IV Около полудня следующего дня граф Фантомхайв в сопровождении слуги без особенных приключений достигли границ владений Мигеля Коррейо ди Алмейда. - Что они хотят этим сказать?- спросил Сиэль, указывая на пограничные столбы и принимая, возможно, последний на сегодня душ охлаждающих брызг из флакона. На каждом столбе висела обезглавленная неощипанная куриная тушка. Белые перья, застрявшие в щелях грубо обтесанных бревен и на стеблях травы, срывал и уносил ветер. - Господин, сейчас вам необходимо сосредоточиться. Я передам вас Мигелю, а затем буду ждать вашего приказа. Запах безымянного зла здесь сильнее; он исходит с этого берега реки. Будьте бдительны, без необходимости, прошу, не вступайте в разговоры. - Я знаю о моём ужасном португезе, - скептически отметил Сиэль. Про себя граф решил, что после ночного происшествия уже ни за что ничего не испугается. Себастьян взял повод лошади Сиэля, удобнее устроил господина в дамском седле, скользнул взглядом по обновленному утром родимому пятну – и, вскочив в седло, направил лошадей выше по течению реки. Вскоре до слуха всадников издалека долетел звук выстрела. Себастьян остановился и подъехал вплотную к Сиэлю так, что ногой в стремени мог коснуться лошади графа. Обернулся демон лишь тогда, когда подъехавшие вооруженные охранники, посовещавшись, отправили одного своего товарища галопом в обратную сторону по дороге, по которой только что приехали. - Боа тардэ, амиго!- обратился к Себастьяну один из конников. Этот возглавлявший делегацию наемников мексиканец средних лет, видимо, был немного озадачен обликом Себастьяна, о чем и не замедлил упомянуть: - Ты к нам за наградой? Больно уж ты не похож на охотника за беглыми рабами. - Неудивительно, что охотники не могли помочь вашему горю. Где сеньор Мигель? – сухо осведомился Себастьян. Расхохотавшись, главарь хлопнул себя по голени кожаных штанов. - Он будет завтра. - Мигеля сейчас нет в поместье, - проговорил Себастьян по-английски вполголоса: так, чтобы Сиэль мог его слышать. Тут, путая португальский и испанский, бандит продолжил: - Не кипятись, кабальеро, твою награду хозяин велел мне всегда носить с собой, - с этими словами охранник осклабился, показав желтые зубы, сунул грязную руку за пазуху и извлек кожаный мешочек – на вид увесистый. – Лучше скажи, амиго, где ты отыскал нашу беглянку? Небось, все господские постельки перерыл? С этими словами бандит вновь захохотал, оборачиваясь и подмигивая поддерживающим его веселье товарищам. - Мои инструкции, - зашипел он, понизив голос, стараясь подъехать ближе к Сиэлю и наклоняясь в попытках заглянуть под вуаль, – предусматривают законную сделку с тобой, гринго, так как есть человек, которому хозяин верит – и который с точностью опознает молодую госпожу. Сейчас он будет здесь. С этими словами бандит широким жестом указал на облако пыли, видневшееся на дороге. Однако Себастьян продолжал внимательно следить за тем, чтобы его собеседник, явно обладавший намерением осуществить осмотр самостоятельно, не приближался к Сиэлю. - О, перестань, красавчик, - примирительно прохрипел шеф конной охраны. - Я и пальцем не трону ее, если она не фальшивка. А то, знаешь, привозят тут всяких... В этот момент, окутанная клубами пыли, к собеседникам приблизилась грубая крытая повозка, из которой, хватаясь за обод колеса трясущимися руками, на свет вышла старуха, явно происходившая из черных рабов. Она была слепа: бельма закрывали оба ее зрачка. - Она опознает? За кого меня держишь?- бросил Себастьян прямо в лицо бандиту, видимо, решившему, что старуха отвлекла достаточно внимания «гринго», чтобы сделать еще одну попытку рассмотреть девушку. Внезапно раздавшиеся недовольные возгласы конных стражей перекрыл голос старухи: - Не суйся не в свое дело, Хорхио! Девочка, зажми свои уши!- сказала старуха по-португальски. Себастьян взял ладони Сиэля и положил их так, чтоб Сиэль понял, что ему следует закрыть уши. - Да это не я в тебе сомневался, старая ты кляча!- заорал мексиканец, грубо толкнув ногой лошадь и подъезжая к слепой старухе.- Быстрее иди давай, или ты думаешь, что попала на прием к папе римскому? Однако чернокожая незрячая женщина и не думала повиноваться. Она, совершенно не изменившись в лице, остановилась и вытянула руки раскрытыми ладонями вперед. Слепые глаза смотрели в пространство между Сиэлем и Себастьяном. Постояв так немного, но достаточно, чтобы на нее обрушились все проклятия, которые знал Хорхио, слепая подошла к Сиэлю, которого Себастьян снял с лошади. Мальчик стоял на земле, все так же зажимая уши под потоком ругательств на едва знакомом языке. - Дай посмотрю на нее, - сказала старуха и удивительно ловко повернувшись не к стоящему рядом Себастьяну, а к Сиэлю. Ее черные узловатые скрюченные пальцы коснулись его шляпы, ощупали вуаль. - Малолетняя развратница,- бесновался Хорхе, – я хоть сейчас на тебя посмотрю, бесстыжая. Я и твой отец проливали кровь за то, чтобы тебе жилось припеваючи, а ты бегаешь от нас по канавам, как грязная... -Девочка моя, - сказала изменившимся голосом старуха, поводя руками под вуалью по лицу Сиэля, раскрывшего уши, но закрывшего глаза, - кровиночка моя. - А я знал, что это она. Я сразу сказал, амигос,- Хорхе снова расхохотался, присоединившись к возгласам радости коллег. - Эй, амиго, -Хорхе сделал движение, чтобы похлопать Себастьяна, усаживающегося в седло, по плечу - но по какой-то причине промазал.- Слушай, поедем с нами, выпьем... - Моя награда,- равнодушно и одновременно твердо напомнил Себастьян. - Как хочешь,- с деланым равнодушием ответил Хорхе и бросил кулек так, чтобы он упал под ноги лошади Себастьяна, однако демон ловко поддел летящий мешочек и, подбросив ногой, подхватил его и взвесил на ладони. Не прощаясь, провожаемый злобными взглядами конников, он неторопливо проехал мимо Сиэля, которого вела под руки все та же, видимо, внушавшая страх бандитам старуха. - Никто из них и пальцем тебя не тронет, деточка, пока ты со мной, - говорила, шагая обратно к повозке, старая ведьма, обводя невидящим взглядом присутствующих. «Ждешь приказаний»,- подумал Сиэль. «Да, господин». *** Несмотря на незнание языка, на котором говорили сопровождавшие его обитатели земель Мигеля, Сиэлю удалось понять, что женщину, опознавшую его как Жулиану, зовут мама Зени. Еще Сиэль заметил, что, едва они миновали склон одного из холмов, между которыми вилась дорога к поместью, как, следуя указаниям Хорхе, двое вооруженных конных поспешили назад, к границе владений, на ходу вытаскивая оружие. Зени, помолчав, сухо, будто кашляя, рассмеялась. В конце пути она необычно точно определила, что повозка миновала ворота усадьбы - и засуетилась; она толкнула чернокожего, управлявшего лошадью, велев ему остановить повозку, к которой, несмотря на протесты Хорхе, вплотную подошли не менее десятка девушек с тем же цветом кожи, что и у мамы Зени. С почтением, кланяясь, они под руки вывели из повозки и старуху, и Сиэля. Шумно раздавая девушкам указания, крикливая Зени быстро повела Сиэля, старающегося не запутаться в пышных юбках платья, на крыльцо господского дома. После того, как они миновали навес и прихожую, рассмотреть обстановку мальчику не удалось. Его отвлек звук тяжелых шагов Хорхе - бандит, не церемонясь, прошел следом за Зени. Старуха с неожиданнной прытью бросилась в коридор, ведущий во внутренние помещения, проволокла едва поспевающего за ней Сиэля во внутренний дворик, подхватила на руки, едва не вывихнув ему руку, и бросила через невысокий куст, представлявший что-то вроде живой изгороди. В ужасе Сиэль понял, что летит боком прямо на закрытую массивную деревянную дверь в стене дома; но раньше, чем он успел упасть на нее, кто-то распахнул ее изнутри. Этот кто-то, совершенно невидимый в тени, захлопнул дверь, в которую только что влетел Сиэль. Юный граф на этот раз был рад, что платье защитило его колени от удара о каменный пол. - Вставай, Жулиана, идем, - разобрал он по-португальски, когда женские руки поднимали его – и вновь он в кромешной темноте, чувствуя себя не более зрячим, чем старая Зени, прошагал с провожатой, как ему показалось, целую милю под землей – здесь, в прохладном каменном коридоре, до стены которого Сиэлю иногда удавалось дотянуться, он сам мог бы блуждать много часов. Наконец, выбрашись из-под пола, Сиэль едва не зажмурился: дневной свет, проникавший через щели досок ветхой постройки, в которой он оказался, показался ему нестерпимо ярким. Провожавшая его чернокожая девушка в простом платье лишь махнула ему рукой - и сразу же исчезла, прикрыв за собой крышку, ведущую в подземный ход. Сделав шаг обратно к люку в подпол, мальчик услышал, как его проводница закрыла крышку, судя по звуку, на засов. Сиэль проверил – доски над лазом больше не удавалось приподнять. Пути бегства через подземелье были отрезаны. Оглядевшись, Сиэль понял, что находится в длинном обширном сарае, углы которого заложены стопками сена. Попробовав открыть дверь, щели между досок которой были заткнуты паклей, граф понял, что дверь заперта снаружи на висячий замок. Усевшись на сваленное сено, поглядывая по сторонам, он решил ждать развития событий; ждал он недолго. Зени, явившись тем же путем, каким сюда попал он, принесла с собой фонарь, миску с фруктами – все это она оставила прямо на полу. В ее бормотании Сиэль с ужасом расслышал слово «demônio». Наконец, обыскав карманы своего передника и, видимо, оставшись довольна, старуха двинулась прямо на него, выставив перед собой руки с уродливыми пальцами. В момент, когда он, загнанный преследовательницей в угол, хотел сбежать, нырнув под ее руку, его голова оказалась зажата между рукой и грудью старухи. Зени немедленно и как-то неправдоподобно ловко открыла лицо Сиэля, отбросив вуаль назад. Теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как видеть ноздреватую кожу ее лица, белесые зрачки и спутанные коротко стриженные седые волосы, выбивавшиеся из-под головного убора, похожего на тюрбан. Свободной рукой старуха занесла над ним извлеченное из кармана передника птичье перо и повторила что-то про демона. Затем, так же быстро, как был пойман, Сиэль оказался освобожден от неприятных объятий и упал на сено. Отбежав на всякий случай в противоположный угол сарая, граф некоторое время смотрел и слушал, как старуха, поговаривая что-то нараспев, чертит светлым камешком на полу какие-то символы, как ставит, не переставая напевать, миску с нарезанными фруктами прямо перед его носом. Озадаченный и сбитый с толку, он впал в оцепенение, а затем в некое подобие кошачьей дрёмы. Разбудило его лязгание металла о металл. Он понял, что потерял ужасно много времени: было едва за полдень, когда он расстался с дворецким, а сейчас, судя по свету, пробивающемуся в щели развалюхи сарая, светила луна. Сиэль подобрался, забиваясь в сено поплотнее, подтыкая подол платья под себя и опуская вуаль: снаружи он услышал звук шагов и звякание ключей. Наконец, дверь сарая отворилась и вошли двое – мужчина с фонарем и женщина в длинном платье, изящно перехваченным пояском. Пока мужчина прикрывал створки двери, женщина сделала несколько танцевальных па, словно вальсируя, упала на сено совсем недалеко от Сиэля и рассмеялась. Когда мужчина торопливо приблизился, Сиэль едва не вскрикнул: дело принимало дурной оборот. Приблизившись, показавшийся Сиэлю смутно знакомым мужчина прибавил огня в фонаре, снял шляпу – и граф узнал того самого повесу, от домогательств которого Себастьян избавил его на дороге чуть больше суток назад. - О-о, смотри-ка, Алисия, -сказал мужчина, внезапно поворачиваясь прямо к Сиэлю и поднося фонарь к сложенному сену,- кого я нашел! Мужчина, едва не прыгая от восторга, с грохотом поставил фонарь на пол, выдернул Сиэля из его убежища и принялся, что-то бормоча, снимать с него соломинки, попутно всплескивая руками и ахая. Граф не мог смотреть на него: он не отводил взгляд от искаженного злобой лица женщины, видел, как она встает, и, побледнев, уходит, обхватив себя за локти. - Нет, - проговорил Сиэль,- отпусти меня! Мужчина, до того схвативший Сиэля за руку и тянувший мальчика к себе, проговорил по-португальски: - Ах ты бегляночка моя, иностранка, красотка, сияющий в темноте рубин, - и, схватив сопротивляющегося Сиэля за запястья, задрав его руки как можно выше вверх, вероломный ухажер направился к двери, волоча за собой упирающегося графа. На половине пути к выходу до слуха парочки долетел звук, не оставлявший сомнений: ревнивая Алисия заперла дверь сарая. - Алисия!- воскликнул горе-Ромео, однако, бросив взгляд на пытающегося наступить ему на ногу Сиэля, он, казалось, наконец, решил, как действовать. - Встань сюда, куколка, - сказал мужчина, прижимая мальчика спиной к двери и повыше держа его руки. - Сейчас мы с тобой поигра-аем... - Идиот, - кричал Сиэль, пытаясь сдуть с лица вуаль. – Сними с меня вуаль! Самому графу, отчаянно уворачивающемуся от поцелуев в шею и губы, все никак не удавалось избавиться от шляпы и вуали; ему казалось, что он сопротивляется уже целую вечность. Внезапный грохот отвлек его от борьбы: высунувшаяся через дверь в полу Алисия, злобно взглянув на прижатого Сиэля, разбила фонарь, который принесла с собой, швырнув его в стену сарая. Когда все еще не выпустивший рук графа насильник бросился к двери в полу, Сиэль опять услышал, как путь в подземелье закрывают на засов. Сено вспыхнуло, как бумага, озаряя сарай багрово-оранжевым светом. Воздух вдруг наполнился сотнями искр, стремившихся выпорхнуть через щели, забитые паклей. Но пожар не смутил твердо решившего добиться своего мужчину: во всяком случае, Сиэля он снова прижал к двери. На этот раз граф сам не услышал из-за гула пламени, что кричал - но, к его радости, он все-таки уронил шляпку. На насильника уставились два глаза разного цвета; один - голубой, другой - сиреневый, с блеснувшим на нем странным знаком, похожим на звезду. - Себастьян, ко мне! В тот же момент дальняя стена сарая обрушилась, сухая деревянная пыль метнулась столбом прямо в горящее сено, и следом, громыхая подковами по деревянному полу, взметнув вихрь огненных искр, в сарай ворвался всадник на рослом вороном коне. В один прыжок лошадь одолела расстояние до двери – и получивший удар конским копытом в бок растлитель девушек был отшвырнут прочь. Сиэль, тяжело и часто дышавший, уставился на спешившегося Себастьяна, соображая, что необычный эффект, вызванный его появлением – это отчасти заслуга длинного дорожного плаща, который развевался за его спиной. - Ответь мне...- начал Сиэль, делая шаг к Себастьяну и морщась из-за натершей ему ногу подвязки. Но договорить граф не успел: на его голову обрушился град щепок, казалось, что с грохотом взорвалась одна из досок двери, к которой он стоял спиной. Платье графа оказалось испачкано кровью, однако большая часть разлетевшихся брызг осела на шкуре лошади за спиной Себастьяна. Дворецкий, пошатнувшись, рухнул на колени. Пока он падал на пол, перед онемевшим и парализованным ужасом Сиэлем проплыло его лицо: зиящий провал между глаз, блестящий в свете пожара алый поток крови, сбегающий на щеку и плечо тёмного слуги. - Ах вы!- вскрикнул граф, бросаясь в седло на лошадь Себастьяна. - Дергай! – крикнули за дверью, через которую был застрелен дворецкий. Как раз, когда Сиэль справился с платьем и схватился за поводья, дверь была сорвана слетела с петель и упала плашмя, словно продлевая деревянный настил сарая. Граф увидел за ней преградивших ему путь верховых - охранников Мигеля, вооруженных ружьями. Один из них, очевидно, готовился произвести второй выстрел, - он перезаряжал ружье, в то время как остальные вдруг заулыбались, глядя мимо Сиэля. Мальчик, обернувшись в седле, увидел, как в горящий сарай через проделанную Себастьяном брешь въезжает Хорхе. -Вперед!- ударив по бокам лошади обеими каблуками, Сиэль послал коня прямо на конных охранников. В эту секунду он радовался мужскому седлу, резкому рывку лошади, позволившему развить достаточную скорость, а затем граф вскинул локти, крепче подбирая повод, и изо всей силы ударил коня вновь, принуждая прыгать через смотрящего во все глаза бандита, а тот словно примерз к седлу, держа все еще не заряженное ружье на отлете. Быстрым и мощным движением оттолкнувшись от земли, всхрапнув, животное преодолело препятствие. С головы бандита, оставшегося сидеть неподвижно, слетела шляпа. Это Сиэль увидел, когда оглянулся, все еще держась в напряжении после прыжка, упираясь туфлями в подпругу. Он понял, что ему грозила неожиданная опасность: он не доставал ногами до стремян, которые были впору Себастьяну - и они болтались пустыми. О том, что он вылетит из седла, граф не думал, но за то, что не зацепился за бандита стременем, готов был благодарить судьбу. - Parar!* – внезапно выбежавшая из темноты фигура бывшего раба в белой рубахе заставила лошадь Сиэля остановиться почти на полном скаку. - Что?!- заорал граф, в бешенстве переползая с шеи коня, на которой оказался по вине инерции, обратно в седло. -Мигель на возвышенности, мой господин,- раздался сзади голос, знакомый Сиэлю как ни один другой. – И он велел своей охране доставить вас к нему для совершения ритуала – это я намеревался сообщить вам, когда нас прервали. Сиэль не стал раздумывать: он и сам заметил костер и странную одинокую фигуру на ближайшем холме. Обернувшись к Себастьяну, граф распорядился: - Делай что хочешь, но эти преступники больше не должны встать у меня на пути! - Слушаюсь. Окрыленный успехом в прыжках с препятствиями, Сиэль выхватил из-под подола платья револьвер, снял компактное оружие с предохранителя и, едва не застонав от боли в кровавом мозоле под подвязкой, галопом погнал свою лошадь прямо на вершину холма. Понукая животное быстрее взбираться в гору, он успел заметить большое количество чернокожих работников, выходивших из ночной мглы со всех сторон. Часть их направлялась не к сараю, а к холму. И, едва свет костра упал на вынырнувшую на вершину холма лошадь Сиэля, едва он сделал первый скачок по направлению Мигелю, как плантатор, стоявший до того неподвижно у странного деревянного алтаря, обернулся, и в его руке блеснуло дуло пистолета. Прогремел выстрел. Лошадь под графом с пронзительным ржанием повалилась на колени, подвернув голову под передние ноги, а Сиэль вылетел из седла и грохнулся на траву прямо под ноги стрелявшему. Цепкие костлявые пальцы злодея ухватили Сиэля через парик аж за его собственные волосы и рванули вверх, заставляя запрокинуть голову. -Vítima!- заорал прямо в лицо мальчику тот, кто по описанию был плантатором Мигелем и кто держал Сиэля за волосы. Сквозь пелену ярости, застилаюшей глаза, юный граф увидел, что на алтаре сидит сонная белая курица гигантского размера – к ней и обращался, предлагая жертву, фазендейро. - Tome este sangue!**- снова завопил Мигель – и в свете костра Сиэль увидел занесенный над собой нож. Из положения, в котором граф находился, он мог сделать только одно: выстрелить в курицу. Почти не целясь в белую птицу, Сиэль нажал на курок. Громкий звук заставил Мигеля выпустить волосы мальчика, и Сиэль, проклиная платье, в котором было трудно повернуться, лежа на земле, перекатился с четверенек на спину. Без промедления он отправил вторую пулю в Мигеля. - Meu sangue...***- прохрипел Мигель, но не упал, как ожидал граф. Из ушей, носа и глаз фазендейро, из-под ногтей на пальцах рук обильно хлынула кровь. Быстрые темные струйки побежали по плечам, по полам балахона, в который был обряжен жрец пернатого духа. Сиэль обернулся, чтобы взглянуть на птицу, и вскрикнул – прямо за его головой стоял скелет, увенчанный тем самым клювом, который юный демон видел в тумане у реки и который угрожал ему и Себастьяну. В голове графа, повидавшего многое на своем веку, теперь стучала одна мысль: «Это кошмарный сон, я хочу проснуться». В довершение окружающего ужаса прямо за спиной Мигеля, стоявшего неподвижно с запрокинутой головой, прошла, припадая на одну ногу, вороная лошадь со сбитым на бок седлом, так недавно сраженная пулей плантатора. Густая черная жидкость лилась из ноздрей животного. Страшные фигуры - человека и лошади- двинулись к Сиэлю, орошая землю вокруг себя потоками крови. Запах ржавчины уже не мог развеять ветер: ночной воздух был полон приторными испарениями. Сиэль, пытаясь отползти, вляпался в лужу крови, неизвестно как оказавшуюся под ним. Граф в немом ужасе силился позвать на помощь, как вдруг шея и грива лошади вспыхнули ярким голубым пламенем, которое, будто на свечной фитиль, перекинулось на колпак балахона Мигеля. - Мой господин? Дворецкий, возникший прямо за полулежащим на траве господином графом, поднял на руки задыхающегося от волнения и липкого от пота Сиэля. Меж охваченных пламенем фигур человека и лошади метался костяной скелет с огромным клювом. Похоже, его ноги каким-то образом увязли на крупе лошади - именно оттуда он никак не мог выбраться. - Идемте,- проговорил Себастьян, поворачиваясь спиной к горящим телам и спускаясь с холма. Когда они остановились у подножья возвышенности, крупная дрожь, терзавшая Сиэля, наконец, унялась. Со всех сторон на демонов были устремлены десятки глаз – среди лиц рабов Сиэль заметил незрячий взгляд мамы Зени. Одна из девушек, державшая за уздечки двух лошадей, подошла ближе и прервала общее короткое молчание. Поклонившись, она сказала: - Мама Зени дает вам двух лучших лошадей и просит вас покинуть эти земли; оставьте нас. - Оставьте нас, - в один голос проговорила толпа чернокожих вполголоса. Себастьян, склонившись к графу, кратко пересказал ему суть слов девушки. - Едем! - Сиэль, стиснув зубы, указал на лошадь с дамским седлом. - Одну минуту, господин, - вдруг обратился к нему дворецкий, водворяя его на лошадь. С этими словами Себастьян ловко снял натершую до крови бедро господина подвязку (Сиэль вспыхнул от досады и стыда). Продемонстрировав окровавленную полоску ткани и обернувшись к маме Зени, Себастьян зубами потянул перчатку прочь со своей руки. Не сняв ее полностью, а лишь показав половину тыльной стороны ладони с печатью, он прикусил подвязку, разорвал ее на две полоски и бросил в толпу. Сиэль с удивлением успел отметить, что кровь исчезла с белой ткани прежде, чем она странным образом загорелась в полёте. *** Лишь оставив далеко позади два ярких пятна огня посреди черной равнины, Сиэль вспомнил, как тяжко ему ехать в дамском седле. Себастьян до этого остановился лишь раз, - он подобрал дорожные вещи, которые предусмотрительно припрятал недалеко от границы владений Мигеля. Перебравшись на руки Себастьяна, Сиэль некоторое время молчал, пытаясь упорядочить события, приведшие к гибели Мигеля. -Мой господин,- вдруг подал голос Себастьян,- ожидая вашего приказа, я понаблюдал за Мигелем и понял, что дух, которому он поклоняется, использует во всех своих делах кровь и обожает насаждать ужас. - Последнее я еще у костра на ночном привале понял, - проговорил Сиэль. - Мне пришлось использовать кровь демона, а мой господин, устроивший духу близкое знакомство с этой кровью, надолго отучил духа появляться таким наглым образом. - Что ты сделал с подвязкой? - Зени долгое время призывала неизвестно кого, надеясь разделаться с кровавым визитером... Сиэль издал удивленный возглас, однако Себастьян, коротко взглянув в его лицо, счел нужным продолжить как ни в чем не бывало: -... с вами она пыталась провернуть грязный трюк, оставив на вас свою метку – но не заключая контракт, то есть не гарантируя ничего со своей стороны. - И это сработало бы?.. – медленно пробормотал Сиэль. - Вряд ли, - коротко ответил Себастьян. Помолчав и повозившись, пытаясь устроиться удобнее, юный демон сказал: - Мне жмёт корсет. - Желаете снять платье? - Не говори ерунды, ослабь шнуровку!- сердито откликнулся граф. - Как прикажете. Себастьян, остановив лошадь, перекинул одну ногу графа, до того боком сидевшего у него на коленях, через седло. Таким образом, усадив мальчика лицом к себе, слуга, запустив руки на спину под платье Сиэля, принялся там ослаблять шнуровку корсета. Внезапно небо озарила вспышка молнии: Сиэль на мгновение увидел в ее белом свете быстро разворачивающиеся наверху черные грозовые тучи. - Мой господин, если я оставлю корсет так, вам будет лучше, - проговорил Себастьян, ослабивший тиски шнуровки и переложивший графа так, чтобы обе его ноги свешивались на одну сторону. Сиэль закусил губу, почувствовав, как под рокот грома вдалеке на его платье упали первые крупные капли дождя. Его слуга тем временем, не мешкая, спешился, извинившись, предложил графу постоять немного, расседлал лошадей и сложил седла одно на другое. Поставив Сиэля на седла и придерживая его за талию, Себастьян повесил на плечо отвязанные от седел дорожные сумки. Затем он набросил на голову капюшон, затянул потуже ворот плаща и его расправленными широкими полами укрыл Сиэля с головой. Посмотрев вверх, он понял, что Себастьян склонил голову так, чтобы широкий капюшон защищал его господина, скрытого под плащом. Ливень хлынул как из ведра; так сильно, что Сиэль вцепился в жилет Себастьяна, прижимаясь теснее: ему показалось, что поток воды все-таки просочится сверху. Стоять на седлах было не слишком удобно – ноги графа в женских матерчатых туфлях постепенно соскальзывали с них. - Вы позволите?- проговорил Себастьян, склоняясь и теснее обхватывая господина обеими руками - за плечи и за талию. Судя по всему, пальцами он успевал еще удерживать полы плаща, не давая им раскрыться за спиной Сиэля. Примятый таким тесным объятием подол женского платья коснулся ноги мальчика. К удивлению, ткань оказалась сухой. Внезапно налетевший шквальный ветер, бросивший поток воды в спину Сиэля, прятавшегося под плащом, заставил Себастьяна придерживать полы импровизированной палатки крепче. Демон переставил одну согнутую в колене ногу вперед, на сложенные седла, прямо за задниками туфель Сиэля и наступил на полы плаща, не давая им раскрыться. Теперь налетавшие с этой стороны ветер и дождь не толкали мальчика в спину, не тянули колени согнуться. Уши Сиэля наполнял шум дождя, он вслушивался в плотные порывы ветра, терзавшие траву и его тканое убежище. Свет вспышки молнии, проникнув даже через плотный черный плащ, помаргивая, ярко озарил жилет и свисающую цепочку часов в нагрудном кармане демона. Если бы не странное объятие Себастьяна, обвившего его руками и ногой, граф в тот же миг упал бы на седла. Замерший Сиэль секунды две ждал, когда прератится жуткий танец белого света молнии. Он опасался, что, зажав уши в ожидании раската грома, потеряет опору, поэтому он решил отвлечь себя – и одной рукой вытянул часы из кармана жилета дворецкого. Грома не последовало, зато еще одна вспышка, долгая и утомительно яркая, ворвалась под плащ. Сиэль откинул крышку часов и взглянул на циферблат. Если они были верны, то шел третий час ночи. В свете проклятой молнии граф успел закрыть крышку часов. На миг погасший было свет очередной молнии озарил Сиэля вновь: быстрое мерцание было невыносимо. Держа в одной руке часы, а второй цепляясь за хлястик жилета на талии дворецкого, Сиэль подумал, что больше развлечь себя ничем не может – и посмотрел вверх. Взгляд светящихся глаз Себастьяна с вертикальными черными зрачками, видимо, давно направленный в его сторону, ошарашил мальчика - и он выпустил часы, которые держал на уровне подбородка. Серебряный диск немедленно упал за корсаж платья. Чертыхаясь, Сиэль завозился, пытаясь вынуть его за цепочку, но она каким-то образом зацепилась за кружево платья. Под пришедший, наконец, всепоглощающе оглушительный раскат грома прямо над головой Сиэль оставил свои попытки вынуть часы из неудобного места. Холодный ветер, подувший снизу, напомнил ему, что седла намокли и что ноги начинают замерзать. Он благоразумно ухватился крепче за своего слугу – как раз вовремя, потому что новый порыв ветра толкнул его на согнутую в колене ногу Себастьяна. Дворецкий плотнее прижал к себе Сиэля, когда одна ступня мальчика все-таки соскользнула с седла. Теперь граф, прижимаясь щекой к жилету и чувствуя натянутую цепочку часов, был готов проклясть и гостеприимных бывших рабов, погнавших двух господ такой ночью в поле, и свое желание ослабить корсет, который теперь, когда Себастьян крепко обнимал Сиэля за плечи, отстоял от спины мальчика, позволяя платью сползать вниз. Сиэль вцепился зубами в цепочку, не желая, чтобы, натягиваясь вниз, она выворачивала ткань жилета прямо в лицо. Именно в такой нелепой позе юный граф встретил конец ненастья. Когда ветер утих и шум дождя уступил место шелесту мокрой травы, Себастьян осторожно развел в стороны полы плаща, сбросив с них скопившуюся в складках воду. Сиэль, осмотревшись, выяснил, что слегка намокшие туфли – просто ерунда по сравнению с тем, как сильно вымокли седла, под которыми теперь бежал ручей. Внезапно Сиэль разозлился, поняв, что дворецкий медлит нарочно, чтобы граф успел выяснить обстановку. - Черт!- вскрикнул Сиэль, отступая с седел – и поскользнулся. Поскольку часы застряли за корсажем, падая, граф увлек за собой и склоняющегося Себастьяна. Поимка в полете на полпути к земле спасла его от падения на мокрую траву, но не спасла от холодного душа, слетевшего с мокрых волос слуги на лицо, плечи и лишенную защиты платья грудь графа, на которой каким-то чудом сохранилось фальшивое родимое пятно. На секунду дворецкий замер – и Сиэль заметил на его лице подозрительную полуулыбку, чуть более радостную, чем те гримасы, которыми обзавелся Себастьян, когда начал служить ему не как смертному, а как демону. *** Через четыре дня, уже подъезжая на местном извозчике к дому – в своем обычном костюме, наслаждаясь видом чистеньких улиц с витринами магазинов, разбросанными невдалеке выстроенными в легковесной португальской манере жилыми кварталами, Сиэль, обернувшись, спросил Себастьяна, который снова красовался в привычном черном фраке: - После ночной грозы ты снова учуял что-то, что осталось от моей души? - Да, господин,- ответил Себастьян – и на его лице промелькнуло встревоженное выражение, которое он пожелал скрыть, отведя взгляд от графа. - Что еще ты можешь сообщить мне?- Сиэль, научившийся читать по совершенно непроницаемому ранее лицу дворецкого часть его эмоций, был обрадован возможностью сменить тему. - Позвольте мне умолчать об этом – ненадолго, пока вы, господин, не прибудете домой. Выйдя из коляски и взглянув на садовника, расторопно последовавшего указаниям Себастьяна, отданным на португальском, Сиэль вдруг схватился на кисть руки, которую прознила резкая боль в мышцах. Легкая дурнота подступила к горлу и защекотала в носу. В таком состоянии он не почувствовал, как Себастьян подхватил его на руки, как донес до постели и торопливо освободил от одежды, как укрыл одеялом – Сиэлю было так плохо, как может быть плохо ребенку, погружающемуся в лихорадочный бред. - Это и есть твоя новость?..- пробормотал граф, на несколько секунд увидевший расплывающиеся очертания лица Себастьяна над собой. - У вас лихорадка, милорд, прошу вас, не говорите ничего; я уже послал за доктором. Как Сиэль ни старался, его веки, словно налитые свинцом, стали мешать видеть; он закрыл глаза и прошептал: - Я велю тебе выходить меня, Себасть... - Да, мой лорд,- прозвучал будто издалека голос дворецкого. ________________________________________________ Знаками отмечены реплики на португальском: * - стой! ** - возьми эту кровь! ***- моя кровь...
Опять благодарю) мне казалось, что лучше сделать сиквел посамостоятельнее, но с минимумом ООС. буду стараться сохранять относительную автономию эпизодов - это удобно для читателя, который берет и открывает, например, какую-то случайную часть. p.s. в третьей и четвертой вместе шестьдесят тысяч знаков или около того. Как вы их осилили?..
Мне всё больше и больше нравится то, как вы пишете! Честно говоря, читаю этот фанфик как оридж, а не историю, привязанную к а аниме (ибо его я до конца так и не досмотрела))) Захватывающее развитие событий. А сцена, где Себастьян ослабляет Сиэлю корсет... прямо так живо стоит перед глазами.
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
