- Лошара, - насмешливо прошипел Макс. А прикосновение его холодной руки, на самом деле, обожгло щёку.
- Лохопед, - в ответ, беззлобно, процедил я. Не молчать же, когда меня обзывают.
- Логопед? – переспросил Максим и хихикнул как девчонка. В его серых глазах появился озорной блеск.
- Да ну тебя на хуй, - фыркнул я, и вцепился в ворот его зелёного махрового халата.
- Эээ! – Малафеев, видимо, зассал, от удивления выпучив свои красивые глазищи.
Может быть, он подумал, что я его сейчас начну трясти, а потом, как куклу вышвырну с балкона?
Нет. Я просто намеревался сделать то, что должен был совершить ещё 10 лет назад.
Макс ниже меня на голову. Я наклонился к нему, а он, автоматически потянулся ко мне.
Я обхватил его нижнюю губу своими и оттянул немного, будто пробовал Макса на вкус. Получился такой недопоцелуй.
- Наконец-то, - блаженно протянул сивый, и улыбнулся во весь рот. Так, он стал выглядеть совсем молодо.
- Да, - выдохнул я, погладив Максима по щеке. Малафеев встал на цыпочки, и обнял меня за шею. Даже не обнял, а повис.
А я, бросив на пол свой кожаный портфель с документами и мобильником, обхватил сивого за талию.
Так тесно мы прижимались друг к другу только один раз в жизни – в тот памятный вечер в туалете Дома Культуры. Но тогда я был пьян, Макс вообще – никакой. А сейчас...
Я чувствовал себя так, будто ко мне присоединили недостающую часть. То, что я тщетно искал десять лет, сменив десяток любовниц и любовников, было совсем близко - только протяни руку. В душе воцарилась удивительная лёгкость – словно тысячетонный груз упал с моих плеч. И восторг – он переполнял меня.
- Сивый… - прошептал я.
Слова путались, но сейчас они были не нужны. Мои действия сказали всё. Я вжался в Максима всем телом, вдавив его в балконную ограду. Я целовал белобрысого в лоб, в закрытые глаза, немного впалые щёки… Наши губы встретились и как будто склеились. Мы присосались друг к другу, не желая отдавать ни минуты своего поцелуя.
Я целовал Макса жадно и отчаянно, словно боялся, что его отберут от меня, словно пытался наверстать все бездарно потраченные 10 лет.
Холодные, тонкие пальцы Малафеева гладили мою шею. Лишь на пару секунд, чтобы перевести срывающееся дыхание, мы прервали поцелуй. А потом снова сплавились.

Запищал мобильник.
- Бля, - Макс ругнулся мне в губы.
- Это, должно быть риэлтер, - виновато целую сивого в лоб и подняв с пола портфель, достаю мобильник.
- Да, - недовольно отвечаю я, а сивый прислоняется щёкой к моему плечу. Невольно улыбаюсь и смягчаюсь.
- Константин Ефимович, Вы где? – спрашивает агент. – Я уже в квартире.
- Сейчас подойду, - глажу Макса по волосам и сбрасываю вызов.
- Пойдешь со мной? – беру Малафеева за руку.
- В таком виде? Не-е-ет! – качает головой Максим.
Разочарованно сжимаю губы. Ничего страшного в его внешнем виде нет – немытая башка, халат на пару размеров больше, нелепые рейтузы, шерстяные носки и стоптанные тапки… Я же белобрысого не на званый ужин зову.
- Тогда я сам к тебе приду. Посмотрю квартиру и завалюсь, - грожусь я.
- Ещё бы, ты не завалился, - хмыкает Макс. – После такого-то поцелуя. Квартира 103, десятый этаж.
- 103, десятый этаж, - повторил я.
- И побыстрее, - потребовал Максим, поправив мой галстук.
- Уже «строить» начинает! – хохотнул я, дёрнув сивого за нос.
Коротко поцеловавшись ещё раз, мы отправились к лифту. Макс пошёл домой, а я смотреть свою будущую квартиру.

Внутреннее убранство квартиры устроило меня на все сто – в агентстве не обманули, ремонт сделан качественно и современно. Три комнаты, большая кухня, ванная, в которую можно втиснуть джакузи – мою давнюю мечту… Я решил, что эту квартиру нужно брать однозначно. Думаю, здесь мы будем жить вместе с Максом.
От риэлтера я отделался за 10 минут, он даже удивился моей прыти. Я буквально вытолкал его из своей будущей хаты, назначив встречу у нотариуса для оформления договора на завтра, на 15:00.

Не дожидаясь лифта, я взлетел на два этажа вверх, и нажал на кнопку звонка, который жутко затрещал. За дверью послышались быстрые шаги – Макс торопился.
- Велкам! – сивый приглашающе взмахнул руками. – На кухню шагай, - он шало шлёпнул меня по заднице.
Я сел на мягкий стул и наблюдал за Максом, который старательно резал помидоры для омлета.
- Не думал, что буду сегодня ужинать, - пояснил он. – С аппетитом у меня не очень, - особо сильно ударяет ножом по разделочной доске. – Но твоё появление всё изменило, - белобрысый повернулся и внимательно посмотрел на мой безымянный палец, проверяя, одето ли кольцо.
- Не волнуйся, я разведён, - успокоил я.
- Хорошо-у! – обрадовался Макс и просиял. - Я тоже один… Почти год… Хотя, я думаю, ты догадался, - усмехается.
- А где тот хрен… как его… - не смог не поинтересоваться я, памятуя о бывшем Малафеева, который помешал нам целоваться в ДК.
- Альберт умер от передозировки героином, - с неподдельной грустью поведал Макс.
- Мм… - я не знал, что сказать в этой ситуации. Сивый продолжил разбираться с помидорами.
- А ты… тоже был героинщиком?
- Что, не заметно? - Максим резко развернулся и пронзительно посмотрел на меня. – Был, - тихо ответил он и скривил губы. – Вот, Костя, упустил ты свой шанс заполучить меня чистеньким, свеженьким, красивеньким, - напряжённо смеётся. – Как у вас, бизнесменов, говориться… ты получил бракованный товар, и ещё б/ушный, - закрыл лицо ладонями.
- Не городи хуйню, - я поднялся и подошёл к Максу. С силой убрал руки от его рожи.
- Хочешь сказать, что я не прав? – выдавил Малафеев, не глядя на меня.
- Главное, что я вообще, получил тебя, - убираю немытые пряди, упавшие на его лицо.
- Тогда… может…. Хрен с ним, с ужином? – улыбается уголками губ.
Я понял, к чему ведёт Макс, и чего он хочет… Действительно, пожрать всегда успеем.
- Поддерживаю.
Малафеев взял меня за руку, и мы прошли в спальную. Да, кровать у него скромная – на ней особо не покувыркаешься.
Сивый встал у окна и смущённо посмотрел на меня:
- Только не пугайся, хорошо? – попросил он, развязав кушак.
Я сел на край койки и как заворожённый смотрел на него. Когда большой ему халат, упал с плеч, Максим уменьшился раза в два. Стал совсем худым, словно палка. Он стоял передо мной в узких, черных шерстяных рейтузах и белой растянутой футболке с логотипом Hard Rock Cafe. Малафеев распустил волосы и обнял себя за плечи.
- Вот так, - промямлил он, уставившись в пол. – Дальше как-то стыдно раздеваться… Разочар…
- Не глупи, - нагло перебиваю Макса. – Иди ко мне, - протягиваю руки.
Максим мелкими шажками подошёл к кровати и взобрался на мои колени.
- Сам тебя раздену, - шепчу ему на ухо.

Белобрысый, действительно, оказался тощим. Его сожгли наркотики. На впалом животе, плоской грудной клетке, не было ни намёка на лишний жир и, тем более, на мышцы. Макс лежал передо мной, закрыв глаза и повернув голову в бок. Он стыдился своей внешности. Придурок.
- Ты очень красивый. Правда, - скинув с себя пиджак и расстегнув рубашку, начинаю целовать его худые плечи.
- Ты говоришь, чтобы успокоить меня, - упирается он. Мать моя, что за бабство?
- Думай что хочешь, а я на самом деле считаю тебя самым красивым парнем, - быстро выговариваю я и, в целях предотвращения лишнего базара, затыкаю рот Малафеева поцелуем.

Честное слово, ощущения такие, будто я всю жизнь занимался сексом с Максом. Забыв про всё, мы упивались друг другом. Свалились с узкой кровати – я чуть не придавил субтильное тело Максима своей тушей, но это нас не остановило. Мы продолжали сосаться на полу – играя языками, облизывая, нежно сжимая губы. Я не переставая гладил длинные, худые ноги Макса. Малафеев задыхался от переизбытка чувств, постоянно убирал с моего лба мешающиеся непослушные рыжие кудри.
Впервые в жизни я так сильно хотел… нет, не трахнуть, а слиться, получить кого-то и отдать себя взамен. У меня всё переворачивалось внутри, а оргазм был готов наступить от одного прикосновения сивого к моему члену – почувствовал себя школьником.
- Что это у тебя? – Максим обвел тонким пальцем шрам от ранения в левой части груди.
- Бандитская пуля, - выдыхаю я.
- Ого, - Макс спустился губами по моему подбородку вниз, по шее, лизнув ложбинку между ключицами. Я зарылся в его волосах. Белобрысый целовал мою грудь не менее активно, чем это делал я минутой раньше. Он обвел языком мой розоватый шрам от пули и улыбнулся.
Я потянулся к его губам – никак не мог им напиться. У Макса вкус сигарет и какого-то виноградного алкогольного напитка.
- Мы так никогда не перейдём к «слиянию», - прошептал Малафеев мне в губы и потёрся носом о мой нос.
Я стащил в кровати подушку и бросил её на пол. Макс резво устроил свой попец на ней.
- Ааа… - я вопросительно посмотрел на него, и провёл пальцами между ягодицами. – Смазка?...
- Я год не трахался… Но… По хуй, - прошипел он. – Костя, - он сам поднёс мои пальцы к своему рту и старательно облизал их.
Я склонился над Максом и, не переставая зацеловывать его, смазал слюной податливый анус.
А потом мы оба провалились куда-то. Вроде, столько в жизни секса было, а кайфа такого – никогда.
Макс горячий внутри. Я двигаюсь в нём, оперевшись руками в пол. Волосы падают на глаза, мешая смотреть, как сивый вытягивает шею, кусает губы, лепечет что-то невразумительное или матерится…
Гладит меня по мокрой спине, толкается навстречу. Понимаю, что больше нет сил держаться – падаю на него, утыкаюсь лицом в шею, простонав, делаю последние толчки и кончаю так, что в глазах потемнело. Не выходя из Макса, довожу его рукой до оргазма. Он напрягся, шумно выдохнул и легко выгнулся в спине, излившись мне в кулак.

Тяжело дыша, Макс развалился на полу, раскинув руки в разные стороны. Я сидел рядом с ним, прижав ноги к груди.
- Рыжий… - промямлил он и блестящими глазами посмотрел на меня. Я взъерошил его немытые волосы и предложил:
- Может, в койку?
Малафеев лениво поднялся и, ёжась, забрался в постель. Я пристроился к нему, с головой укрыв нас одеялом и выключив свет.
Было почти ничего не видно, но мы всё равно продолжали смотреть друг на друга, время от времени целуясь и гладя по щекам. Первым вырубился Макс. Он обнял меня за шею и сладко заснул. Следом отключился и я, не переставая держать в своих руках Малафеева.

Утром… Мы проснулись почти одновременно. По-детски поцеловались несколько раз. Вместе приняли душ.
- Костя… Тебе не кажется, что так было всегда? – спросил сивый, когда мы намыливали друг другу бошки.
- Кажется, - соглашаюсь я и жмурюсь – в глаз попала пена. Промыв его, добавляю, - Ещё… я будто помолодел на 10 лет.
- Аналогично, - замеялся Макс, и плеснул мне водой в лицо.
Хорошо, что мы ни разу не заговорили на тему: «Почему у нас не получилось раньше…». Мы оба прекрасно понимали, что бездарно просрали 10 лет. Во многом виноват я – наши отношения завязались бы ещё в 1991 году, будь я решительнее… Но, как говорится, после драки кулаками не машут. У нас началась новая жизнь, а прошлое… хрен с ним, с прошлым.

Провожая меня в прихожей на работу, сивый обхватил мое лицо, как всегда, холодными руками и прошептал мне в губы:
- Не опаздывай к ужину. Будет запеченная свинина. Острая. Ты ведь любишь такое?
- Как ты догадался? – целую в лоб.
- Я 10 лет тебя ждал. Представить не можешь, сколько я всего про тебя нафантазировал. Теперь буду проверять, прав я был или нет, - подмигивает.
- Мне что-то боязно, - картинно вздрагиваю.
- Не ссы, - толкает меня в грудь. – Ладно, вали, - смеётся. – Удачи!

После заключения договора, я заявился на своей съёмной квартире, где жил мой бывший Шура. Известие о разрыве его не обрадовало.
- Чем он лучше меня? – обиженно спросил Саша, собирая манатки.
- Тем, что я его люблю.
Сашка только хмыкнул в ответ.
Я тоже быстро упаковал сумки и аккуратно положил в отдельный пакет две памятные футболки, подаренные мне Максом в девяносто первом. С Металликой и Оззи Осборном. Они уже посерели от огромного количества стирок и растянулись. Всё это время я бережно хранил их.

Малафеев запрыгал от радости, когда встретил меня с двумя сумками и пакетом в руках.
- Ты не думай, вот оформлю собственность на хату, переедем на 8ой этаж, в трёшку, - предупредил я. – Там лучше.
- Мне по хуй где жить, - улыбаясь, ответил Макс, деловито роясь в моих сумках. – Главное, чтобы с тобой.
- Вот и хорошо. Сивый, зацени! – достаю из пакета те самые футболки.
- О… э… это э… еба-а-ать-копа-а-ать! – изумлённо произнёс Макс. – Рыжий… выходит… Ты всё это время…
- Да-да-да, - закивал я. – Но не время для трёпа. Давай, лучше их оденем, а?
- Давай! – потирает ладоши. – Ты, чур, с Метлой!
«Как 10 лет назад», - подумал я. – «Но в этот-то раз, я не ступлю, и не побоюсь поцеловать моего Максима».

Макс, 28 лет

Мы сидим в офисе у моего бати. Я тупо смотрю в окно, а Костя, скроив серьёзное лицо, передаёт папе какие-то документы и печати своей фирмы.
- Вроде всё, - чешет рыжую башку.
- А доверенность? – серьёзно спрашивает отец.
- Какая? – моргает Костька.
- Генеральная, - разводит руками папаша. – Рыжий, ты совсем с моим сыном голову потерял. Как я буду за тебя работать? Нужна же бумага, где написано, мол, что ты доверяешь мне, заключать договоры и совершать иные действия, связанные с деятельностью твоей шараги.
- Сейчас к нотариусу съездим, сделаем, - Костя бросает на меня влюблённый взгляд.
- Парни, учудили вы. Год прожили, а только сейчас додумались себе «медовый месяц» устроить… Хотя… - папа задумчиво хмурится. – Какой «медовый месяц» у педиков может быть? Всё-то у вас через жопу.
- У геев по другому и не бывает, - замечаю я.
- Не умничай, - цыкает батя.
- Мы же не виноваты, что Wacken Open Air проводят только летом, - пытается оправдаться Костик. – А мы осенью встретились. Пришлось почти год ждать…
- Всё равно, - бухтит отец. – Нормальные люди на какие-нибудь Канары едут отдыхать, а вы на фестиваль, башками трясти. И ведь 30 лет мужикам…
- Нет 30, а всего лишь 19, - спрыгиваю с подоконника, и, подойдя к Косте, беру его за руку. – У нас свой отсчёт. Ладно, рыжий, пошли, - тормошу его.
- Дети, - улыбаясь, качает головой папка. – Кстати, Кость, ты со своим папашей помирился?
Котов только кривит фейс и отмахивается. Да, батя у него нервный. Но мы надеемся, что пройдёт время, и он примет нас. Или, хотя бы, перестанет на рыжего орать благим матом при каждой встрече.

Что касается совместной жизни… Конечно, мы с рыжим ругаемся. По несколько раз на неделе, а, бывает, по несколько раз на дню. Я, например, очень не люблю, когда рыжий не использует ёршик, после заседания на толчке. Каждый раз ему про это напоминаю, а он каждый раз рычит и всегда делает по-своему. Вообще, у нас все поводы для ссор ерундовые, зато ругань – феерическая. Но мы всегда миримся, не проходит и пяти минут. Потому что понимаем – нашими отношениями нужно дорожить. Ведь мы 10 лет ждали этого счастья.

Источник: http://www.diary.ru/~manami/p81773500.htm#more1