Мои родители – люди старой закалки. Особенно отец. Первые пол года я старательно скрывал от него мою «дружбу» с Максом, впрочем, как и самого Максима, ибо знал – он бате не понравится. Скандалов с ним я не хотел – мне хватало ситуации в университете. Однако, время пришло, и волей-неволей, Малафеев пересёкся с мои грозным батюшкой. Замечу, что именно с той встречи, он стал одержим идеей женить меня, причём как можно скорее. Забегая вперёд, скажу – его рвение «окольцевать» меня доставило много неприятностей мне и Максиму. Но вернемся в тот день, когда отец познакомился с моим возлюбленным.

       Суббота. 25 июня. Я сдал последний экзамен летней сессии (получил «отлично», между прочим), у Макса всё закончилось ещё раньше – 23 июня. Конечно, мы решили отметить завершение учебного года, который стал для нас переломным. Обстоятельства сложились удачно, и родители ещё в пятницу вечером уехали на «фазенду». Пустая квартира, Макс рядом – у меня были наполеоновские планы на эти выходные. Будете смеяться, не смотря на отношения длиной в 8 месяцев, мы ни разу не занимались любовью. То не было места, где всё это можно было осуществить, то, появлялось место,  но мы на радостях напивались так, что засыпали, не в силах приступить к самому главному. И вот, наконец-то, настал вожделенный день, когда мы сможем слиться воедино… В общем, предчувствия у меня были самыми радужными.

      Сначала, как положено, мы устроили скромный банкет. Жареная картошка, маринады моей мамы. Ассорти и несколько бутылок вина, которые притащил Малафеев. Макс быстро пьянеет. А когда он пьян, он становится жутко неугомонным. И сейчас, дойдя до своей кондиции, Максим включил магнитофон и начал изображать из себя рок-звезду.  Да, он артистичен, гибок, пластичен. Он скакал по комнате, терзая мою потрёпанную электруху «Урал», тряс своими длинными белобрысыми патлами, крутил задницей, подпевал… Честное слово, Винс Нил, Аксель Роуз и Ди Снайдер в одном лице. Я любовался Максом. Его худосочным телом, белой, как молоко кожей, красивым, правильным лицом, весёлыми, пьяными глазами… Его упругой задницей, обтянутой жёсткой  джинсой.

В конце-концов я не выдержал, вскочил с дивана, и, взяв своего мальчишку на руки, начал его кружить. Макс визжал, я хохотал. Было так легко и весело… Казалось, что в этом мире есть только мы и магнитофон, откуда рвалась наша любимая музыка…

          Как гром среди ясного неба, в комнате появился отец. Он стоял в дверях и угрожающе шевелил своими густыми рыжими усами. Опешив, я опустил руки, и Максим грохнулся на пол.

- А… что ты здесь делаешь? – выдавил я.

- Мать позвала подруг на нашу дачу. Я больше не в силах терпеть этот «дамский клуб», - пробасил папа. – Но, похоже, в моей квартире, творится ещё большая вакханалия, чем на  фазенде.

- Мы просто отмечаем сессию, - оправдывался я.

- Ага, - поддержал меня Макс, натягивая на себя футболку.

- Когда я был студентом и «отмечал сессию», я не качал своих друзей на руках, - отец ударил кулаком по стене.

- Видишь ли, эмоции… - протянул я.

- Вон! – проорал папа, с ненавистью глядя на Максима

От испуга Малафеев подпрыгнул.

- Я сказал: вон! Или ты глухой, белобрысый? – вздохнув и одарив батюшку ледяным взглядом, Макс направился в прихожую.

- Я провожу, - бросаюсь за ним, но отец хватает меня за плечи и буквально, кидает назад. Сильный мужик. Хоть и старший инженер.

- Дойдёт один. Не девушка, - отец встал посередине прихожей, не пуская меня к обувающемуся Малафееву.

- Пропусти же! - толкаю отца в спину.

- Костя, всё хорошо. Я дойду… - тихо проговорил Максим и, с грустью посмотрев на меня, выскользнул из прихожей в подъезд.

      Отец закрыл за ним дверь.

- Что ты наделал? – закричал я. Мне было так больно, противно, гадко.

- Это ты что вытворяешь? – в тон мне проорал папа. – Что за… педерасты ходят в мою квартиру? С кем ты общаешься? Что это за бесполое существо?

- Не смей говорить так про него! - мне хотелось что-нибудь разбить. Я швырнул на пол телефон, который стоял на полочке в прихожей. – Макс… Он лучший!

- Лучший-худший, - отчеканил отец. – Чтобы я не видел тебя рядом с этой ошибкой природы. Ты - мой сын, будущий инженер-программист, у тебя должна быть семья, а не интрижка с этим… - выплюнул он.

- Ты не можешь мне запретить общаться с Максом! – у меня дрожали руки. Это не первый мой скандал с папой. До этого мы ругались с ним по поводу моего увлечения металлом, отращивания волос… Но эта ссора, определённо, самая крупная. Обычно, после перепалки с отцом, я уходил в свою комнату, громко хлопая дверью и, всю ночь слушал музыку, не обращая внимания на крики бати и просьбы матери. В этот раз я должен был сделать выбор: снова остаться дома, закрывшись в своей комнате, или…

- Прости, отец, но я не могу иначе, - почти шёпотом произнёс я. Папа, от ярости красный как рак, смотрел на меня безумными глазами, на лбу его выступила испарина. – Я люблю Макса.

Сказав это, я быстро накинул косуху, обулся в поношенные кеды, схватил свой кошелёк с остатками стипендии и карманными деньгами, и, вихрем вылетел из квартиры.

Отец выбежал за мной в подъезд, крича мне вслед проклятия, вперемешку с уговорами одуматься.

    Утром, в воскресенье, я узнал, что отец лежит в больнице с сердечным приступом. Несколько месяцев он не разговаривал со мной.  Мама отнеслась к этим событиям спокойнее, и не корила в меня за такой выбор.

    Теперь…  Вернёмся в тот субботний вечер. Не помня себя, я добежал до остановки. Мне повезло – нужный автобус подъехал буквально через минуту. Я заскочил туда и плюхнулся на сидение. Меня трусило. Сердце колотилось, казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Я порвал на мелкие кусочки купленный билетик, но и это не успокоило меня. Не в силах усидеть на одном месте, я вышел на остановку раньше, и помчался к Максу.

       В его комнате горел свет.

- Максим! – заорал я. Отреагировал кто угодно, только не Малафеев. Из окна второго этажа выглянула старушка, на балкон третьего этажа вышла какая-то любопытная малявка.

- Мааакс! – истошно прокричал я. Окно распахнулось.

- Не ори, а иди сюда! – цыкнул блондин. Я вбежал в подъезд и пулей взлетел на четвёртый этаж.

      Максим уже ждал меня у открытой двери.

- Костик! – он повис на моей шее. – Ты выбрал меня?...

- Макс, - задыхаясь, проговорил я, гладя его по спине. – Ты все понял без слов…

- Ещё бы, - засмеялся он. – Всё будет хорошо, - сбивчиво бормотал он, целуя меня в шею. – Пойдём ко мне, что же в подъезде стоим…

Когда я вошёл в комнату Макса, усталость волной накатила на меня, и я рухнул на тахту.

- Я конкретно поругался с отцом. Но не жалею об этом… Потому что без тебя… - Я посмотрел на своего прокуренного ангела. – Без тебя всё будет не так.

- Знаю, - Максим кивнул, - Я сейчас принесу лимонада. Ты ведь хочешь пить?

- Да, - согласился я. – Ты что, один дома?

- Папа уехал в Москву по делам. А мама дома, но она не будет нам мешать. Она всё знает.

- Что? – обалдел я. – Ты всё рассказал тетё Миле?

- Она давно догадалась. Мы ведь часто тусуемся здесь…

- И? – с опаской спросил я.

- Ты ей нравишься, и она рада за нас. А вот папе этого знать пока, не обязательно, - сказав это, Максим скрылся за дверью.

«Ну и дела», - думал я, лёжа на тахте. – «Какой день… Самое страшное уже позади, или… то ли ещё будет?» - гадал я. За дверью послышался шорох.

- Макс, это ты?

- Секунду, - дверь открылась, Малафеев пинком загнал в комнату одежду, и, мгновением позже, вошел в помещение сам… Абсолютно голый, с бутылкой Pepsi в руках.

- Это что за шутки? – протянул я. Макс, тем временем сел рядом со мной, и погладил по бедру.

- Мы же планировали сегодня… наконец-то…

- А мама?

- Мама-мама… - Максим включил музыку. – Пусть играют баллады, так романтичнее. Она не услышит. Надеюсь.

- Ага, - честно говоря, я уже забыл про стеснительность и во всю начал нежить его хрупкое тело.

       Раньше мы с Максом никогда не раздевались догола. Как правило, мы задирали футболки, стягивали джинсы и ублажали себя на все лады руками и ртом. На этот раз всё должно быть по-другому.  Быстро, как солдат, я скинул с себя шмотки и завалился на Малафеева, буквально вжимая его в тахту. Мой напряжённый член упирался в эрекцию Максима. Макс застонал и потянулся к моим губам. Мы жадно целовались, я провёл языком по нёбу Малафеева… Он запустил руку между телами и обхватил холодными пальцами наши члены.

- Ммм, - мурлыкнул я, прежде чем поставить смачный засос на его шее.

- Костя, больше не могу! – Макс требовательно толкнулся вперёд, намекая, что время перейти к более решительным действиям.

- Наш первый раз, - прошептал я. Тогда мне казалось, что всё должно быть медленнее и романтичнее. Я хотел долго-долго ласкать своего мальчика, но, видя, как Максим извивается подо мной, понял: ещё чуть-чуть и я взорвусь.

Я опустился ниже, к гладкой груди, на которой начал выцеловывать своё имя.

Макс всхлипнул и впился в моё плечо.

- Ещё немного, - попросил я. Мне так хотелось насладиться его худеньким, прелестным телом.

Я завёл руки Малафеева за голову и погладил плоский, соблазнительный живот. Покружил пальцами вокруг пупка и скользнул ниже. Тихонько дёрнул за короткие, удивительно мягкие волосы на лобке и обхватил своей тёплой ладонью его твёрдый, как камень, член.

- Костик! – нетерпеливый Максим начал толкаться в мой кулак, всхлипывать, ругаться… - Давай же! – он раздвинул ноги, и, убрав мою руку со своей эрекции, опустил её ниже.

- Вооот, - сладострастно шепнул он,  пытаясь ввести мой палец в свою дырочку. – Слишком узко, - капризно произнёс он, когда попытка не увенчалась успехом.

- Всё улажу.

Мягко переворачиваю его на живот, провожу ладонью вдоль позвоночника. Наклоняюсь и звонко целую между лопаток, языком рисую мокрую дорожку вниз и скольжу им в горячей складке между ягодицами.

- Костя-ааа, - Макс развёл ноги в стороны, чтобы дать мне больше возможностей для ласк.

Я не удержался, и укусил Малафеева в его упругие «булки».

- Людоед! – засмеялся он. – Лучше не ешь меня, а достань из секретера детский крем, который я приготовил.

Взяв крем, я основательно вымазал им свои пальцы.

- Ну же, - хныкал Макс.

Как же я волновался в тот момент! В свой первый раз с девушкой я не испытывал и половины тех чувств, которые переполняли меня сейчас. Аккуратно, миллиметр за миллиметром я вводил указательный палец в жаркое отверстие Максима. Двигал им внутри, и, наконец-то, нащупав простату, надавил на неё.

- Уооо! – Максим ударил рукой по тахте, так ему было приятно. Я отважился ввести второй палец.

- Да-а, - Малафеев двинулся навстречу и насадился.  Дразня простату, растягивая узкий канал -  таким образом, я «мучил» моего мальчика ещё несколько минут.

- Я сейчас кончу, - пригрозил Макс. Он повернулся лицом ко мне. О, какое у него было тогда выражение: пунцовые щёки, шальные глаза, приоткрытый ротик. Я быстро поцеловал Максима в припухшие губы и, наконец-то, приступил к главному.

  Поддерживая моего блондинчика за талию, я вошёл в него и… задохнулся от безумного жара его тела. Неуверенно, боясь сделать больно, толкнулся вперёд.

- Ещё-ооо, -  такая реакция меня воодушевила, и я начал двигаться в Максе, сначала не спеша, пытаясь растянуть удовольствие, после – быстро и резко, буквально вколачивая его в тахту.  Одной рукой придерживаю Максимку за попку, другой – обхватываю член и ласкаю его в такт движению.

- Ах-ах, - Максим впился зубами в подушку, пытаясь заглушить рвущиеся из его груди стоны. Ещё несколько толчков, и я чувствую, как тёплая сперма Малафеева брызгает в мой кулак. Секундой позже срываюсь и я, войдя так глубоко, как только можно, всхлипываю, изливаюсь в тело моего мальчишки.

- С ума сойти, - шепчу я, и без сил падаю на него.

- Костик, - бормочет Макс, и, не выползая из-под меня, переворачивается на спину. Его тёплые, тонкие руки обвивают мою шею, и мы засыпаем.

***

      От таких воспоминаний мой «дружок» тут же оживился. Я весь извёлся сидя в кровати, а Макс продолжал спать.

- Максим! – заваливаюсь на него, он недовольно бурчит.

- Максимка! – я упираюсь в его бедро своим «стояком».

- Ого, - сонно улыбается и начинает елозить рукой под одеялом, стремясь нащупать моё возбуждённое достоинство. Но, вспомнив про обиду, прекращает все активные действия и, с большим трудом сбросив меня со своего тельца, усаживается на кровати.

- Побереги силы, - тихо произносит он и поджимает губы.

- Макс, - со смесью злости и мольбы протягиваю я.

- Я 34 года Макс, - сползает на краешек постели, удручённо сутулится, и обхватывает тонкими ладошками свои худые, острые плечи.

Я встаю с кровати и сажусь на полу, напротив Малафеева.

Он смотрит на меня своими грустными, пронзительными, серыми глазищами, а я – на него.

   Почти не изменился с тех пор. Лишь волосы подрезал на пару сантиметров, немного подрос, чуть-чуть стал шире в плечах. На лбу и в уголках глаз появились тонкие паутинки морщин. В остальном – такой же худой, женообразный, с живыми, блестящими глазами, насмешливым ртом… И в душе – неугомонный, дерзкий 18-летний мальчишка, только, теперь, побитый жизнью. Протягиваю руку, желаю провести по  бледной щеке, но он резко встаёт с кровати, поднимает валяющийся на полу халат и натягивает его на голое тело.

- Пойду приготовлю тебе завтрак. А ты, не рассиживайся – у тебя же совещание скоро на работе, - бросает он и выходит из комнаты.

     Я остаюсь в спальной один. Чувство вины гложет меня… а член по-прежнему горит от таких буйных и живых воспоминаний.

«Н-да», - горько качаю головой. – «Ну и попал я… В этот раз, перемирие через постель заключить не получится. Всё гораздо серьёзнее».