- У жертвы было множество недоброжелателей, безусловно, но сотворить такое... Граф вздрогнул и уставился широко раскрытым глазом на Аберлайна, занимавшего в экипаже место прямо напротив Сиэля и глядевшего в начинавшие сгущаться сумерки за стеклом. - Я имею в виду, - продолжил инспектор, пока Сиэль прилагал ни к чему не ведущие усилия вспомнить, как он оказался в быстро едущем экипаже,- словом, способ умерщвления говорит о том, что счеты с землевладельцем свели члены его же тайного общества. Инспектор обернулся и постучал пальцем по своему видавшему виды рыжему дорожному портфелю. - Вы знакомы с материалами дела, граф. Его продырявили выстрелом почти что в упор и, пока он был, возможно, еще жив, подожгли. Стараясь скрыть от Аберлайна некоторое волнение, Сиэль перевел взгляд с лица инспектора на окошко кэба. Юному графу изо всех сил хотелось узнать, кто правит лошадьми. Вскоре он получил об этом ясное представление. -Да что ж вы делаете, олухи, дуболомы, пни неотесанные?!- раздался хриплый крик, заглушаемый скрежетом, ржанием и неловкими, судорожными рывками, которые, казалось, секунд пять сотрясали карету, пока кучер никак не мог справиться с тормозами. Едва экипаж остановился, Аберлайн проворно выскочил на дорогу и знаком предложил Сиэлю остаться на месте; однако графу и не понадобилось выходить, чтобы понять, в чем дело. Прямо за окном кареты трое деревенских суетились, пытаясь пристроить створку огромных ворот обратно на импровизированный частокол, удерживавший эти створки до падения. Судя по отрывкам беседы инспектора с деревенскими, в светлое время суток высоченное сооружение открывало путь для проезжающих, а теперь створки надлежало закрыть, чтобы оградить поселение от непрошенных гостей. Несмотря на то, что укрепление было гораздо выше крыши кареты, верхние концы бревен были остро заточены, а между продольно скрепленными их стволами то и дело виднелись острые металлические зубцы, явно позаимствованные из бороны. Ощетиненная часть дверей, поднятая с земли и сейчас удерживаемая пареньком в соломенной шляпе, угрожающе кренилась, однако тащившему ее на место работяге не торопились помочь ни рослый детина в белом, ни деревенская нескладуха в форме горничной. Кучер вообще куда-то запропастился, а Аберлайн, похоже, решил начать расследование с выяснения назначения и состояния странных ворот. Граф Фантомхайв со вздохом сложил руки на груди и приготовился ждать. Едва он успел подумать о том, что этот Финниан мог бы и порасторопнее справиться с воротами, как его размышления прервали. - Прошу прощения за неучтивость, но не соблаговолят ли господа следователи проследовать... Следователи проследовать... Сиэль немедленно обернулся в сторону распахнутой двери кареты – и увидел у самой подножки склонившегося худощавого парня во фраке и с бантом на каштановых волосах, стянутых в хвост на затылке. - Ах, - парень вдруг в отчаянии заломил свои руки и запрокинул голову, сверкнув стеклами очков в свете каретного фонаря, - какой я неуклюжий! Я не представился, неверно поклонился и теперь не знаю, как сказать, что готов проводить господ в безопасное место! Мне нет прощения, я немедленно должен покончить с собой! - Прекрати!- крикнул Сиэль, выхватывая портфель с материалами дела, которым молодой слуга решил, видимо, забить себя до смерти по лицу. Хлипая, держась одной рукой за стенку кареты, парень всё-таки нашел в себе силы подать руку Сиэлю, который спустился по подножке на землю. -Итак, как тебя зовут и что за место, откуда ты пришел пешком так быстро? -Меня зовут Грелль, и я... – только тут Грелль, видимо, понял, что в карете никого, кроме Сиэля, не было. Его вновь охватил приступ паники. - Нет, как я мог! Одного из следователей похитили – прямо перед моим носом!! Графу этот ненормальный уже порядком надоел. - Грелль, - проговорил Сиэль сквозь зубы,- инспектор Аберлайн, как и я, может прекрасно о себе позаботиться, - не глядя, граф указал набалдашником трости в сторону ворот, откуда доносился голос Аберлайна. - Твоя задача, -продолжил Сиэль,- проводить меня в деревню и, по возможности, не причинить вреда материалам следствия. - Да, да, конечно! Следуйте за мной, прошу вас! Сверкнув желто-зелеными глазами, еще полными слез, молодой дворецкий, подскочив на месте и едва не наступив при этом на ногу графу, опрометью бросился по тропинке, ведущей в аллею. Вздохнув и взяв портфель Аберлайна, Сиэль откашлялся. - О, прошу прощения! Грелль выбежал обратно на дорогу. Поборовшись с фонарем в попытке отлучить его от кареты, и, наконец, отыскавший и засветивший запасной фонарь на облучке, теперь уже освещая Сиэлю путь и не убегая далеко вперед, он повел графа за собой. Аллея, через которую они направлялись, оказалась короткой: из-под сени рослых старых елей граф вышел на кладбище и, не понимая решительно ничего, зашагал вслед за Греллем (которого он рад был пропустить вперед, чтобы не путался под ногами) к группе людей у белеющего в свете всходящей полной луны надгробия. При приближении Грелля с фонарем участники похоронной церемонии расступились и граф внезапно оказался в центре их внимания. Сиэль беглым взглядом скользнул по фигурам двух леди, носящим глубокий траур, по римскому воротничку священника в квадратных очках и по нескладной длинной фигуре мужчины в цилиндре – он стоял ближе всех к свежей могиле. - Господин следователь, - проговорила дама более высокого роста, приближаясь к Сиэлю,– прошу простить людей нашей деревни за неудобства, которые они причинили вам на дороге; очевидно, они вновь поторопились закрыть ворота, защищающие нас от появления призрака. Пока дама произносила все это, Сиэль успел краем глаза отметить, что увалень возле могилы при помощи своих необыкновенно длинных ногтей успел расправить лепестки и раскрыть пошире большинство бутонов скверных некрупных роз в венках. Внезапно, проклиная себя за задумчивость, ненадолго унесшей его из реальности, Сиэль обнаружил, что идет по дороге к белеющему в лунном свете поместью; его можно было видеть через ворота кладбища, которые как раз миновала вся процессия – почему-то во главе ее шел сам Сиэль и рядом с ним - дама небольшого роста под траурной вуалью. Мелодичный высокий голос леди заставлял дворянина теряться в догадках относительно ее возраста. - Теперь, после гибели отчима, последняя нить, связывавшая меня, хотя бы косвенно, с родителями, утеряна навсегда. Это ужасно. Опустив голову ниже, девушка, казалось, больше не обращала внимания на графа. Поёжившись, она сложила руки перед собой. «Мой слуга муфту забыл взять»,- заметила она вполголоса. - Грелль... – начала она чуть громче, оборачиваясь назад, туда, где в свете фонаря шагали Грелль, священник, дама под вуалью и странный тип с кладбища, который напевал что-то негромко и медленно - словно в такт ходьбе. -Миледи, позвольте поддержать вас, - опомнившись, сказал Сиэль, предлагая опереться на его руку. Граф только тут заметил, что ростом дама на полторы головы выше его. Но не успел он сделать шаг об руку с девушкой, как ужасный крик пронзил ночную мглу: звук этот был похож на пронзительный свист, переходящий в крик смертельно раненного животного. Граф остолбенел от неожиданности, а его дама, отдернув руку, бросилась к сопровождавшей их процессии. И граф не склонен был винить ее в невежливости – настолько страшным показался прозвучавший вопль. - В дом!- внезапно нашелся Грелль и, словно повинуясь его ободряющему призыву, вся компания поспешно миновала ворота поместья, а затем буквально ворвалась в гостиную. Сиэль отметил, что, кроме больших окон, не может ничего отметить в облике этой усадьбы. - Идти сюда - не самый лучший выход, - заметил священник, подходя к небольшому камину, в котором дрова еле теплились. Он остановился и остался стоять спиной к участникам похорон и Сиэлю. - Нам надо дойти до церкви. Кстати, господин граф, у меня не было возможности представиться вам в первые минуты встречи. Меня зовут отец Уиллиам, мой приход вы можете видеть из окна этой комнаты, выходящего на запад. - Тогда... возможно, вы можете пролить свет на происходящее здесь, - спокойно предложил Сиэль. - Как угодно. Взглянув на церковь, освещенную резким лунным светом, отец Уиллиам обернулся, коротким жестом поправил очки на переносице и продолжил: - Вы образованный светский человек, но, как бы странно это ни прозвучало - вы скоро убедитесь, что здешние места прокляты. Отвратительный злобный дух терзает нас; он забирает жизни землевладельцев. Последняя его жертва - господин Алмейда. От проклятья нет спасения. Сейчас, думаю, никто в нашей долине не застрахован от потусторонних сил, несущих гибель. -Вы лично встречались с этим духом? - О, да, граф. И уверяю вас, вам лучше его не видеть. Само зло – вот что такое этот дьявол, настигающий вас, где бы вы ни скрывались. - И сколько в здешних местах этих призраков?- спросил Сиэль все так же спокойно, кивнув в сторону двери.- Я слышал одного; он обладает вполне плотским голосом. Хотя и жутким, не скрою. - Ради всего, что вам дорого, даже не пытайтесь апеллировать к голосу разума или к науке!- воскликнула старшая дама в трауре. - Госпожа Алисия, сейчас не время для подобных дебатов,- проговорил Уиллиам, направляясь к двери. – Нам пора укрыться в церкви. - Тот звук, - продолжил священник, обращаясь к графу, - также принадлежит исчадию ада, убившему отчима нашей маленькой Джулии. С неопределенным возгласом Джулия, недовольная подобным упоминанием о ней, первой покинула дом. - Это не имеет никакого смысла, - попытался возразить граф, чувствуя отсутствие твердости в тоне собственного голоса и глядя на лежавшую перед ним короткую дорогу к церкви, к которой со всех сторон стягивались жители деревни - кто по двое, кто гурьбой. Большинство из них несли фонари и спешили, обгоняя друг друга. - Бегите, бегите, крысы! – внезапно крикнул один из нескольких всадников, стоявших у ворот церковной ограды. Звучный голос этого верзилы вызвал ропот неудовольствия у местных, особенно у тех из них, кому он, тронув поводья лошади, слегка преградил путь через ворота на церковный двор. - Погодите, успокойтесь,- повысив голос, возразил ему Аберлайн, которого Сиэль еле признал в свете луны и который тоже оказался в числе всадников рядом с гаркнувшим во все горло деревенским. Обратившись к собирающейся у ворот толпе, инспектор представился и, превосходно владея собой, попытался успокоить деревенских. - Уверяю вас, что я, как представитель закона, прибыл сюда, чтобы не допустить новых жертв и изобличить преступника! Поэтому прошу соблюдать спокойствие, не допускать паники и самосуда. Обо всех нарушениях порядка сообщайте мне. Поравнявшись с конными, граф подождал, пока дамы и остальные его попутчики проследуют мимо, во двор церкви. Пройдя за ними пару шагов, Сиэль вновь оглянулся и понял, что оравший оскорбления крысам бугай, судя по всему, не согласен с позицией инспектора. -Дурак, - негромко сказал Сиэль. Это мнение относилось в равной степени к крикливому местному и к Аберлайну, видимо, вновь затеявшему спор и напрочь забывшему о своей миссии. Взгляд Сиэля скользнул по конным дружинникам – и раньше, чем он потерял голос от волнения, он успел крикнуть: -Обернись!.. Дальше кошмарный сон и явь словно слились в одно целое: с ужасным звуком в воздухе просвистела сталь - и детина, собеседник инспектора, почему-то рухнул вместе с лошадью как подкошенный, повалив часть деревянной ограды. Прямо за ним в черно-белом свете луны стоял верховой, отличавшийся от стихийных ополченцев лишь одной разительной деталью: на его плечах не было головы. В левой руке он держал огромный меч, запятнанный кровью. С оглушительным криком сельские жители, сбивая друг друга с ног, бросились на церковную территорию; у ворот кто-то попал под ноги бегущих, еще кого-то сдавили в тесноте и панике – и тут уворачивающийся от бегущих вокруг людей Сиэль понял, что оступился и падает. Через внезапно заложившую уши вату он слышал звук выстрела табельного револьвера Аберлайна. Стараясь подогнуть руки под туловище, Сиэль разобрал близкий топот множества ног и понял, что его вот-вот неминуемо раздавят. *** - ... из-за его возраста...- проговорил незнакомый голос. Сказанные по-английски с непередаваемым акцентом слова прозвучали так близко, что Сиэлю показалось, будто они давят на перепонки в ушах, вырываясь обратно из его головы. - .. думаю, лучше будет привязать его к кровати, -закончил все тот же голос. «Н-нет»,- почему-то воспротивился граф так, словно его уже обвивали веревки. Он ринулся вон из окутавшего его жаркого плена. Сердце отчаянно забилось, перед глазами, которыми он ничего не видел, хотя и держал открытыми, стояла багровая пелена, в ушах нарастал давящий шум. Тут графу удалось-таки увидеть свет – и тогда голова заболела так, словно в ней упал и раскололся колокол. Он простонал от боли. То немногое, что ему удалось различить: потолок, собственная вскинутая рука, еще неясный черно-белый предмет – вдруг начало кружить, то отдаляясь, то приближаясь с пугающей быстротой. *** Над съежившимся на земле Сиэлем что-то свистнуло и сухой, пугающе резкий звонкий щелчок разрезал ночной воздух, перекрыв крики мечущихся по двору церкви людей. - Прочь от него,- громко произнес откуда-то сверху голос Джулии. Еще и еще раз Сиэль, поспешно поднимающийся с земли, услышал звук бича, ударившего в двух шагах от него. Рука Джулии в черной перчатке быстро схватила графа за локоть; девушка потащила его в здание, куда они проникли, более-менее миновав давку -благодаря поддержке (в буквальном смысле) отца Уиллиама и Грелля. Через оставленные открытыми двери затем пробежали еще пятеро-шестеро припозднившихся селян. Из темноты храма открывался вид на озаренную лунным светом площадь и подворье: среди тел смятых, раздавленных в панике людей на поваленной церковной ограде лежал труп конного, разрубленного ужасным мечом. Понять, где остальные вояки, было невозможно, однако Аберлайн, очевидно, не собирался сдаваться. Граф увидел инспектора только потому, что искал – и потому что услышал знакомый звук перезаряжаемого оружия прямо за валуном у еще целой калитки ограды. - А-а, что он делает!- внезапно простонал высоким голосом Грелль, хватая себя за волосы на висках и зажмуриваясь. Сиэль даже удивился тому, насколько тихо до этого вели себя люди, нашедшие убежище ночью в церкви – и как резко на фоне молчания прозвучал крик Грелля. На бестолкового дворецкого зашикали, затем все головы обернулись к окну справа от двери: видневшаяся в нем неподвижная фигура ужасного всадника, все еще стоявшего за оградой, не издавала ни звука - даже не звякнула уздечка, когда он начал двигаться к валуну у входа в ограду. Его лошадь, ступая почти бесшумно по утоптанной сухой земле, остановилась прямо за камнем, под которым лежал, спрятавшись в тени, инспектор. Граф почувствовал, как чьи-то руки стиснули его плечи: оглянувшись, они увидел над собой высокую даму в трауре - Алисию. - Не бойся,- шепнула она. Граф дернулся от досады и из-за того, что, пока он не смотрел на Аберлайна, страшный всадник вновь занес длинный старинный меч – и теперь держал его, вытянув руку над камнем. Острие меча было обращено прямо в открытые двери церкви. После секундной тишины нервы загнанных в угол деревенских не выдержали - и несколько женщин, сидевших на полу ближе к выходу, душераздирающе закричали. Сиэль вздрогнул от неожиданности и тут же увидел, как Аберлайн под действием воплей вскинул руку с револьвером. Граф понял, что, если инспектор выстрелит вверх и попадет по широкому лезвию меча, то пуля отрикошетит в него. -Не стреляй!- крикнул Сиэль, чувствуя, как ногти Алисии впиваются в его тело сквозь ткань. Но Аберлайн выстрелил. Пуля пролетела вверх, так ничего и не задев: под крик Сиэля всадник перебросил меч рукоятью вперед, ухватил его за лезвие, размахнулся, одновременно поднимая коня на дыбы, и метнул свое оружие в раскрытые двери храма. Пролетев над головами обезумевших и зашедшихся в истошном крике людей, меч вонзился в плечо стоявшей над Сиэлем Алисии и пригвоздил ее к стене. Ткань платья с треском лопнула, один рукав слетел с окровавленного предплечья. Женщина забилась, загребла ногами по полу - и со стуком выронила черный мешок, очевидно, до этого державшийся на перевязи через плечо. - Кажется, – сдерживаясь, проговорил Сиэль, глядя перед собой,- он нападает, когда слышит мой голос... - Нет, - Джулия внезапно преградила дорогу устремившемуся за странным укатившимся мешком Сиэлю. Темные тени от фигур бегающих взад и вперед по церкви сельских мешали графу увидеть ее лицо, хотя она и сняла вуаль. -Нет, прошу! Если вы возьмете это, то на вас падет проклятье... Как вся моя семья, вы умрете. У меня теперь никого нет. Пожалуйста, - Джулия схватила и сжала его ладонь,- не делайте этого! – и девушка упала на колени. - Это, – сказала она, пока Сиэль был в замешательстве, - должно уберечь вас; мы станем почти что кровными братом и сестрой! В руках леди блеснул короткий нож. - А!- руку графа обожгло; девушка довольно сильно порезала его ладонь прямо под пальцами. - Да отпустите же меня, мисс!- заорал он.- Что вы тут творите?! Но Джулия вдруг запрокинула голову, что-то шепча, и, как лунатик, поднесла тот же нож к своей ладони. - Девочка моя! Перед пораженным Сиэлем, зажимающим саднящую ладонь свободной рукой, вдруг возникла мама Зени и ухватилась за нож в руке девушки. Опомнившись, граф бросился к сумке Алисии. В тот же момент его пребольно ударили по спине, он упал, выставив руки вперед и потеряв повязку на глазу. Кто-то споткнулся о него и грохнулся на пол, но граф храбро зашарил в темном углу руками и настиг, наконец, злосчастную сумку. Не колеблясь, утаскивая за собой эту ценную находку, он бросился в то самое раскрытое окно, через которое так недавно наблюдал всадника. Мальчик приземлился прямо на разбросанные по сухой траве бумаги и раскрытый портфель Аберлайна. - Хорошо, - отметил Сиэль, усаживаясь и запуская руку в сумку, радуясь светлеющим при луне листкам бумаги под собой. Бесчувственными пальцами порезанной руки он выгреб из мешка... голову со свисающими черными прядями волос. Сиэля повело в сторону, когда страшная находка упала ему на колени. Графа скрутил отвратительный приступ тошноты, но он оцепенел и не мог даже быстро наклониться. Между тем взгляд широко раскрытых глаза Фантомхайва перехватили до того тусклые, а сейчас разгоревшиеся пунцово-красным глаза головы. - Себастьян...- прошептал граф, роняя голову - свою и только что обнаруженную в мешке голову демона - на траву и впадая в беспамятство. - А-а...- слабо проговорил он сквозь забытье, пока словно каменная колода наваливалась на него, подминая его тело и безвольно висящие конечности под себя. Сиэль болезненно ясно ощутил чьи-то руки, отрывающие его от раскаленной земли и колючей выжженной травы - и поднимающие вверх. *** Под дуновение смутно знакомого прохладного ветерка граф очнулся. -Что?..- Сиэль попробовал даже не сказать, а просто пошевелить губами - и у него не вышло. Скосив взгляд, он увидел затылок Себастьяна, очевидно, лежавшего на одной с ним подушке. - С пробуждением... вам тяжело, мой господин?- негромко спросил демон, приподнимаясь и освобождая до того придавленного его телом мальчика. «Нет, положи на это же место рояль»,- промелькнуло в звенящей пустоте, царившей в голове Сиэля. - Господин, - вслух сказал дворецкий,- во время течения лихорадки врач опасался припадков, сопровождаемых судорогами. Он предложил привязать вас к постели, однако я решил, что вам это не понравится. Продолжая этот странный - безмолвный с его стороны - разговор, граф рассеянно думал об истории, приснившейся прямо перед окончанием лихорадочного бреда. Еще он думал о Конном гессенце, явившемся в момент опасности, которую Сиэль еще не мог ясно определить.
Фух, ну и глава! Меня даже в жар бросило! Держала в напряжении до конца. Кошмарам Сиэля не позавидуешь... Сильно, сильно прописано. А ещё... Запомнился паникёр-Грелль) Так и представляю, как он заламывает руки, волнуясь перед господами)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
