Я лежал на узкой, но мягкой кровати и курил. Восемь часов вечера. До сих пор не удалось пересечься с соседом Гором. И Серафим не приходил. Неизвестность меня пугала. В комнате столяа идеальная тишина. За дверью не слышалось ни шагов, ни голосов… Поспать что ли? Поворачиваюсь на бок, обнимаю подушку и закрываю глаза. Мысли вьются роем в голове, но я разгоняю их. Спать-спать-спать – мысленно твержу я, и, наконец-то, проваливаюсь в пустоту.

       Ощущаю на плече лёгкое прикосновение. Чьи-то холодные пальцы пробегаются по коже.

- Инициация начнётся через пять минут, - этот спокойный, немного монотонный голос, я ни с чьим не спутаю. Серафим, рыжий педик… пришёл. Лениво переворачиваюсь на спину и, продрав глаза, смотрю на сектанта.

- Сколько времени? – сонно мямлю я.

- Через пять минут наступит полночь. Нам нужно торопиться, - Серафим поднялся с моей койки и взял с пола пакет. – Одень это, - я с опаской заглянул внутрь и обнаружил какое-то белое одеяние. Мантия с красными завязками. Встаю с кровати и напяливаю её не себя. Серафим смеётся, прикрыв рот ладонью.

 – Мантию следует одевать на голое тело.

«Точно содомируют!», - с грустью думаю я. Но отступать поздно. Начинаю раздеваться. Снимаю футболку, джинсы. Остаюсь в трусах и смотрю на Серафима,  разглядывающего меня из-под пушистых ресниц.

– Посвящённые не должны робеть друг перед другом, - забирает рыжие волосы за ухо. Пожимаю плечами. Не должны, так не должны. Снимаю трусы, и накидываю мантию на плечи.

- Я завяжу, - Серафим подошёл ко мне и потянулся к красным лентам.– Ну, Ромул, идём?

«Ромул?» - меня перекосило от такого «погонялова», но возражать я не стал.

      На улице было холодно. Колючий, ледяной ветер нещадно обдувал оголённые части тела, бесцеремонно забираясь под мантию. Серафим торопливо вышагивал впереди меня, время от времени, оборачиваясь. Я заметил, что он хромает на правую ногу. Юноша был наряжен в такую же мантию, как и я, только его одеяние было изготовлено из алого велюра. Более того, он шёл босым, аккуратно ступая по мощёной камнем дорожке, освещенной желтым цветом фонарей.

***

- Ничего не бойся, - улыбнулся Серафим, когда мы вошли в здание с колоннами. – Держись уверенно.

Мы шли по длинному коридору с высокими потолками, освещаемому тусклым светом светильников, стилизованных под факелы. Я мысленно настраивался на худшее, и, в принципе подготовил себя к любому повороту событий.

- Войдя, поприветствуй всех, вскинув руки к потолку, - инструктировал меня Серафим. Сектант взялся за тяжёлую медную ручку, и натужно потянув её, открыл тяжёлую, резную  дверь.

Войдя в залу, я почувствовал едкий запах каких-то благовоний. «Одуреть можно», - поморщился я, преодолевая дикое желание заткнуть нос. Я оказался в некоем подобии крытого амфитеатра. Круглая арена, а вокруг неё ступенчато возвышались ряды сидений,  заполненные сектантами. Кто-то из них был одет в белые мантии, кто-то в сиреневые, а кто-то в алые, как Серафим. На стуле, более напоминающем трон, расположенном в конце зала, восседал Юлиан собственной персоной. Он был одет в какой-то халат из шёлка цвета золота.  Вспомнив наставления Серафима, поднимаю руки вверх, словно желаю обнять потолок, и выкрикиваю:

- Приветствую вас… друзья!

 Сектанты отреагировали незамедлительно, и синхронно воскликнули в ответ:

- Приветствуем тебя, Роман!

Серафим, хромая, поспешил к трону, где восседал Юлиан, и что-то шепнул ему на ухо. Мужчина поднялся, и, хлопнув в ладоши, провозгласил:

- Да начнётся посвящение!

Я зажмурился, ожидая, что он направится ко мне, задерёт мантию и… Но, к моему огромному облегчению, этого не произошло.

    Ко мне подошёл миловидный Серафим, держа в руках большой серебряный поднос, закрытый крышкой.

- Садись на пол, - тихо скомандовал он, и я, под взглядом сотни людей, устроился на паркетном полу, строго по центру арены. Рыжий подозвал к себе какую-то худую обкуренную девушку с первого ряда, облачённую в сиреневую мантию. Она сняла крышку с подноса. 

- Ешь сердце, - Серафим подошёл ко мне и наклонился, протягивая тарелку с отварным говяжьим сердцем.

«Детский сад!», - усмехаюсь я, - «Хорошо хоть не присунули…» - облегчённо вздыхаю и беру  сердце.

- Запивать чем-нибудь можно? – тихо интересуюсь я. В ответ получаю страшный взгляд Серафима. Нет, так нет. Начинаю жевать сердце, которое оказалось невкусным, жёстким… Пока я давился этим сердцем, Серафим махал надо мной горящими палочками и шептал что-то невнятное. Некоторые сектанты с интересом наблюдали за ритуалом, другие, сидели друг у друга на коленях, целовались и перешёптывались. Юлиану, по-моему, вообще было наплевать на «посвящение», он, не глядя на нас, думал о чём-то своём. Профанация какая-то, а не официальное мероприяте.

Когда я, наконец-то, доел сердце, Серафим приказал лечь на пол. Я выполнил его команду. Рыжий, взяв кисточки и баночки с краской, устроился рядом со мной. Откинул мантию по сторонам, оголив мне живот.

- Сейчас я нарисую на тебе герб нашего Ордена. Рисунок продержится неделю, - сообщил юноша, и провёл красную вертикальную полосу, длиной сантиметров в 10. Чёрной краской, Серафим заключил эту полосу внутрь квадрата, от каждого угла которого, отходили короткие стрелы. В заключении, рыжий нарисовал змею, поедающую свой хвост, таким образом, вписав в эту своеобразную, символическую окружность линию и квадрат, нарисованные ранее.

- Каково главное правило нашего учения? – спросил Серафим, закончив рисовать.

- Поступай так, как велит сердце, - без раздумий ответил я. Юноша просиял и направился к Юлиану, оставив меня одного посередине арены.

      Лидер секты похлопал в ладоши и торжественно произнёс:

- Знакомьтесь с новым посвящённым, друзья! На этом, инициация окончена.

«Легко отделался», - облегчённо вздохнул я, краем глаза, наблюдая за Серафимом. Рыжий, по-видимому, напрочь забыв про меня, встал на колени перед троном Юлиана, и уткнулся своей головой в живот «Великому». Лидер, как-то неприятно улыбаясь,  гладил парня по волосам.

      Тем временем, меня окружил восторженный народ. Не смотря на то, что освещение было весьма тусклым, я разглядел их лица. И они мне не понравились. Пустые, бездумные глаза.

Страшно.

***

      Полторы недели в секте. Когда с моего живота окончательно смылся рисунок с гербом, Серафим, с благоговением в голосе, пояснил мне его сущность.  Красный луч означает основной элемент сотворения, активность, силу, творческую энергию. Мол, такие качества,  ценятся и развиваются в Ордене. Квадрат, с четырьмя отходящими от его углов стрелами,  представляет собой мир и грядущее распространение Ордена на все стороны света. А змея, поедающая свой хвост, заключающая в себя и квадрат и красную линию - оурборос, мифический змей, олицетворяющий бесконечность, круговорот энергии.

«Я сам разработал наш герб», - похвастался Серафим. «Ты много делаешь для Ордена», - проговорил я, желая раскрутить рыжего на более откровенный разговор, однако юноша уклонился. «Я хотел бы делать ещё больше», - выдохнул он, и резко развернувшись, пошёл прочь.

      А лидер умный мужик. Создал атмосферу мнимой свободы и вседозволенности.  Кажется, что ты предоставлен сам себе, в секте нет разработанного распорядка дня. Но, в тоже время, всё строго подчинено негласному расписанию. Начиная с самого простого: с принятия пищи. Время завтрака, обеда и ужина не установлено. Каждый, в любое время, может пойти в столовую, но не факт, что он получит какое-нибудь съестное. С утра накрывают пышный, забитый до краёв шведский стол. И, как говорится: кто успел, тот и съел. Поэтому, сектанты стараются приходить в столовую одновременно, стремясь урвать побольше еды.

      То же самое касается и времяпрепровождения. За забор, конечно, выходить нельзя, ведь там «грязный мир». Большую часть времени, сектанты проводят на разнообразных «занятиях». Кто-то медитирует в специальной аудитории. Кто-то слушает «космическую музыку» или смотрит релаксирующие фильмы. Я стараюсь избегать такого досуга, потому что знаю: благодаря именно этим аудио и видео записям, идёт сильнейшее воздействие на сознание и подсознание, превращающее человека в безвольное существо с промытыми мозгами.  

      Ежедневно я предпринимаю попытки, накопать материалы для будущего уголовного дела. Юлиан, очевидно, мутит какие-то тёмные делишки с наркотой и проституцией. Вчера, я был свидетелем странного разговора между лидером и совсем молодой сектанткой Инной, ей всего 19 лет. Он просила дать ей дозу, на что Юлиан, в присущей ему приторно-ласковой манере ответил: «Солнышко, а травки тебе мало?» Инна пожаловалась, что она ей не помогает. «Тогда, дитя моё, снова проведёшь время с моими друзьями и получишь то, чего жаждет твоё сердечко». После этих слов, глупая девчонка, счастливая, выбежала из кабинета.

      Также, я неоднократно слышал разговоры сектантов о том, что они намерены переписать свои квартиры на Юлиана, или продать их, отдав деньги в Орден. Идиоты.

         Каждый вечер, все члены Ордена собираются в амфитеатре, на своеобразный молебен. Мы сидим с закрытыми глазами, подняв руки вверх, и повторяем за Юлианом или Серафимом всякие глупости. Сначала, мы внушаем себе, что Орден – единственно правильный Путь, а потом утверждаем, что мы самые лучшие и всемогущие. В такие моменты, большинство членов Ордена ,впадают в блаженный транс.

***

    Из всех сектантов, Серафим является наиболее адекватным. У него умный, осознанный взгляд. К тому же, я хорошо контактирую с ним, когда пересекаюсь в столовой или в аудиториях. Чувствуется, что ему нравится беседовать со мной. Я рассчитываю,  выудить из него информацию, которая меня интересует. Уверен: он в курсе дел, творящихся в Ордене.

     Я сидел в библиотеке, и читал брошюру «Сила ваших желаний», содержащую «Озарения» Юлиана.

     На пол упало несколько книг, а потом, из глубины стеллажей послышались стоны. Я встал с мягкого кресла, и направился к источнику шума. Всё просто: мой сосед Гор, оприходовал Ларку из коттеджа №2. Усмехнувшись, я поплёлся на своё место. Ларисины стоны мешали обдумывать мне план сбора доказательственной базы. Я собрался уходить, как вдруг дверь распахнулась, и в библиотеку вошёл Серафим.

      Хромая, он подошёл к стеллажам, где происходило самое интересное, и с отвращением бросил:

- Нашли место.

- Так велят наши сердца, - выдохнул Гор, прекратив движения.

- Не извращайте Учения, - прошипел Серафим, и резко развернувшись, пошёл прочь из библиотеки.

«Это шанс!», -  щёлкает у меня в голове, и я, вскочив с кресла, побежал за юношей.

- Серафим! – окликаю его, но он продолжает шагать по коридору. – Постой, пожалуйста, - прошу я.

Сектант смилостивился, и остановился, тряхнув своими огненными волосами. Я подошёл к нему и с пониманием проговорил:

- Разделяю твоё негодование. Эта парочка неправильно понимает идеи Ордена.

Серафим пристально посмотрел на меня, сканируя взглядом. Улыбнулся. У него теплая, красивая улыбка.

- Значит, я в тебе не ошибся, - шёпотом произнёс он. – Пойдём, - взял меня за руку и потянул вперёд. – Я покажу тебе кое-что интересное.

Мы шли по коридору, устланному бордовой ковровой дорожкой. В самом конце расположена неприметная белая дверь, которая всегда была заперта. По крайней мере, для меня – до этого, я несколько раз пытался открыть её, но тщетно. Серафим достал ключ из красных шёлковых шаровар и открыл «тайник».

За неприметной дверкой скрывался наблюдательный центр. Два десятка мониторов, которые показывали всё происходящее в стенах Ордена.

- Ого… - недоумённо протянул я. – Вы что, Дом-2 снимаете?

- Нет, - грустно ответил Серафим, покачав головой, - Но, с такими кадрами, - юноша ткнул пальцем в мониторы, на которых отображались сцены сексуальной жизни сектантов. – Мы бы идеально вписались в формат этой передачи, - рыжий нахмурился.

- Тебя это так расстраивает? – по-дружески кладу руку на его плечо. Серафим серьёзно переживает из-за подобных действий «посвящённых». Очевидно, он безмерно предан Ордену и уважает идеи Юлиана. Тогда, меня удивляет то, что он не очень походит на человека, с «промытыми мозгами».

- Будь моя воля, я бы выгнал больше половины «посвящённых», - процедил Серафим. – Они не прониклись сутью Ордена. Бездумно зазубривают тексты… Их ненужно заучивать! – неожиданно громко воскликнул парень. - Их нужно пропускать через себя, понимать!

- Почему такие люди здесь? Куда смотрит Великий Просветлённый?  – сочувственно любопытствую, усевшись рядом с рыжим на диване.

- В основном, это девушки, которых лично «отобрал» Юлиан, -  пожал плечами Серафим. – Не знаю, почему он их держит здесь… Возможно, потому, что они позволяют снимать себя на камеру, когда занимаются «оздоровляющим сексом», или, время от времени, уезжают на машинах с теми странными людьми… - юноша закрыл лицо руками.

А я мигом переварил информацию. Значит, Юлиан снимает порнуху и является сутенёром?

- Серафим, а что за «странные люди»? – участливо спрашиваю я.

- Не знаю, - чтобы доказать мне, что он говорит правду, рыжий смотрит мне в глаза. – Эти люди мне противны, - Серафим очень эмоционален. Его лицо перекашивает гнев. Юноша сжимает мою ладонь своими холодными пальцами и выговаривает, - Я не понимаю, что может связывать с Юлиана с этими… бандитами.

- Бандитами? – переспрашиваю, осознавая, что я, похоже,  начинаю докапываться до сути.

- У них гадкие лица, - Серафим сжал губы ниточкой. - Сегодня они снова приезжают.

- Могу я как-нибудь посмотреть на этих «бандитов»? – упрашиваю я, невинно глядя на юношу. Рыжий задумался, уйдя в себя. Он по-прежнему не отпустил моей руки. Я почувствовал, как вспотела его ладошка. Волнуется что ли?

- Юлиан всегда встречает лично «дорогих гостей», - язвительно выплюнул Серафим. – Мы можем увидеть их лица здесь, на мониторах.

- Спасибо, - улыбаюсь я.

- За такое не благодарят. Созерцание их рож – не лучший вариант удовлетворения любопытства, - пожал плечами парень и убрал свою ладонь с моей руки.

- Кстати, про удовлетворение любопытства, - деланно хохочу я. – Можно задать пару вопросов?

- Попробуй, - Серафим сейчас напомнил дьяволенка, хитро поведя бровью.

- Скажи… - мнусь. – А… скрытые камеры установлены… повсюду?

Рыжий мельком посмотрел на меня. Молчит, бегая взглядом по мониторам. Вздыхает.

- Я был против их установки, - посетовал он, после тяжёлой паузы. – Но… я не могу перечить Юлиану, - снова замолчал. – Что касается твоего вопроса, - юноша зачем-то почесал нос. – Камеры стоят не везде. Например, их нет в моей комнате и в апартаментах Великого.

- Ясно, - киваю я, - Теперь… второй вопрос… - набираю в лёгкие побольше воздуха, - Серафим, не сочти меня пронырой… - улыбаюсь. – Я заметил, что между тобой и Лидером…

Рыжий не дал мне договорить.

- И ты туда же? – процедил парень. – Юлиан никогда не скрывал того, что он спит со мной. Многие «посвящённые», особенно девушки, завидуют мне, - усмехается Серафим.

- Ты его любишь? – шёпотом спрашиваю я. Рыжий загадочно улыбнулся и  накрутил рыжую прядь на тонкий палец.

- И ты просишь «не считать тебя пронырой»? - хихикает он, - Возможно, я расскажу тебе историю, - интригующе проговорил Серафим.– Но не сейчас, - покачал головой. – Ибо… она достаточно интимна и касается вот этого, - юноша задрал шёлковую штанину, оголив ногу. Моему вздору открылся длинный, давний, хирургический шрам, протянувшийся от середины голени до середины бедра.

- У меня здесь железка, - Серафим, с загадочной улыбкой постучал по колену.

Теперь ясно, почему он хромает. Точнее, ясна причина, а обстоятельства пока остались для меня тайной.

С каждым днём жить в Ордене становится всё интереснее и интереснее.

***

   Я был готов расцеловать Серафима за то, что он позволил мне проследить за «бандитами», приехавшими к Юлиану. Завидев знакомые лица, я прилип к монитору. Сердце билось как бешеное, мне не терпелось доложить о небывалом успехе Георгию Палычу. Оказывается, Юлиан «дружит» с большинством «криминальных авторитетов» нашего региона. К сожалению, скрытая камера установлена только в холле коттеджа, и мне были отведены жалкие 2-3 минуты, пока «Великий» приветствовал  желанных гостей. Жора Металлический, Семён Ветер, Князь, Витя Ловкач и почтенный «бизнесмен» Пётр Батайский – я узнал этих опасных и «знаменитых» людей сразу же.

     По прошествии 20 минут, эта «гоп-компания», снова засветилась на мониторах, но уже в обнимку с девочками-сектантками. Юлиан учтиво улыбался, провожая «покупателей», а  Серафим простонав, закусил губу. Казалось, что он испытывает сильнейшую физическую боль.  Я не удержался, и прижал мальчишку к себе, погладив его по огненным волосам. «Значит, так надо», - прошептал я. Рыжий протестующее выдохнул и обиженно покосился на мониторы.

***

    Я сблизился с Серафимом. Можно сказать, мы с ним подружились. Не удивительно – он единственный человек в Ордене, с которым можно адекватно вести беседу.  

    Он странный, витающий в облаках, восторженный мальчик. Мы проводим много времени вместе. Как правило, я молчу, а он болтает без умолку, обо всём, и в тоже время, ни о чём. Правда, из потока мутной информации, мне удалось выудить главное. В секте Серафим с первого дня её основания. Как так получилось, он пока умалчивает. Наивный юноша видит Юлиана «благородным, добрым, мудрым, понимающим». Проскакивало в бурных речах рыжика и то, что он считает себя «обязанным» перед лидером. Почему, за что – отмалчивается.

    Не смотря на излишнюю говорливость и чрезмерную увлечённость «иными сферами», мне комфортно с Серафимом. Сложно объяснить, но мне нравиться быть наедине с ним, слушать его «философский» трёп, смотреть, как он смеется, скромно прикрыв красивый рот ладошкой. Сегодня, когда мы прогуливались по территории Ордена, топча босыми ногами  покрытые нежной травой газоны, Серафим пригласил меня к себе в комнату. Сказал просто: приходи вечером. Вечер – понятие растяжимое, и мне показалось что 20:00, будет являться оптимальным вариантом. Я спустился на второй этаж и подошёл к комнате Серафима. Дверь была не заперта, и я аккуратно, потянув за ручку, приоткрыл её, скромно заглянув внутрь. Рыжий был не один.

Он сидел на краю письменного стола, длинные волосы были заколоты «крабом», оголяя хрупкую шею, и покрытые веснушками плечи. Да, забыл одну деталь – юноша был возбужден. Его щёки пылали, и он стыдливо смотрел куда-то в сторону. Угол обзора был не велик, и я не видел, кто был его визави.

 - Фима, ты ведёшь себя как дрянной мальчишка, - до отвращения сладкий голос Юлиана. Мерзко, но продолжаю подглядывать. Из глубины комнаты появился «Великий», одетый в тот же шёлковый халат, в котором был и на моём Посвящении.

- Не перечь мне, Фимочка, - мурлыкает он, наклонившись к уху рыжего.  Серафим робко обнимает его за плечи.

- Ты ведь напишешь то, что я прошу, - вкрадчиво произносит он, начав облизывать подбородок мальчишки. Юноша закрывает глаза, и, закинув голову назад, сдавленно выдыхает.

- Серафим, ты ведь умный мальчик, и тебе ничего не стоит придумать… - тянет Юлиан, пробегаясь пальцами по плоской груди рыжего. – Сделаешь? – прикусывает нижнюю губу парня.

- Х-хоро-шо, - сбивчиво отвечает Фим, когда большая ладонь лидера обхватывает его член. – П-потребуется время, - сглатывает слюну, боясь пошевелиться под ласками Юлиана.

     А «Великий» знает, как сделать Серафиму приятно. Его пальцы касаются тех точек, от которых мальчишку бьёт дрожь. Одной рукой, он двигает вдоль эрекции парня. Рыжий раздвигает ноги шире, приоткрыв рот. Другая рука бегает по телу юноши – гладит внутреннюю сторону бедёр, щекочет бока, очерчивает линию ключиц. Пальцы сжимают набухший сосок Серафима.

- Невыносимо, - дрожащим голосом выговаривает рыжий.

- Несдержанный мальчишка, - усмехается Юлиан, и, распахнув халат, утыкается членом в анус Фима. Прежде чем войти в юношу, он целует его. Целует взахлёб, жадно, покусывая мягкие губы, проникая умелым языком в податливый рот.

     Не могу больше смотреть. Аккуратно, бесшумно закрываю дверь и бегу в свою комнату, в которой, к счастью, не было Гора. Только сейчас понял, что у меня встал на это «зрелище». Причём встал так крепко, что мне стало стыдно. Перед глазами по-прежнему мелькали картинки сгорающего от желания Серафима, безропотно отдающего своё тело Юлиану. Мелькнула мысль, что мне хотелось бы оказаться на месте «Великого». Впрочем, я её тут же отбросил.

Появились новые обстоятельства, касающиеся личности Серафима.

Мальчишка вовсе не так прост, и, после услышанного, я не исключаю возможности, что он тоже приложил руку к разработке идеологии Ордена.