Дождь упрямо стучался в окно. Ударяясь о толстое стекло, капли выбивали
несложный ритм, подыгрывая музыке, доносящейся из соседней комнаты.
Илья недобро покосился на плотно закрытую дверь, и, оскалившись,
показал средний палец. На цыпочках, парень подошёл к книжному шкафу, и
воровато оглянувшись, вытащил пачку сигарет, спрятанную на самой
высокой полке. Также осторожно, стараясь не производить лишнего шума,
юноша прокрался к окну и открыл форточку. В комнату тут же ворвался
прохладный осенний ветер и запах дождя. Устроившись на подоконнике,
Илья выудил из пачки сигарету и зажигалку. Бросив опасливый взгляд на
дверь, молодой человек прикурил. В соседней комнате по-прежнему играл
хэви-метал. - Егор, громкость уверни! – раздражённо проорал молодой человек, сделав очередную затяжку. Реакции не последовало. Всё также оглушительно стучали барабаны, ревели гитары и хрипел вокалист. - Придурок, - обиженно пробурчал под нос Илья. В этот момент, как назло, в квартире наступила тишина. - Кто именно «придурок»? – насмешливо уточнил Егор, неожиданно появившийся в дверях. -
Я, наверное, - язвительно ответил парень и нервно вздрогнул, спрятав за
спиной сигарету. Но было поздно – Егор его поймал с поличным. - Ай-ай-ай! – покачал головой мужчина. – Плохой мальчик! А ну, брось каку! - Пожалуйста, - выплюнул юноша и швырнул сигарету на паркетный пол. - Ватруха кучерявая, что за концерт ты мне устраиваешь? – укоризненно произнёс Егор, подняв с пола сигарету. -
Это ты слишком громко включил свой концерт, - заканючил Илья, глядя в
окно. – Я же просил – сделай тише, мне к этой сраной латыни нужно
готовиться. - Я и сделал, - попытался оправдаться врач. - Значит, ты сделал недостаточно тихо, - не успокаивался молодой человек. – И так ничего не понимаю, а тут ещё музыка… -
Барин ты мой, - мужчина подошёл к сидящему на подоконнике парню и обнял
за плечи. – Знаешь, когда я учился на первом курсе, со мной в квартире
жила старшая сестра. И она тоже очень любила громко включать музыку и
водить дружков, когда предки были на дежурстве в больнице. – Илья
хмыкнул. – Так вот, - продолжил Егор. – Мне нужно было готовиться,
например, к анатомии и выучить весь раздел про кости нижней конечности…
А эта сцучка как включит какого-нибудь Филиппа Киркорова – хоть стой,
хоть падай… - Так уж и Киркорова, - недоверчиво буркнул Илья. -
Его, родимого, - страдальчески проговорил мужчина. – Вот так, Илюха.
Филя наш, это тебе не Accept, который я сейчас слушал, и даже не Motley
Crue… - Ну да, я на твоём месте вообще… повесился бы, - грустно
усмехнулся юноша. – Но, всё равно, я не понимаю эту латынь. И ещё
преподша такая, блин, грымза, - пожаловался он. Егор задумчиво посмотрел в окно, наблюдая, как лужи рябят кругами от дождя. - Я тебе помогу, - после недолгих раздумий, с готовностью произнёс врач. - Как? - Проведём урок «Занимательной латыни», - лицо мужчины светилось энтузиазмом. - Ой, мне что-то ссыкотно, - поёжился парень, пригладив чёрные кудрявые волосы, отросшие почти до плеч. -
Не боись, больно не будет! – успокоил Егор. – Скальпель, по крайней
мере, я использовать не собираюсь. Ладно, подожди минутку, я тебя
позову, - доктор хитро подмигнул и вышел, оставив юношу в
замешательстве.
*** - Илюха! – через пару минут, молодого
человека вызвали на «занятия». Немного боязливо, Илья открыл дверь и
увидел своего мужчину, зачем-то напялившего белый медицинский халат на
голое тело. - Эта «Занимательная латынь» точно не опасна? - Я же говорил – никаких скальпелей. В крайнем случае, если ты совсем понимать не будешь - сделаю лоботомию. - Очень смешно, - парень надулся как мышь на крупу. -
Так, не артачимся, - важно произнёс доктор Погожев. – Раздевайся,
ложись на кушетку, - с официальной интонацией, словно на настоящем
приёме, потребовал Егор. - В смысле, на кровать? – на всякий случай уточнил Илюха. - В смысле, да. Но сначала – разденься. Упреждая возможный вопрос, говорю сразу – догола. -
Какая странная метода, - пробубнил юноша, когда улёгся. – Егор… это…
может мне ноги раздвинуть? Для лучшей «усвояемости», так сказать. -
Ноги раздвигать ещё рано, - замеялся Погожев и навис над Ильёй. – Ну,
приступим к моему уникальному курсу изучения латыни. Думаю, начнём
сверху, мой прекрасный infant. - Ни фига не инфант! – возмутился Белов. – Ты же знаешь, через две недели, я наконец-то стану совершеннолетним! - О! Видишь, Ватруха, какие-то латинские слова ты знаешь, - обрадовался врач и погладил юношу по щеке. – Bucca, - протянул он. - Сам такой, - огрызнулся парень. -
Илья, вообще-то я не обзывался, а назвал часть лица на латыни. Итак,
соображаем, что же значит это таинственное слово «bucca». В качестве подсказки, мужчина снова провёл пальцами по щеке. - Приятно, - улыбнулся парень. - Не «приятно», а думаем, - как строгий учитель проговорил Погожев и поцеловал Илюху в щечку. – Ну, говори-говори! Bucca это… - Щека! – сообразил Белов. - Ответ правильный. И в качестве поощрения, с меня причитается поцелуй в эту самую «буку». - Три, - потребовал молодой человек. -
Предложение принимается, - Егор трижды крепко поцеловал своего
«ученика» в обе щёки. – Теперь… Labium, - мужчина прикоснулся к губам
Ильи. - Губки! – на этот раз, юноша быстро сообразил. - Верно, - кивнул врач. – Ну, по традиции, с меня три поцелуя? - О, да! – Белов сам потянулся к Егору, и, обхватив за шею, приник к его губам. -
Ммм, Илюша, - в перерыве между первым и вторым поцелуем промямлил
Погожев. – Если третий поцелуй будет таким же длительным, нам придётся
прервать наше занятие на сексуальную паузу… - Эй! – запротестовал парень. – На этот раз всё будет целомудренно, - и, сложив губы уточкой, спешно чмокнул своего доктора. Мужчина, собравшись с силами, пощекотал шею Белова и заискивающе произнёс: - Collum. - Шея, - слету ответил юноша. – Ню-ю? - Илья пошленько пошевелил бровями. Егор
не заставил себя ждать, и припал губами к тонкой шейке молодого
человека. Он несколько раз провёл по ней языком туда сюда и старательно
поставил два засоса. Справа и слева. Довольно посмотрев на проделанную
работу, он спустился ниже, и, прикусив сосок, проговорил: - Papilla. - Очевидно, что это сосок, - выдохнул Илья. - Умница, - в качестве похвалы, мужчина с радостью облизал соски молодого человека, заставив того шумно втянуть воздух ртом. Положив большие ладони на впалый живот Белова, Егор пропел: - Abdomen. - Животик, - сообразил парень, и соблазнительно погладил себя. -
Ммм, - сглотнув слюну, Погожев по часовой стрелке, расцеловал бледную
кожу живота. – А это…umbilicus, - язык скользнул во впадинку пупка. - Пу… почек, - засмеялся Илья, когда доктор закружил вокруг пупка. – Гор, щекотно, перестань! -
Как скажешь, - прошептал мужчина, и, напоследок нежно коснулся губами
хорошо зарубцевавшегося послеоперационного шрама. Этот шрам он оставил
Илюхе, когда ему было 15… - Мы добрались до самой интересной части
нашего урока, - интригующе проговорил Егор, и обхватил ладонью почти
вставший член Белова. - А я знаю ответ на твой следующий вопрос, - похвастался Илья. Врач с вызовом посмотрел на него. - Penis, - уверенно произнёс парень. - Ну, учитель, начинай хвалить. - Не всё так просто, - покачал головой Погожев. Илюха тут же насупился. - Так, не обижаемся, - шлёпает по боку. – Такую похвалу надо заслужить. Одного пениса мало. -
Задавай тогда скорее свои идиотские вопросы, - рассерженно потребовал
Илья. Мужчина убрал руку с члена Белова. Тот возмущённо воскликнул. - Вы плохо ведёте себя, молодой человек, - Егор отвернулся, поджав губы. – Видимо, мне придётся прервать урок. - Эй, Горик, блин, я больше не буду, - тут же запричитал юноша и прижался эрекцией к спине врача. -
На первый раз прощаю, - смилостивился он и, надавив на головку большим
пальцем, задал долгожданный вопрос. – Что значит capitulum? -
Голо-ооо-вка, - блаженно протянул Илья и расплылся в улыбке. Каштановые
длинные волосы Егора щекотали лобок. Мужчина лизнул налитую кровь
«капитулу», как самый вкусный на свете леденец, затем обхватив её
губами. «Ученик» простонал в голос и резко толкнулся в рот Погожева.
Егор решил не отказывать своему Ватрушке в ласках, и совершил несколько
неспешных движений, глубоко вбирая в себя плоть парня. - Осталось несколько терминов. Ты ещё способен соображать? – заботливо поинтересовался доктор. - Постараюсь. Тем более, за каждое угаданное слово меня ждёт вознаграждение… - Тогда… Scrotum, - Егор положил ладонь на напряжённые яички. - Здесь всё ясно – яйца, - без колебаний ответил Илья и… ошибся. - А вот и неправильно! – мужчина показал язык Белову. - Почему это? – чуть не плача возопил юноша. -
Потому что ты, как студент-медик должен знать… - наставительно начал
Егор. – Что, во-первых, в медицине нет термина «яйца», а есть «яички»… - Значит, яички, - перебив, поправился Илюха. -
Ты меня не дослушал и снова ошибся, - цокнул языком Погожев. Парень
раздражённо скрестил руки на груди. – Так же, как студент-медик, ты
должен быть осведомлен, что «яички» являются внутренними половыми
органами, и на латыни они называются testis. А я спрашивал про наружный
половой орган – scrotum, известный как кожно-мышечное мешковидное
образование… - Короче, я понял… Мошонка! – устало протянул молодой
человек. – Егор, - он просяще посмотрел на доктора. – Может быть, уже
подведём итог нашему уроку? С твоими пояснениями, конечно. Ты же
видишь, мне не терпится… - Вижу и чувствую. Ты такой… dulus, -
сладострастно выдохнул Погожев лаская член юноши. – Кстати, что значит
dulus? Подсказка – это прилагательное. - Большой? – навскидку предположил Илья, совершая мерные движения бедрами. -
Огонь моих чресел, не льсти себе, - усмехнулся врач. Парень метнул
молнию в сторону Егора. – Я имел в виду твёрдый, - пояснил тот. -
Вот именно. Твёрдый, горячий и сочащийся… Гор, хочу тебя! – захныкал
Белов, раздвигая ноги. – Recipe! – вспомнив, как на латыни будет
«возьми», потребовал он. - Ого! За проявленные знания… вот тебе
«ускоренный курс», - мужчина достал из-под матраца тюбик. – Намазываю
на пальцы vaselinum. Здесь, думаю, всё без перевода ясно. Илья кивнул, приоткрыв рот. -
Кстати, палец на латыни – digitus. Значит, проникаю своим дигитусом в
твою горячую perineum – промежность. Ты на эту ласку бурно реагируешь
и, вздохнув, разводишь свои стройные ножки, latius – шире, -
комментировал Егор, едва сдерживаясь. Так хотелось поскорее скинуть с
себя белый халат и войти в Илюху. Но что не сделаешь ради образования… Белов, тем временем, млел под напором «дигитусов» врача. - Сейчас, tener – нежно войду в тебя, - предупредив его Погожев, смазал свой penis. -
О, Гиппократ! Аnus, чувствую, как передо мной открывается musculus
sphincter ani externus – внешний сфинктер ануса, потом, ооо,
преодолеваю сопротивление musculus sphincter ani internus – внутреннего
сфинктера… И я… в твоей жаркой Rectum – прямой, извиняюсь, кишке.
Теперь, держись firmius – крепче… Начинаю…
Больше Егор,
впрочем, как и Илья, ничего связного сказать не могли. Лишь постанывали
и двигались навстречу друг другу. Изредка, мужчина наклонялся к своему
«ученику» и целовал его то в губы, то в лоб, то в щёки. Юноша
всхлипывал и рассеянным взглядом смотрел на своего доктора. Прежде чем
кончить, он вцепился в потное плечо Погожева, простонав: - Finire… -
живот свело сладкой судорогой, последние движения ладони вдоль члена и…
брызнула sperma. Егор, сжав округлые ягодицы молодого человека,
толкнулся навстречу оргазму, и прохрипел что-то невнятное, откинув
голову назад.
*** Илья лежал на боку, закинув длинную ногу на Погожева. -
Гор, - томно прошептал он на ухо. – Классный был урок. Ты так доходчиво
всё объяснил… Но, всё-таки, может быть, ты поможешь мне перевести
латынь? – Застенчиво моргает. - Что там у тебя? – потянувшись, лениво спрашивает мужчина. - Всего несколько рецептов… - Тащи, - согласно махнул рукой Егор. – Но, чур, будем разбираться вместе, чтобы ты всё понял. Договорились? - Договорились, - Белов перелез через Погожева и спрыгнул с кровати. Прежде чем покинуть комнату, Илья послал воздушный поцелуй своему мужчине и тихо сказал: - Tē amō. Егор мягко улыбнулся в ответ.
