и встретился со взглядом задумчивых глаз поднимающегося Главного. И опять предательски замерло сердце, когда темные глаза поймали взгляд Го, вмещающий в себе обожание с тоской, желанием и надеждой. Они смотрели друг другу в глаза, пока в комнате не повисло недоуменное молчание и не открылись двери, призывая покинуть зал Сияющему для принятия решения. Лишь тогда опустил глаза Одаривающий, прикрыв густыми ресницами и пряча улыбку в поклоне гостям уплыл, развеяв волшебство этого вечера.

Го откинувшись на полушки не замечал гневных и раздраженных взглядов девятерых, негодующих на того, кто украл у них последние минуты Бесценного. Он словно впал в транс, закрыв глаза и вспоминая те мгновенья когда хотя бы взглядом, но Сияющий принадлежал ему одному.

Снова открылись двери и строгий, отрешенный от мирского слуга, окинув взором разом замолчавших мужчин, громко произнес:
- Амарай Сян-Го из рода Сиреневых, тебе оказана великая честь от Сияющего, Одаривающего…

Почему Великой Богине Любви служат мужчины? Этот вопрос задает каждый, когда его обучение начинает наставник. Ответ его навсегда впечатывается в душу с воздухом и обычаями родной земли: - Женщинам дан великий дар рождения жизни, вот почему их покой и счастье так тщательно оберегают. Мудрость, как хранить очаг, им дана от рожденья. От рождения они – дарующие. В женщинах течет всегда кровь богини, они ей ближе, с мужчинами Богиня говорит через мужчин в Храме. Мужчины же, которые ходят в Храм, ищут мудрости, ищут себя…
Так говорят наставники своим ученикам из года в год, из столетия в столетие…

Невозможно! – Твердит сознание. Сияющий выбрал меня!
Глаза неверующе распахиваются. Все взгляды в комнате направлены на него. Возмущение, огорчение, гнев, печаль. Но какое ему дело до красного, сжавшего зубы и кулаки командующего северным фронтом, до опасно блестящих сузившихся глаз министра внешнего совета? Сияющий выбрал его!

Следуй за мной.

Кружевные тени оставляют причудливые узоры на стенах и полу. Го сидит на низкой скамейке перед Одаривающим и смотрит ему в глаза, в которых пляшут костры от свечей, расставленных у стен. Поединок, проводимый во взглядах в тишине. Го первый опускает глаза.
- Тебя зовут Сян-Го. Ты действительно из рода Сиреневых, у тебя удивительные глаза ,я никогда таких не видел. – тихий спокойный голос.

Нет! Это твои глаза удивительные! Волшебные! Чарующие! Ты способен околдовать одним взглядом!

- Д-да. Меня зовут Го, Сияющий.
- Ты так молод. Так настойчиво добивался приглашения на этот прием, а потом сидел, не поднимая глаз. – В словах чувствуется лукавая улыбка, но нет и тени насмешки, которая могла бы больно ранить. – Так жаждешь любви?
- Д-да.

Жалкое «да», вместо заготовленной речи. Люблю-люблю-люблю!

- Пойдем.

Обжигающее прикосновение теплых тонких пальцев. Другая комната, лицо, подсвеченное одной свечей и яркие нежные губы, задувающие ее. Обжигающее дыхание на щеках и шее, когда Сияющий медленными, но точными движениями снимает с него одежду – слой за слоем, обнажая вместо тела душу.

- У тебя были женщины? – выдыхает он, кружа голову своим тихим голосом.
- Да.
- А мужчины?
- Нет.
- Тогда я буду любить тебя. – Он толкает на низкое ложе обнаженного юношу, оставаясь стоять.
- Что т-ты…
- Ш-ш-ш… Богиня подсказывает мне, кто и в чем нуждается, когда приходит в Храм. А ты хочешь получить мою любовь.
Он дразнящее медленно скидывает с себя расшитые золотом шелка, обнажаясь под светом луны. Прекрасен как бог.
Го смотрел и не верил глазам – Сияющий, не смотря на свою изящность и легкость, обладал сильным красивым телом. Мышцы перекатывались под нежной кожей, когда он плавным движением скользнул на кровать, закрывая весь мир за длинными, черными, как самая темная ночь, волосами.
- Сияющий… - Го боялся вздохнуть, он не верил ,что все это здесь, сейчас, с ним. Даже в самых своих смелых фантазиях не возникало такого чувства восторга.
- Называй меня Любимый. – Нежные поцелуи, лаская как крылья бабочек, порхают по лицу и шее.
- Любимый… - шепчет юноша, сжимая в руках шелковую прядь волос, дотронутся до которой и не мечтал.
- Ты красивый, Го, ты знаешь? - теплое дыхание в губы и легкий поцелуй.

Разве я красивый? Я выгляжу на пятнадцать, хоть я и лучший среди учеников Академии в поединках на мечах вот уже два года подряд. Руки загрубели от постоянных тренировок, я едва смею касаться твоей бархатной кожи. Это ты, ты красив и прекрасен, мой Любимый!

- Любимый!
- Кричи громче! – Когда поцелую становятся смелее и откровеннее
- Любимый! - Когда сильные руки ласкают там, где еще никто не ласкал, когда щекочущие кожу пряди волос спускаются вслед за обжигающими губами…
- Лю-би-мый! – Когда заполняет собой и уносит на волнах на самую вершину мироздания.
- Го! – Когда забирает предложенную ему любовь.

Утро наступает неизбежно, как не умоляй остановиться время. Го боялся открыть глаза, когда теплый луч солнца коснулся щеки. Сердце рвалось и разбивалось на осколки, горькие слезы, как ни сдерживай, покатились по щекам.

Теперь все. Все… навсегда… и никогда больше…

- Не плачь. – Любимый стирает слезы и проводит по скуле и наклоняется, тепло целуя в губы. Го открывает глаза.
- Твои глаза как синее море в грозу. Как синее небо весной. Ты, тот ребенок, который так дерзко смотрел на меня семь лет назад. Я вспомнил тебя и узнал вчера, когда ты так обжигающе смотрел мне в глаза…
- Люблю тебя!..
- Зови меня Сирэ… Любимый!

А что случается с Сияющими после десяти лет службы Богине? Этот вопрос задает каждый, когда его обучение начинает наставник. Ответ всегда один:
- Они вправе сами решать – кто-то остается в Храме, обучать послушников, кто-то уходит отшельником в горы, кто-то отправляется к варварским племенам неся с собой учение о Великой Богине… а кто-то остается жить и любить среди обычных людей.