Учиха никогда не сомневался. Вся его жизнь была одним взглядом вперёд, без сожалений. Он не раскаивался, в том, что, в общем-то, травил людей, не только взрослых, но и детей, своими препаратами. Он продавал им иллюзорный рай, который они так жаждали, и что с того, что без этого рая, всего раз попробовав, они уже больше не могли отказаться. Их трагедия была ему безразлична, Итачи никого не заставлял покупать наркотики, они сами так хотели. А его дьявольский рай с причудливым названием Цукиёми, стоил далеко не гроши. Когда-то давно, его, едва попавшего в этот грязный бизнес, заметил бывший глава синдиката, заметил и принял под своё крылышко. Он обучил юношу всему, а главное никогда не торчать самому, ибо это удел слабых. На его несчастье, тот оказался на удивление умён и сметлив, так, улучив подходящий момент, он убрал своего наставника и взял всё под свой контроль. С тех пор его жизнь протекала в довольствии и безнаказанности.
Итачи лежал на своей полочке и, прикрыв глаза, искренне недоумевал, почему до сих пор не назначили залог, и он не покинул это унылое место. Хотелось курить, но сигарет не было...

Доехав без происшествий на работу, Саске припарковал машину на стоянке, хлопнула дверь, пипикнула сигнализация и Саске, поднявшись по лестнице, зашёл внутрь. Поздоровавшись с охранником, он первым делом решил проверить, как там его братец. Пройдя по коридорам, он свернул за угол и очутился уже на знакомой территории. Дойдя до нужной камеры, он остановился напротив и стал присматриваться. Сначала ему показалось, что старший брат спит, но потом начало казаться, что он уже давно бодрствует и причём знает, что младший сейчас стоит напротив. В голове пробежала странная мысль: "как он будет себя вести после его вчерашней выходки?.." но, глубоко вздохнув, Саске отогнал её.
А Итачи молчал, ожидая реакции младшего, и явно не собирался подавать какие либо признаки жизни, ему было откровенно любопытно, что будет делать младший, так грубо поведший себя вчера. Но Саске тоже молчал, и в камере воцарилась тишина.
Хмыкнул в тишину, и подошёл ближе. Опёрся локтями о дверь клетки, и принялся пристально смотреть на брата. После нескольких минут, он всё же решил прервать воцарившееся молчание.
- И как мы тут провели ночь, Учиха-сама? Вам было удобно? Я надеюсь, скучно тоже не было? - ухмыльнулся, ожидая реакции.
- Нет, что вы офицер Учиха. - В тон ему отозвался старший брат, - мне было очень удобно, не волнуйтесь. – Итачи, наконец, соизволил открыть глаза и чуть насмешливо посмотреть на младшего, который явно намеревался его подколоть.
- Я рад. Если что-то понадобиться, только позовите, я к вашим услугам, - наигранно улыбнулся Саске, - ах да, вы не голодны, Учиха-сама? - приподнял бровь, ожидая ответа.
- Немного, но не хотелось бы вас утруждать, офицер Учиха. К тому же у меня очень чувствительный желудок... Я только хотел бы узнать, как продвигается дело с залогом. - Он улыбнулся столь же наигранно, как и младший братец. - Не стоит так затягивать с этим делом.
- О, понимаю ваши опасения. Дело сегодня должно быть открыто и передано в суд. Так что ждать осталось совсем немного. Как что-нибудь узнаю, я вам сразу же доложу, - многообещающе кивнул, снова так же улыбаясь, направился к выходу.
- Премного благодарен. - Кивнул старший, и облизал сухие губы. Хотелось пить, есть, и жутко хотелось курить... его, казалось бы, вполне невинная привычка, сейчас вышла для него боком. Мысленно пообещав себе бросить, Итачи снова закрыл глаза. Издевательская вежливость Саске позабавила его, но не более.

Саске тем временем поднялся наверх и зашёл к себе в кабинет. Устало осмотрев его, он плюхнулся в кресло и стал перебирать все необходимые бумаги, что бы уже сегодня передать их в суд и начать дело. Ему не терпелось начать допрос и поиздеваться над Итачи. Такое состояние у него было крайне редко, только когда он ловил таких же неуловимых преступников или наркоторговцев, как братец. Скинув с себя пиджак, он отыскал нужные документы и, схватив какие их, пошёл к шефу, дабы, наконец-то, передать их и начать дело.

Дойдя до кабинета начальника, Саске постучал и, не дожидаясь ответа, вошёл внутрь. И правильно сделал, потому что ответ он бы вряд ли услышал, шеф сидел на своём стуле, повернувшись лицом к окну, и с кем-то разговаривал по телефону. Учиха прошёл и сел в кресло напротив, ожидая пока тот закончит свой, непременно важный, разговор. Что бы как-то скоротать время, он начал осматриваться. Кабинет всегда отражает натуру и характер своего хозяина, так же как и дом, рабочее пространство, словно несёт отпечаток его души, пусть всего лишь смутный, но всё же... у каждого будет, что-то своё, так как и люди - все разные. У шефа было много всяких статуэток, привезённых из разных тёплых стран. Да, он любил путешествовать. В отличие от Учихи. Ещё в кабинете были разные цветы, название которых, даже Саске не знал, наверно, тоже экзотические.
Полицейский не сразу заметил, что шеф уже закончил разговор и пристально смотрит на него. Саске моргнул, прогоняя странные ощущения того, что шеф видит его насквозь, и поздоровался:
- Доброе утро.
- Доброе, доброе. Как продвигаются дела, Саске? - поинтересовался начальник.
- Отлично, я подготовил документы. - Учиха протянул бумаги шефу и стал ждать, пока тот пробежится по ним глазами.
- Хорошо, я сегодня же их передам, - довольный бумагами, хозяин кабинета отложил их на край стола. – Может, пойдём, сходим, проведаем нашего заключённого? Как считаешь?
- Я уже был у Итачи утром, но не против, проведать его ещё раз, - кивнул Саске.
- Заботливый ты братишка, Саске, - улыбнулся шеф, - пошли. - Он встал с кресла и направился к двери. Саске последовал за ним. Выйдя из кабинета, мужчины спустились вниз.
Оба полицейских прошли череду коридоров, заворачивая то за один, то за другой угол и вот, последний раз повернув налево, они дошли до камеры, в которой сидел Итачи. Остановившись напротив, переглянулись, и начальник подошёл ближе, что бы рассмотреть человека, лежавшего напротив него, Саске же остался чуть позади.

Итачи всё так же лежал с закрытыми глазами. Он слышал приближающиеся шаги, судя по всему, вернувшийся Саске был не один, а это, по мнению Итачи, могло иметь всего несколько значений. Первое - его вызывают на допрос, но без адвоката он и слова не скажет. Второе - решение о залоге принято и его наконец-то отпустят, и третье - ему просто принесли поесть. Не желая гадать, Итачи сел на койке и поднял глаза на вошедших. Замерев, как кролик перед удавом, он разглядывал человека напротив, который слегка насмешливо улыбался ему. Позади маячил Саске с почти такой же улыбочкой. Всё это не предвещало юному преступнику ничего хорошего. Обоих он хорошо знал, и оба были его родственниками.
- Доброе утро, Итачи, - хмыкнул шеф Саске, глядя на старшего Учиху, - я надеюсь, ты не против, что твой младший братец пришёл не один? - он насмешливо смотрел в глаза Итачи, понимая, что тот сейчас находится в лёгком шоке.
С братом было всё ясно, но вот второй... он никогда не отличался особой нежностью и любовью к своему окружению. Короче говоря, он был их дядей и учителем по совместительству. Характер у него, насколько Итачи помнил, был далеко не сахарный и в додзе, где он был его послушным скорее рабом, чем учеником, сенсей, за малейший промах, охаживал Итачи, чем только ему под руку попадалось, а иногда не просто бил…. Можно сказать, что далеко не любимый дядюшка, послужил одной из причин его ухода из дома. "Что он делает здесь... почему он..." Мысли Итачи никак не могли найти оправдания его нахождению в своей камере. Когда-то давно до него дошел слух, что тот женился и в знак протеста принял фамилию жены, но она быстро скончалась, и в доме все по-прежнему упорно называли его Учиха. Думать о том, почему умерла эта женщина, Итачи совершенно не хотелось. Достаточно было того, что он, с его-то связями не удосужился выяснить, что этот человек тоже тут работает.
- Доброе утро... - машинально отозвался он. Перед ним, он чувствовал себя не всемогущим главой наркосиндиката, а провинившимся мальчишкой из далёкого прошлого.
- Итачи, Итачи... я всегда знал, что ты плохой мальчик, но что бы опуститься до такого! - мужчина покачал головой. - Ты ведь даже не представляешь, какой подарок ты сделал Саске, дав себя поймать... - на взрослом лице показалась ухмылка, - Итачи, Итачи... ты так любишь дарить подарки своему братцу? Хм, очень странный способ, скажу я тебе... братец-то твой ждал твоего возвращения, но не таким способом... ты даже не представляешь, как он убивался, после твоего ухода... а знаешь, он ведь даже хотел
покончить с собой! - Саске, наблюдавший за происходящим, и слышавший каждое слово шефа поморщился, ему было неприятно вспоминать то время. – Но, я не дал ему этого сделать, я объяснил ему, что твой уход это ещё не конец света... я устроил его на работу, я помогал ему продвинуться по службе... нет, он, конечно, сам многого достиг, и ты это и сам сейчас видишь, но если бы не я.... он бы закончил хуже, чем ты сейчас... - пока шеф Харашима говорил всё это, он, незаметно для братьев, открыл камеру и, зайдя внутрь, уже стоял в метре от Итачи, глядя тому прямо в глаза.
Итачи только молча сглотнул, глядя на него снизу вверх, сил отвести взгляд у него отчего-то не было. "Зачем... зачем он рассказывает мне всё это... для чего... моё прошлое осталось в прошлом, и я не хочу на него сейчас оглядываться. Я… уже не тот, что раньше... так что глупо пытаться разжалобить меня подобным образом". Его глаза чуть сузились, он кое-как справился с шоком, и его обычное самообладание снова взяло верх над чувствами.
- К чему этот разговор? - прохладно поинтересовался молодой человек, и поднялся с койки, он не слишком сильно вырос, но всё же разница в росте уже была не какой большой, как раньше. - Что вы хотите?
- А... конечно, прости, тебе же на всех кроме себя плевать... да, да... знаешь поговорку "как аукнется, так и откликнется?" По-моему, к тебе она сейчас подходит лучше всего... – мужчина не скрывая, начал осматривать юношу перед собой, - не забывал бы про брата, не сидел бы сейчас тут, вот что я хочу тебе сказать... а от меня помощи так точно не жди..., - подошёл вплотную и, прищурившись, заглянул в глаза Итачи.
- Что это значит? - несмотря на то, что присутствие бывшего учителя сильно давило на психику, юноша, тем не менее, уже собрался и больше не собирался показывать ему свою слабость. Он вырос, черт возьми, и больше не тот, кем он мог помыкать, как ему хотелось.
- Это значит лишь то, что ты слышал. Мальчик умный, должен понять. - В глазах промелькнула жестокость и отвращение. Лицо скривилось. Саске, почувствовав неладное, уже было направился в камеру, но мужчина поднял руку, останавливая его, и жестом приказал уйти. Саске как-то жалостливо посмотрел на брата и вышел.
"Его взгляд... такой же как и раньше..."Итачи нервно моргнул, "но он же не посмеет мне ничего сделать, я ... заключенный до суда..." но что-то внутри подсказывало ему что он тешит себя иллюзиями. То, что бывший сенсей не позволил брату войти, взгляд Саске...
- Ну что Итачи... некому теперь тебя защищать, ндэ? А в жестоком мире, знаешь ли, выживают сильнейшие. Всё может зависеть от тебя, если ты будешь подчиняться. - Бывший учитель внимательно смотрел ему в глаза. Он чувствовал его страх перед собой. По глазам старшего Учихи было видно, что тот не желал бы остаться с ним наедине, и тому было бы удобнее, если бы его младший братишка остался хотя бы за пределами камеры. Но когда того не было... Ужас? Харашиме нравится ужас, да. Только вот ему не нравилось, что Итачи всё скрывает, за маской безразличия и это начинало бесить. Старые воспоминания стали проскальзывать перед глазами. Как Итачи покинул Саске. А ведь Харашима любил Саске больше его брата и когда его так безжалостно бросили, он был готов удушить Итачи, если бы тот попался ему под руку. А сейчас как раз появился подходящий момент для этого. С недоброй ухмылкой на губах, он занёс руку и сильно ударил ей по щеке Итачи.
"Защищать меня?" Это было так же неожиданно, как и удар, что последовал за этими словами... черноволосая голова мотнулась в сторону, Итачи чуть было не упал, с некоторым трудом удержав равновесие, он прижал ладонь к пылающей щеке. "Защищать... кто? Кого..." черные глаза впились в лицо учителя. Итачи выпрямился, подозрительно глядя на него. "Саске?"
Мужчина лишь усмехнулся, без труда прочитав все вопросы в глазах у своего бывшего ученика. Затем, лицо исказилось, словно гримаса, и кулак уже полетел под рёбра взрослому юноше. Это был не самый его сильный удар, так, только что бы у заключённого сбилось дыхание. Ведь ему нельзя избивать заключённых до суда, и он не будет этого делать, иначе потом проблем не оберёшься.
Удар разом вышиб из лёгких весь воздух. Итачи задохнулся и, согнувшись, шлёпнулся на койку, держась за грудь, закрыв глаза, старался восстановить сбившееся дыхание. Он, неожиданно понял одно: сенсей собирается его наказать за тот давнишний побег…
Подойдя к телу, упавшему на койку, Харашима схватил Итачи за грудки и с силой прижал к стене, злобно глядя в глаза. Тут промелькнула мысль, что он первый раз даёт кому-то посмотреть на себя с высоты, ведь обычно такого не было. Впрочем, это его несколько не остановило. Сильнее вдавив юношу в стену, он приблизился и больно укусил того за нижнюю губу.
- Что за.... - Итачи задохнулся от возмущения и попытался его оттолкнуть, яростно глядя в глаза. Прошло столько лет....
Он столько времени не позволял никому поднять на себя руку. Любой попытавшийся, иногда даже не понимал, почему умер. А тут такое...
Глядя, как кровь течёт из нижней губы Учихи, Харашима лишь удовлетворённо ухмыльнулся, но весь его вид показывал, что это ещё не конец.
- Что, не нравится, сынок? - хохотнул тот, - ты конечно не Саске... но во всём нужно находить свои плюсы, верно? И раз ты не он, я не буду церемониться. - Злая улыбка озарила его лицо. Он с размаху кинул юношу на далеко не мягкую койку, подойдя, поставил ногу ему на грудь, придавливая и оставляя в горизонтальном положении.
"Я не... Саске?" Уязвленное чувство гордости. Итачи облизал окровавленные губы и судорожно втянул ртом воздух. "Он всегда любил его больше!" Неожиданно для себя, и с какой-то непонятной злобой, подумал юноша, даже не пытаясь избавиться от лишнего веса, несмотря на то, что дышать было трудновато, а от удара о койку в звенело в голове.
Видя злобу на лице парня, мужчина только усмехнулся. В его глазах крылась... ревность? Это веселило. Тем более в таком положении. Усмешка не покидала его губ, перекинув ногу через лежащего под ним Итачи, он уселся на него сверху, намертво прижимая к скрипнувшей койке, рассчитанной только на одного, но это совершенно не беспокоило мужчину. Игра только начиналась. И Харашима получит максимум удовольствия, оставив Итачи только неприятное, как в памяти, так и на теле. О да, это он мог с наслаждением пообещать. Бесстыжие руки принялись изучать тело под ним. Рубашка стала лишней и он, не удосужившись её нормально снять и, не заботясь о том, в чём заключённый будет ходить потом, просто сорвал её, откинув куда-то в угол.
Пуговки с брендовской рубашки Итачи с глухим стуком посыпались на пол, раскатились в разные стороны... жалобно затрещала дорогая ткань, протестуя против такого обращения... уже много лет никто не смел обращаться с этим юношей подобным образом... уже много лет он не чувствовал себя таким беспомощным... много лет.
- Эти вещи стоят... одна рубашка как три твои зарплаты! - Прошипел он сквозь зубы, без особого успеха, но, всё же, отчаянно пытаясь остановить своевольного сенсея.
Мужчина над ним лишь хмыкнул, крепко сжав руки юноши одной рукой, прижимая их над головой Итачи, его похотливый взгляд блуждал по стройному телу под ним.
- И ты думаешь, меня это волнует? - просунув коленку между ног Итачи, он устроился поудобнее. Свободной рукой расстегнул молнию на его брюках. - Сними их. Сам. Иначе я их тоже порву. – Он посмотрел в лицо юноши, ожидая, что Учиха будет делать дальше.
"А ведь и правда порвёт. И не задумается даже..." Итачи сглотнул, глядя в его лицо и, после недолгих колебаний, выдал:
- Хорошо. Отпусти меня, я сделаю, как ты сказал. - Его лицо было серьёзно, несмотря на недвусмысленную ситуацию, юноша старался сохранять спокойствие.
- Хорошо. Пока я тебе верю. Но если ты что-то сделаешь не так, в следующий раз такого доверия не будет. - Шеф полиции отпустил руки своего заключённого и встал напротив койки, внимательно наблюдая за Итачи. Боязни, что он нарушит слово, не было, потому что, они оба знали, на что способен Харашима.
«В следующий раз…» Итачи молча сел, глядя в пустоту каким-то странным, остановившимся взглядом, нагнулся, развязывая шнурки, аккуратно поставил под койку снятые ботинки с вложенными в них носками. Выпрямился и встал. Пол в камере был грязным и холодным, Итачи невольно поёжился и как-то нерешительно взялся за ремень штанов.
Давний сенсей лишь стоял и наблюдал, как его бывший ученик оголяет своё тело. Это было красиво, несмотря на то, что на груди под рёбрами у Итачи был синяк, от его недавнего удара, тело выглядело безупречным. «Видно, с ним давно никто так жестоко не обращался. Ничего, я исправлю это". Примерно такого содержания мысли сейчас витали в его голове. Ведь что может быть прекрасней, чем осознание, что ты единственный, кто может сделать такое с гордым наркобароном? Пусть даже это и не тот из братьев Учих, которого ты всегда хотел, но... они ведь так похожи…. Тем более, никак нельзя упускать такой шанс. Да, давно он не чувствовал тела Итачи под собой, но, вскоре он и это исправит….
Отвернувшись от него, юноша каким-то рваным движением стянул брюки, которые словно стекли с его стройных ног. Переступил через них, поднял и, аккуратно стряхнув невидимую грязь, повесил на гвоздик рядом со своим пиджаком. После чего медленно повернулся лицом к сенсею и скрестил руки на груди. Из одежды на нём остались только черные облегающие трусы, безо всяких украшений.
- Что вы собираетесь делать? – Чуть хмуря изящные брови, поинтересовался он, - Я вырос, между прочим, если вы не заметили.
- О да, то, что ты вырос, я прекрасно вижу, можешь не сомневаться. А что я буду делать… - мужчина подошёл и резко схватил его за волосы, приближая лицо жертвы к своему и грубо прошептал на ухо, - ты это почувствуешь, потому что... – разжав руку, он достал из кармана чёрную ленту, протягивая её юноше, - ты не будешь ничего видеть. - Злобная улыбка играла на его губах, а горящий взгляд был устремлён на Учиху.
Не отводя от него пристального, напряженного взгляда, Итачи протянул руку, машинально принимая протянутую ленту.
- Это ни к чему. - Мрачно произнёс он, и снова переходя на "ты" добавил: - Ты что, думаешь, я совсем дурак? Я не одену это.
- А тебя никто не будет спрашивать, сынок, - глаза недобро сверкнули, голос стал больше похож на рык хищного зверя, чья добыча сопротивляется, - не хочешь по-хорошему, так будет по-плохому. - Быстро схватив юношу за руку и больно выкрутив её за спину, он уткнул Итачи лицом к койке. Достал наручники, которые всегда носил при себе, на всякий случай, и, развернув Учиху лицом к себе, приковал его к койке лицом вверх. Довольный проделанной работой, он самостоятельно завязал Итачи глаза чёрной лентой.
Темнота ослепила его, враз обострив все остальные чувства. Его собственное сбивчивое дыхание сделалось непозволительно громким, мешающим услышать главное. Итачи сильно дернул руками, проверяя на крепость свои путы. Раздался неприятный скрежет металла о металл, возвестивший о бесполезности попыток вырваться. Но покориться... нет. Итачи не мог сдаться просто так. Он замер, напряженно прислушиваясь, стараясь даже не дышать.
Тот отошёл и, сняв с себя пиджак, расстегнул тёмно-синюю рубашку. Повесив пиджак на спинку стула, снова подошёл к прикованному юноше. Обвёл его тело взглядом и сел сверху, плотно прижав бёдрами к койке. И плевать что Итачи сейчас не в самом удобном положении, главное самому получить от этого максимум удовольствия. Наклонившись, сильно прикусил мочку уха, сжав её зубами, руки схватили плечи Итачи, крепко сжав их.
Юноша тихо зашипел сквозь судорожно сжатые зубы, и попытался оттолкнуть его локтём. Сенсей был тяжелый, но Итачи всё же завертелся под ним, безуспешно стараясь скинуть с себя. Пальцы впились в плечи, ещё сильнее прижимая, лишая даже той малейшей возможности сопротивляться. Невозможность видеть невыносимо усугубляла положение.
Все сопротивление Учихи казалось смешными. Отпустив его плечи, шеф одной рукой поддел подбородок и повернул лицо Итачи к себе, рассматривая. Глаза скрывала чёрная лента, но было видно и без них, что за эмоции тот испытывает. Вторую же руку Харашима положил чуть ниже талии Учихи, придерживая его тело, пересекая все попытки сопротивления. Эта игра забавляла его, тем более, когда действовали его правила. С силой сжав пальцами кожу на животе, он наклонился и грубо поцеловал пленника, не давая ни шанса сопротивляться.
" Больно..." Не долго думая, Итачи с силой сжал зубы. Чувствуя вкус чужой крови во рту, он ощутил мстительное удовлетворение. "Я больше не покорный маленький мальчик, который всё терпел!"
"Хмм... будешь сопротивляться? Хотя, так даже интереснее" Усмехнувшись, тот отстранился, облизав губы, чувствуя кровь во рту, потом снова приблизил своё лицо и провёл языком по щеке Итачи, оставляя кровавую полосу. Затем, спустившись ниже, прикусил нежную кожу шеи, оставляя после себя яркую метку.
Юноша чуть дёрнулся, недовольно кривя губы, и прижался щекой к плечу, словно желая спрятаться от него. Нелепая, бесполезная попытка. Укус на шее болезненно ныл, и очень хотелось его потереть.
Мужчина грубо перевернул тело под собой, не заботясь о прикованных руках, притворно нежно провёл руками по спине. Затем, опустив обе руки вниз, одной резко, в одно движение сорвал с Итачи трусы, а второй одновременно расстегнул свои брюки и спустил их вместе с бельём. И, не дожидаясь контратаки со стороны Учихи, грубо, без предупреждения и подготовки вошёл в него сразу на всю длину.
Итачи буквально задохнулся от неожиданности и боли, его тело выгнулось под непрошенным любовником, и напряглось до боли в спине. Юноша хрипло застонал сквозь с силой сжатые зубы. Это не был его первый раз, но он уже успел подзабыть каково это...
Блаженно прикрыв глаза, Харашима начал двигаться в уже окрепшем теле. Итачи был узкий, словно девственник, но они оба знали, что это не так. Ещё больше возбудившись, мужчина проник руками под тело и начал немного грубо ласкать живот и грудь Учихи. Толчками двигаясь в нём, доставляя себе массу удовольствия, хрипло дыша и слушая эти пусть и невольные, но хриплые стоны... всё это было как в сказке с любимым человеком, но под ним сейчас лежал НЕ любимый человек и Харашима каждую минуту, каждую секунду помнил об этом.
Боль. Рождающаяся с каждым толчком, нарастающая с каждой секундой... ослепляющая, несмотря на то, что глаза надёжно укрыты за черной тканью, заставляющая в кровь кусать губы и сжимать кулаки, ногтями впиваясь в ладони. Ощущение рвущейся в кровь плоти, скольжения внутри, с каждым движением становящегося всё легче, ощущение текущей крови... её запах, её вкус... постепенно замутняющееся сознание, оставляющее реальной только боль, такую невыносимо всеобъемлющую, что хочется кричать в голос, но Итачи молчит. Лишь изредка с искусанных губ слетают рваные судорожные вздохи. Тихие хриплые стоны.
Возбуждение, накатывающее волнами и затуманивая рассудок, бьёт в голову всё сильнее. Руки скользят по нежной коже спины бывшего ученика, оставляя всё новые и новые царапины. Входя с каждым толчком всё глубже в разгорячённое тело, он уже на пределе, руки опускаются ниже и сильно сжимают бёдра, так, что потом наверняка останутся синяки. Выгнувшись в пояснице, перед глазами как будто взрываются тысячи фейерверков, с протяжным стоном кончает прямо в тело под собой и без сил опускается на него сверху, расслабляясь, вдавливая своим весом в узкую жесткую тюремную койку.
Движения становятся всё более рваными, напряженными, заставляя Итачи уже не стонать, а тихо вскрикивать при каждом толчке. Наконец экс сенсей замер, с силой вцепившись в узкие бёдра, и его горячая сперма принесла хоть и сомнительное, но всё же некоторое облегчение растянутым внутренностям. Тяжелое тело, расслабленно навалилось на него и Итачи, не удержавшись, как-то тихо, придушено всхлипнул.
Подождав, когда дыхание восстановится и разум прояснится, Харашима вышел из Учихи и, поднявшись, натянул бельё и брюки. Приведя себя в порядок, он окинул взглядом обмякшее тело на койке, и, не говоря ни слова, достал из кармана брюк ключ от наручников, положил его рядом с телом, не заботясь, как Итачи будет выпутываться с завязанными глазами, и вышел из камеры, закрыв за собой клетку, но не на ключ, потому что ключ был у Саске. Он поднялся к себе в кабинет и заперся изнутри. "Ну что ж, на сегодня с Учихи старшего хватит... интересно, куда ушёл Саске?... к себе, что ли... ладно, потом пойду, проверю, а то работы ещё много, да и дело сегодня уже открыли, ещё отчёт нужно подготовить..." вздохнув, из-за такой тяжкой судьбы, Харашима уселся за стол и принялся за документы.
Неприятный скрежет закрывающейся решетки, вывел измученного Итачи из апатии, охватившей его, после такой специфической "любви". Он вздрогнул, прислушиваясь к удалявшимся шагам сенсея. "Он... он что... оставит меня так?!" юноша почувствовал нарастающую панику, "он уже оставил..." мысленно застонав от безысходности и злости, Итачи уткнулся лицом в койку, тело не слушалось его, ныли укусы, царапины на спине, но хуже всего болела безжалостно разорванная задница, измазанная кровью и спермой, медленно вытекающей из него. "Отвратительное ощущение..." юноша, сцепив зубы, молча ожидал своей участи, мысленно надеясь, что либо сенсей одумается и вернётся, либо придёт Саске. Лучше второе... хотя он не был в этом уверен. Появление кого-либо другого означало...
Итачи не собирался жаловаться на изнасилование, наоборот, он предпочитал скрыть этот позорный факт своей биографии. Огласка означала для него потерю авторитета в криминальном мире. Он хорошо знал это и сенсей тоже знал это... чем и воспользовался...

Стоя в соседнем коридоре, Саске слышал шаги удаляющегося шефа. Постаяв ещё немного, для уверенности, что тот всё-таки ушёл, он направился обратно в камеру, держа в руках небольшой белый чемоданчик с красным крестом. Остановившись напротив клетки с братом внутри, он лишь тяжко вздохнул: "так я и думал…" и зашёл внутрь, закрыв за собой клетку на ключ, что бы никто не совался. Подошёл к койке, печально глядя на размякшее тело и сел рядом. Заметив рядом ключ, подобрал его, мысленно поблагодарив шефа хотя бы за это, расстегнул наручники и снял их с рук брата, затем стянул ленту с глаз, что бы тот, наконец, смог увидеть последствия.
Услышав шаги, Итачи не спешил показывать, что находится в сознании, он только напряженно прислушивался, пытаясь угадать, кто это. Человек грустно вздохнул и прошел внутрь, запирая решетку, сел возле… это явно был не вернувшийся покатятся в содеянном, шеф полиции и не кто-то посторонний. Тогда… Саске? Больше просто некому. Лязгнули наручники, освобождая его, натёртые, затёкшие руки плохо слушались,… лента… яркий свет заставил Итачи невольно зажмуриться. Он всегда старался держать младшего брата подальше от своих проблем, и нынешняя ситуация была ему вдвойне неприятна. Юноша облизал искусанные губы, покрытые засохшей кровью, и чуть повернул голову, что бы посмотреть на него, как можно более спокойным взглядом, словно и не лежал тут истерзанный, а сидел где-нибудь в офисе или в ресторане.
- Не хотелось бы вас беспокоить… офицер Учиха, но не найдётся ли у вас… немного воды? – Хрипло произнёс он.
- Найдётся. - Саске открыл чемоданчик, захваченный с собой и, достав оттуда бутылку воды, протянул брату. Осмотрел все раны на теле Итачи и стал рыться в том же чемоданчике. Достал из него ватку и раствор, намочил раствором ватку и принялся протирать кровавое лицо. После, достал какую-то мазь и стал мазать ею все синяки на теле брата.
- Тебе таблетку какую-нибудь дать? Или ещё что-нибудь? Что ещё болит? - убрал всё обратно в аптечку и повернулся к старшему.
Итачи молча принял бутылку из его рук и сделал большой глоток, вода приятно освежила пересохшее горло. Но она имела чуть солоноватый привкус крови…. Саске принялся обрабатывать его раны и Итачи молча терпел это, не предпринимая никаких действий, только морщился иногда, у него просто не было сил, по крайней мере, ему так казалось, но стоило младшему поинтересовался, что ещё у него болит, он нахмурился, сжимая губы в узкую полоску.
- Всё в порядке офицер Учиха, вам право не стоило себя утруждать. - Холодно, как-то зло даже, произнёс он, - если вы не возражаете, я бы предпочел остаться один. - Аккуратно завинтив крышечку бутылки, он поставил её на пол рядом с койкой. - Только... мазь оставьте. - Добавил он тихо.
- Неблагодарный ты, Нии-сан... - вздохнул, доставая из аптечки мазь и кладя её рядом с братом. Захлопнув чемоданчик, Саске поднялся с койки и, не оборачиваясь, направился к выходу. Только рядом с решёткой он остановился и, не глядя на него, добавил:
- Я попрошу Мадару, что бы этого больше не повторялось... всё же, ты заключённый... и мой брат... - шёпотом добавил он и ушёл, хлопнув решёткой и заперев её на ключ.
«Попросишь да?» Итачи только вздохнул и устало прикрыл глаза, «брат… он всегда любил тебя больше… любил и ненавидел меня за то, что я не ты… но всё равно делал это. Неужели ты и правда думаешь, что твоя просьба, будит что-либо значить для него?» Горько усмехнувшись, юноша с трудом сел на койке и болезненно поморщился. «Ты как всегда наивен, мой маленький глупый брат…» подобрав с пола остатки рубашки и смочив её водой, Итачи принял своеобразный «душ», убирая со своего тела следы его любви. Наконец, отбросив испачканную кровью и спермой тряпку в угол, он, намазался мазью и натянул брюки прямо на голое тело. Чуть помедлив, набросил на плечи пиджак и, отерев койку обрывками белья, улёгся на неё снова. Ему было необходимо поспать, что бы восстановить силы, да и раны во сне быстрее затягиваются….

\продолжение следует....\