Дворецкий навсегда, часть тринадцатая, заключительная
XIII
Сиэль забыл про себя и посмотрел вслед прошедшим мимо него напружинившимся Тьяго и Вирджинии – босоногим и легко ступающим по мраморному полу. В руках танцовщицы из фавел было странное оружие - висящая на длинной веревке полая тыква, из нижней части которой торчал, заканчивая гибкое сооружение, заострённый короткий клинок. Тьяго сжимал в руке ещё более причудливую вещь - скреплённые друг с другом кожаные ремешки, которые носила Вирджиния. Раньше они помогали капоэристу манипулировать ею, не прикасаясь к её телу. Вдруг граф увидел прямо перед носом пуговицы фрачного жилета Себастьяна. - Нет, - сказал Сиэль и предпринял запоздалую попытку к бегству. - Я всегда выполняю приказы моего господина, уважаемый граф,- с подчёркнутой вежливостью сказал Себастьян - и перед Сиэлем вниз поплыло его прекрасное лицо с глазами цвета густого вина. - «Глаза как запёкшаяся кровь»,- подумал мальчик, когда демон схватил его там, где смыкаются нижние ребра. Граф оказался подвешен, как туша на крючок, на сильных негнущихся пальцах демона. - Начни не торопясь, но увеличивай напор, Себастьян,- распорядился Алонсо. - Yes, my lord.
*** - Соберись, Вирджиния,- твёрдо велел Тьяго своей подопечной. - Не волнуйтесь, граф,- услышал Сиэль насмешливый голос Жулианы.- Я спасу вас. И я ненавижу дворовых девок, лезущих в господские постели. Через минуту она будет мертва, а вы станете моим. Сквозь шорох ног бойцов и одинокий – первый - свист стального клинка по воздуху зазвучал негромкий голос Себастьяна: - Вот так... Дворецкий сказал это таким тоном, словно читал графу на ночь, словно подавал утренний чай. И при этом перебросил с одной руки на другую вскрикнувшего от боли графа. Мальчику казалось, что пальцы Себастьяна проникли в желудок и смяли внутренности. Сиэль задохнулся от боли, открыл рот и ощутил, как кровь вновь хлынула на тампон в пустой глазнице. - «Ты так хочешь ударить меня, сделать больно - давай!»- подумал Сиэль, пытаясь зажать ладонью перевязанную рану на лице. - Не в моих правилах выполнять пожелания врагов его милости, но,- проворковал демон,- приказ есть приказ. Себастьян отпустил Сиэля, позволив упасть животом на своё колено. -Кх!.. Сиэль, согнувшись от боли и ударившись головой об пол, на миг увидел перевёрнутое изображение дерущихся. Различил Алисию, пожелавшую избавиться от пышных юбок и оставшуюся в кринолиновой нижней. Она наступала на Тьяго, рассекая воздух мачете. Вирджиния, описывая широкий круг своим грозным самодельным приспособлением, заставляла Жулиану ходить вокруг, как тигрицу, выбирающую момент для нападения. Страшный бич сеньорита пока держала при себе. - Вы наблюдаете с интересом,- отметил дворецкий, рывком за правое ухо поднимая Сиэля на ноги. Графу показалось, что пустая глазница сейчас же треснет наискосок. -А-а!- вскрикнул мальчик; слеза скатилась по его левой щеке. Алонсо азартно подвыл откуда-то издали, Жулиана с резким выкриком ударила по ногам Вирджинии - и тут же клинок в тыкве отхватил локон с её головы. Вирджиния, уходя от удара по ногам, прыгнула вверх и по направлению к сопернице, изменив траекторию полёта лезвия на веревке. - Да!- выдохнула Алисия, когда лезвие её мачете полоснуло по ремешку, которым Тьяго пытался обвить его – и скользнуло далее, на кисть руки капоэриста. К разочарованию Алисии, Тьяго остался цел, будто его кожа была каменной. - Окажи мне услугу, Жулиана!- крикнула Алисия. - Брось любую часть своей черномазой девки на этого старика! Из-за corpo feсhado я не могу ранить его! - Сама справишься,- холодно отозвалась вышедшая из поля зрения Сиэля сеньорита с хлыстом. Тут созерцающего драку прервал демон-мучитель. - Перейдём к более существенным мерам,- проговорил Себастьян, с жуткой улыбкой на лице заламывая Сиэлю руки, запрокидывая его назад и размахиваясь, чтобы ударить головой по лбу. - Мя!- хрипло пискнул граф и зажмурился. На истерзанное лицо мальчика обрушился плотный поток волос, которые его бывший слуга носил довольно небрежно уложенными. - Что ж, - прошептал Себастьян, остановившийся в дюйме ото лба жертвы.- Вместо этого придётся укусить вас. Он носом коснулся носа Сиэля. - Что там происходит?!- взвизгнул своим надорванным тенорком Алонсо. – Тебе что, приказ повторять требуется? Очевидно, его выкрик стал поводом для новых атак дерущихся людей, потому что тут же женская глотка издала вопль – и по полу зазвенело, покатившись, длинное лезвие. Тьяго обезоружил Алисию. - Спасибо, мачеха!- крикнула Жулиана. Послышался щелчок хлыста, звон металла и свист. В грудь Себастьяна вонзился длинный острый нож, потерянный в бою Алисией. - Н-нет!- взвизгнула вдова Алмейды. Тут Сиэль, не помня себя, пользуясь временной свободой и не глядя на сраженного мачете Себастьяна, в несколько скачков, по-звериному быстро преодолел расстояние до Алонсо. Он успел заметить, как Тьяго ударяет наотмаш обрывками длинных связанных кожаных ремней свою соперницу, и как Алисия неуклюже попадает в петлю из этих ремней. От разгоняющей воздух тыквы с острием на конце Сиэль бежал, пригнувшись, боясь пораниться и сослужить дурную службу танцовщице. Подскочив к Алонсо, присевшему от неожиданности, Сиэль напал на трусливого демона, как сорвавшаяся в цепи собака: он неловко, зато быстро вцепился рыжему в глотку, подмяв заодно его любимицу, забившуюся под маленькими пальцами, которые мертвой хваткой сжались на фраке. Графу было уже всё равно, как и куда бить: он кусался с отчаянием обречённого на смерть, желая разорвать горло, перегрызть все артерии, постоянно брыкаясь всеми конечностями и чувствуя, как боль раздирает свежую рану на лице, добирается до мозга, заставляя совершать конвульсивные движения, не разбирая, рвать свою одежду наравне с рубашкой Алонсо. -А-а-а!- заорал демон-крыса, отбиваясь от Сиэля, вертясь на месте и заливая кровью мальчика. Наконец Сиэль попал ногой в пах противника - и Алонсо метнулся, склоняясь, в сторону связанного Грелля, стоявшего у стены со своей косой наголо. Увидев, куда бежит, Алонсо сделал отчаянную попытку остановиться, споткнулся и упал – животом на зубья бензопилы. Ногу Сиэля, висевшего спереди на шее демона, обожгла ужасная боль, заставившая отчаянную ярость отступить. Он почувствовал, как зубья пилы распарывают ткань его коротких брюк, кожу – и он отшатнулся, прижимаясь к спелёнутому, словно младенец, мычащему от восторга Греллю. Горячая кровь из раны на шее врага заливала Сиэлю руки, но в ладони он почувствовал что-то ещё: он машинально сжал этот предмет, решив, что поймал крысу – и замер. Он держал тот самый глаз, с которым разлучился поздно вечером. - Сейчас ты умрёшь,- поговорил, еле справляясь с языком, граф, глядя в лицо Алонсо, скованное гримасой боли. - Себастьян! В ту же секунду по полу засрежетало мачете, пробившее грудь демона-дворецкого. - Не может быть! Вирджиния совершила самую ужасную ошибку в жизни: бросила взгляд в сторону поверженного Себастьяна, не веря своим ушам: желая видеть, как убитый может двигаться. Бич Жулианы немедленно ударил её по руке, вращавшей затейливое оружие. Верёвка выскользнула из пальцев плясуньи и следующий рывок хлыста опрокинул Вирджинию на пол. Не задевшая хозяйку тыква упала на брошенный Алисией револьвер – его-то, подброшенного стволом вверх, мгновенно поймала и перехватила за рукоять Жулиана. - Получай! Прогремел выстрел. Алонсо, застрявший на бензопиле спиной к происходящему, от громкого звука дёрнулся, желая бежать. Он, превозмогая боль, ударил Сиэля ногой в живот, отчего граф едва не выронил из рук только что обретённый глаз. Боль отрезвила мальчика, в ужасе наблюдавшего гибель Вирджинии. - Ко мне!- рявкнул Сиэль, больно потянув щёку. Себастьян, уже стоявший на ногах, обхватил рукоять мачете и потянул лезвие вон из своего тела. В этот момент сухо щёлкнул боёк, оказавшийся напротив пустой камеры барабана револьвера. Жулиана выронила огнестрельное оружие и с яростью посмотрела на Тьяго, в сторону которого ей пришлось бежать прочь с пути Себастьяна. Сиэль не увидел, в кого хотела отправить вторую пулю эта сеньорита - в дворецкого или в садовника. Тьяго оскалился и глухо, как зверь, зарычал, преследуя Жулиану. За ним на полу неподвижно лежала Алисия, шею и лицо которой обвивали ремни. Алонсо, прекратив дергаться в попытках вынуть из своего тела бензопилу, наконец увидел глаз у Сиэля в руке. - Будь ты проклят,- крикнул он и рванулся к Сиэлю. Серые зубы Алонсо щёлкнули, отсекая кусочек кружева с разорваной и окровавленной рубашки Сиэля. - Вы что-то сказали, мой бывший хозяин?- осведомился Себастьян, схвативший демона-крысу одной рукой за волосы так, что он не мог дотянуться за Сиэля. - Гори! Алонсо выкрикнул проклятье - и под его одеждой вспыхнул труп любимой крысы, умерщвленной Сиэлем в разгаре драки. С отчаянным воплем в распахнутую дверь чёрного хода хлынули полчища крыс, чьи тела были объяты пламенем. - Плохо дело,- заметил Себастьян, осторожно освобождая Сиэля и прижимая к себе. - Не желаете ли вы, господин Грелль, вызволить души, запертые в теле демона?- Себастьян заглянул в глаза умилённо прослезившемуся Греллю и секунду слушал его мычание. - Так я и знал. Повинуясь воле обоих - демона и жнеца, взревела заведённая бензопила. Себастьян, делая вид, что снимает пылинку с фрака заоравшего от боли Алонсо, надавил на его плечо, позволяя зубьям вгрызаться в его тело глубже, раздирая промежность и брюшную полость. Грелль, наконец, освободился от кляпа. С его плеча упали верёвочные путы. - Милорд,- обратился к Сиэлю Себастьян, брюки которого были забрызганы кровью Алонсо, - нам пора, господин жнец справится с кры... - Себастьян!- заорал Сиэль, в ужасе глядя за спину дворецкого. У чёрного хода среди бегущих с горящими хвостами крыс стоял Уильям Ти Спирс. Его секатор на телескопической ручке с хрустом удалил позвонок из шеи чёрного демона, так недавно мучавшего Сиэля. Раздался хлюпающий звук, лопнул лоскут кожи - и под ноги графу упала отсечённая голова Себастьяна. - НЕТ!- Сиэль крикнул это так, что едва не оглох. Сквозь кровавую завесу он увидел Тьяго, ударившего Уилла по лицу обеими ногами, отчего жнец вылетел наружу - через распахнутую дверь, в которую вошёл. - НЕТ! Себастьян! Едва стоявший на ногах Сиэль вдруг рванулся вперёд, подцепил с озарённого пламенем пола голову демона, обхватил медленно заваливающееся на него тело слуги за талию, не замечая горячих потоков крови, скользящих под рукой – и, напрягая все силы, бросился к чёрному ходу. Сиэль не помнил, зачем сунул отнятый глаз в карман, как достал свисток - он помнил только, как, задыхаясь, почти ничего не видя перед собой, засовывает на спину буланой лошадке, ставшую перед ним на колени, неподъемную опалённую портьеру, в которую завернул останки Себастьяна. Упав поверх страшной ноши, хватаясь за шею лошади, ловя негнущимися пальцами удила, Сиэль успел увидеть сквозь пламя, разгорающееся на втором этаже дворца, две фигуры: капоэриста и жнеца-распорядителя торжеств. Очнулся граф на песчаном бархане, залитом ярким светом луны. Кобыла стояла неподалёку, втягивая носом воздух и всхрапывая. Рядом с Сиэлем лежал Себастьян - точнее, его обезглавленное тело и голова, каким-то чудом оказавшаяся почти на положенном месте - там, где была перерублена шея. Сиэль уже не знал, что делает – он бросился на тело своего слуги, пачкаясь в крови, схватил голову, сжал виски демона ладонями и прижался лбом ко лбу Себастьяна, заглядывая в распахнутые мёртвые глаза. Тут он почувствовал, как хрустнул песок - под спиной Себастьяна или между их телами – и понял, что куда-то проваливается, что его лицо падает сквозь кожу, мышцы и кости черепа демона. Туловище, руки Сиэля тоже погружались в тело его слуги; липкая плёнка крови, одежда Себастьяна теперь сомкнулись за его лопатками. Холодок сжал горло - там, где Себастьян утратил шейный позвонок. Сиэль почувствовал, что делает самый глубокий вдох в своей жизни. Песок ринулся к нему и летел в нос, в глотку, наполняя лёгкие. Тяжесть в животе внезапно остановила вдыхаемый воздух, и граф почувстввовал, как его неудержимо выташнивает. Внезапно и некстати он вспомнил, что весь день, вечер и эти бурные часы ночи ничего не ел. Спазм подкатил к горлу, лицо Сиэля соскользнуло со лба дворецкого – и что-то широкой волной рванулось наружу из каждой клетки тела Сиэля, ослепляя голубоватым светом. Где-то вдалеке, словно под песком, Сиэль услышал хриплый крик вороны и провалился в забытьё. Ему почему-то приснилось, что горящие крысы Алонсо нашли его и впились в тело разом, их челюсти щелкали, их зубы царапали кожу, почему-то не прокусывая её, их слюна горячими брызгами окутала молодого демона, а он боялся пошевелиться. Ему казалось, что он вдохнул столько песка, что через него, как через бархан, теперь ни одна крыса не проберётся. *** Что-то надавливало справа на разодранную кожу у виска. Сиэль простонал и, приходя в себя, пошевелился. Рот и нос были забиты песком - крупным и горьким на вкус. Кашляя и вытягивая голову прочь из-под тяжести, Сиэль кое-как разлепил единственный глаз и уставился на лицо Себастьяна, белоснежное в свете полной луны. Всё те же распахнутые глаза... Мгновенно вспомнив ужасное событие, Сиэль беззвучно открыл рот и застонал вместо того, чтобы зарыдать. Тут ему показалось, что из-за его возни голова сейчас скатится с плеч трупа, на лацкане которого ещё поблёскивал значок с гербом. Но голова оставалась там же, где была. Лицо Себастьяна было неподвижно. Набравшись храбрости и работая локтями, загребая песок, Сиэль подполз так, чтобы взглянуть, как лежит голова. Мальчик замер, и по его телу прошла дрожь: шея Себастьяна была совершенно цела. Не поверив, Сиэль толкнул демона ладонью в лоб, заставив смотреть прямо вверх. -Я ждал вашего пробуждения, милорд,- словно очнувшись ото сна, проговорил Себастьян и, не меняя направления взгляда и не моргая, потянул уголок губ в осторожной улыбке. - Т-тебя же.. тебя убил... - Да,- ответил демон, чьи глаза сейчас отражали низко висящий светлый диск спутницы Земли. - Но один мой знакомый демон, - продолжил Себастьян совершенно умиротворённым тоном,- имел в запасе душу, выращенную по образу и подобию той, что мне уже никогда не отведать. Очень похожую на оригинал, созревшую в Новом Свете, - и вполне сытную. Попытавшись усесться, Сиэль понял, что ослабел и всё, на что способен – поводить ладонями перед собой. Чтобы сэкономить энергию, он перестал опираться на локти и уронил голову на грудь дворецкого. Его рука, скользнувшая по песку вниз, коснулась кармана. Растопырив пальцы, Сиэль обшарил всё - карман, песок вокруг, дёрнул голову вверх и прошептал: - Мой глаз! Себастьян вскочил, уронив Сиэля на спину, повернул его лицо к себе, склонился, прижал руку к горлу и выдохнул: - Выпрашивайте! Скорее! Сиэль, даже прежде, чем понял, что надо делать, подался вверх, к лицу Себастьяна. Когда дворецкий приоткрыл рот и медленно отвернулся, уходя от прикосновения мальчика к своему лицу, граф окончательно представил, что требуется. Он много раз наблюдал, как птенец выпрашивает пищу – клюв в клюв. Собрав остатки сил, он тянулся за лицом Себастьяна, склонявшего голову всё ниже. Граф шарил руками по шее демона, кололся о кончики волос, склеившиеся от крови. Стараясь приблизить своё лицо, он ударился нижними зубами о подбородок, чуть более удачно оцарапал ими щёку слуги, а затем, схватив за стоящий колом жилет, потянул к себе и, ориентируясь по горячему дыханию, приложил губы к его губам. Подтянув колени к себе, Сиэль приподнялся, выжидая, и вдруг язык демона-покровителя коснулся его губ – и Себастьян тут же оттолкнул Сиэля, открыл рот, словно пытаясь что-то сказать - и подхватил выпавший из-за частокола зубов глаз с пентаграммой. Сиэль печально усмехнулся. - Если ты не отдашь его мне, то окажешься свободен? Сиэль вновь упал на песок и постарался не смотреть на Себастьяна. Конечно, теперь демон воспользуется обстоятельствами и покинет Сиэля – зачем он вообще о таком спросил? Но демон не ответил. Зато осторожно потянул прочь с лица Сиэля повязку, вынул тампон и, пока ещё Сиэль не успел отреагировать, быстро водворил глаз на место, прикрыл веком и прижал сверху своей ладонью без перчатки. Знак контракта вспыхнул на руке Себастьяна. - Конечно, я мог бы быть свободен,- промурлыкал Себастьян, осторожно надавливая пальцами так, словно разглаживал веко, бровь и лоб над раной. Сиэль почувствовал, как по всей голове проходят волны то холода, то жара. Он даже разлепил губы, чтобы спросить, что происходит, но демон, в затылок которому светила луна, прижал палец к губам: - Т-с-с... Через минуту Себастьян отнял руку, освободив взмокший лоб Сиэля. Граф моргнул - и быстро потыкал пальцами в щёку. Никакой боли не было, а справа его взору теперь открывалась такая же белая пустыня, как и слева. Сиэль пошире распахнул правый глаз. Нестерпимо хотелось, чтобы глаз обдувал ветер, пусть даже чтобы попала песчинка! Вместо этого предупредительный дъявольский слуга легко подул на веко, словно остужая кипяток. - Господин? Сиэль отвлёкся от вновь обретённого глаза и снова уставился на демона. - Господин, пришло время доложить вам о том, что мне удалось узнать, следуя вашему приказу. Постараюсь быть кратким. Вы – демон-оболочка. Поскольку вы наверняка помните Ханну, хранившую в себе демонический меч, вам не стоит объяснять, что это значит. Только вы таите не оружие. Внутри вас образуется копия души – судя по многим приметам, это копия вашей собственной души. Отличия, безуловно, имеются, и не в лучшую сторону, но копия весьма недурна... Гримаса Себастьяна означала теперь высшую степень внимания, сияющий малиново-красный взгляд был устремлён на Сиэля. - Значит, тобой руководит желудок,- впервые Сиэлю хотелось улыбнуться в тот же момент, когда рассмеялся Себастьян. Граф, несмотря на полное отсутствие сил и желания двигаться, не сводил глаз с демона, рассмеявшегося так коротко и так странно: не меняя положения головы и выражения горящих глаз. Смех звучал так, будто был рожден совершенно невинным созданием. Звуки взмывали вверх, как перья, подхваченные ветром. - Что же, то же самое можно сказать и об одном моём знакомом... Сиэль отвернулся и прервал демона: - Да, наверное, так и есть: я чувствую самый человеческий голод, ем вовсе не души, болею, как... как... Противясь дрожи в конечностях, граф успешно уселся на песок и обхватил колени руками. До этого момента чёрный спутник, стоявший над ним на четвереньках, загораживал мальчика от лунного света. Теперь Сиэлю пришлось зажмуриться. - Мой господин, уверяю, что никому другому никогда не позволю воспользоваться вами и вашей способностью, - твёрдо заверил его пожиратель душ, прижимая ладонь к груди. - Мне было тяжело, почему? Себастьян поднял голову, блеснув прядями шелковистых волос. - Это из-за того, что душа внутри вас быстро созревает. Сиэль хмыкнул. - Понятно. Раньше ты был при мне против воли, а теперь, когда я снова интересую твоё брюхо... Желудок Сиэля совершенно некстати предал хозяина, заворчав. -Теперь я снова понадобился, - упрямо закончил свою мысль Сиэль, коснувшись века возвращённого ему глаза с клеймом. - Не будет ли вам угодно?..- Себастьян указал на лошадь. - Да.
*** Несмотря на то, что Сиэль сейчас скорее съел бы саму лошадь вместо того, чтобы куда-то на ней ехать, Себастьян повёл себя как благоразумный дворецкий. Он аккуратно усадил маленького демона в седло, вложил его ноги в стремена, пронаблюдал за тем, как Сиэль тщетно пытается сидеть ровно, как на занятиях, а затем разрешил мальчику лечь на шею животного. Взяв кобылу в повод, Себастьян дал лошади ступать по песку осторожно, выбирая, так, чтобы Сиэль не ощущал лишних толчков. Мерные движения мускулов животного под лоснящейся шкурой укачивали мальчика, как на волнах. Сиэль принялся обдумывать всё случившееся с ним вновь. Мысли путались и логические построения осыпались, не приводя ни к каким выводам. Из-за хрупкости печати контракта графу мерещилось, что Себастьян лишь формально находится в вечном услужении. В то время как сила демона, оберегающего свою добычу, может быть практически непреодолимой. Сиэль усмехнулся: побег слабого существа от демона невозможен. Бывают же вечные истины! Он не знал, сколько времени прошло и не мог ориентироваться. Была, по-видимому, глубокая ночь. Пейзаж пустыни «Белые простыни» был удивительно однообразен. Бело-голубые песчаные дюны скрывали между своих горбов озерца – чёрные, неглубокие, по щиколотку коню. На дне водоёмов неизменно похрустывали залежи соли. - Что... что с моей прислугой?- тихо спросил граф. - Уцелевшая её часть легка на помине, милорд. Демон остановил кобылку, придержал Сиэля, приподнявшегося в седле – чтобы он мог заметить чёрную точку впереди, среди песков этой безветреной ночи. Вдалеке двигался человек, пеший. - Если это Тьяго... то я удержусь,- проговорил Сиэль, хватаясь за подгрудник.- С этого расстояния видно только тебя и лошадь. Не хочу, чтобы он думал, что я мертв. Быстрей к нему. - Слушаюсь. Себастьян ладонью ударил лошадь по крупу, а Сиэль крепче вцепился в ремень упряжи. Кобыла устремилась вперёд лёгкой рысью, выбирая дорогу в неглубоком песке. Через минуту скачки повод натянула рука Себастьяна, по-видимому, не отстававшего от верховой лошади. Сиэль услышал голос Тьяго, с волнением позвавшего: - Сеньор Сильвано? Сиэль поднял говлову и увидел, что капоэрист, лицо которого казалось серым в свете луны, касается его локтя, словно стараясь разбудить. - Я в порядке,- отозвался граф и опёрся на шею лошади, чтобы принять подобие правильного положения в седле. - Слава богу! Тьяго переводил взгляд с графа на Себастьяна, пока, наконец, не сказал то, что собирался: - Грелль забрал её. И двух других. Это хорошо. Оба демона промолчали; было ясно, что в первую очередь Тьяго упомянул душу убитой у него на глазах Вирджинии. - Не сочтите за наглость, но я прогнал жнецов, - добавил мулат. Сиэль почувствовал стыд за то, что не замечал, как к нему расположен Тьяго; с другой стороны, граф был впечатлён тем, как держится этот боец, потерявший друга и стоящий теперь перед двумя демонами. Тьяго, пожалуй, не дрогнет и перед дьяволом. И внезапно граф убедился в обратном. - Сеньор, скажите, если Алонсо умер, значит ли это, что Зени,- Тьяго не договорил и отвёл взгляд в сторону. - Души, похищенные им,- вступил в разговор Себастьян, поспешно, словно чтобы не дать Тьяго впасть в уныние,- теперь также у жнеца. - Хорошо. Тьяго приложил руку к груди и поклонился. Сиэль почувствовал, что его слабость ничтожна – силы возвращались к нему, пока он смотрел на садовника – стянутого кровавыми бинтами, в покрытых копотью белых холщовых брюках. - Тьяго, я не знаю, вернёшься ли ты в мой дом в Сан-Паулу, но... Граф снял серьги и коротким жестом подал их Себастьяну. - Но возьми это и распоряжайся, как пожелаешь. Капоэрист взглянул на драгоценности, переданные ему чёрным слугой – и, сжав их в ладони, снова поклонился. - Сеньор граф, сеньор Себастьян... Сиэль изо всех сил сдерживался, чтобы не спросить, скажет ли садовник жителям трущоб о том, что за существа живут в доме Ферро. Он так сильно задумался, что очнулся лишь тогда, когда его лошадь снова тронулась в путь, повинуясь Себастьяну. Оглянувшись на провожающего их взглядом Тьяго, Сиэль подумал, что знает садовника лишь по вымышленному имени; как, впрочем, и наоборот. *** Когда путники достигли Форталезы, тучи закрыли причудливые узоры лунного диска. Граф благодарил погоду за то, что в нарушаемой редким фонарным светом темноте улиц никто не видит двоих залитых кровью господ. Самое лучшее открытие ждало его впереди: предусмотрительный Себастьян оставил в номере гостиницы бóльшую часть багажа. Во дворце Фаргозу сгорели только парадно-траурные облачения. - Что там?- спросил Сиэль, когда ловко и быстро приведший его в порядок Себастьян переодевался за ширмой в крохотном номере, который почему-то назывался люксовым. Вопрос графа относился к стуку копыт и звукам проезжающих по улице экипажей. - Не могу быть уверен, но, думаю, дворянское собрание вынуждено было прервать заседание,- предположил Себастьян. Сиэль поспешил на крыльцо. Здесь, сидя за столиком, освещённым свечой в стеклянном сосуде, он решил наблюдать за въездом в город, проклиная себя за то, что надеется увидеть Джереми Катта среди бегущих из горящего имения гостей. Себастьян молча смотрел в ту же сторону; он стоял, замерев, за спинкой стула своего повелителя. Тем временем мнимого Ферро удивляло то, что бегство становилось всё более поспешным. Если в отступлении с поминок первых дворян сквозила неторопливливость, то теперь слышались понукания лошадей, брань кучеров, и, наконец, у ворот в город показалась простоволосая женщина, бегущая с фонарем в руке – ничуть не медленнее конных. -Спасайтесь!- крикнул Грелль, путаясь в юбках, перебегая через дорогу и вздымая пыль в свете уличного фонаря. - Проклятье!- Сиэль понял, что жнец заметил его. -Се!.. Себастьянчик!- перебегая дорогу и увернувшись от пары впряженных в возок лошадей, жнец подскочил на веранду гостиницы – ближе к свету свечи на столе Сиэля. - Это ужасно!- затараторил Грелль и сделал попытку утереться скатертью. Его рука прочертила по воздуху, но ничего не захватила: Себастьян быстро выдернул ткань из-под стоящего на столе подсвечника. Пламя лизнуло огарок, подсвечник звякнул о поверхность стола и остался стоять на прежнем месте. -Они, они!.. Грелль, мотнув головой, чтобы отогнать очарование трюка со скатертью, указал за город. - Они ужасны! Я... я сейчас! Всё ещё обуреваемый желанием бежать, Грелль закусил кончики пальцев в своей чёрной перчатке, замотал головой, попятился и бросился прочь, в город. Сиэль настороженно потянул носом воздух и тут же ветер донес до него гул, похожий на далёкий шум толпы, собравшейся на скачки. - Как ты думаешь, Себастьян, если после смерти демона съеденные души могут забрать жнецы, то куда же отправляются съеденные им?.. - Демоны?- в глазах склонившегося к графу дворецкого блеснул малиновый огонь. - Они идут сюда,- вполголоса проговорил Сиэль и вскочил: ему хотелось бежать, - как Греллю, как всем вокруг. В городские ворота вползал, медленно, словно засыхающие чернила, туман, источающий холод – тот самый, который чуть не поглотил Сиэля в ночь, когда дворецкий расследовал похищение барончика. - Себастьян! – граф вцепился в руку дворецкого. Большая белая перчатка невесомо скользнула по атласному лацкану; Себастьян преклонил колено, не сводя глаз с лица своего господина. И Сиэль был готов поклясться, что этот демон самодовольно улыбается. - Yes, my lord. ____________________________________________________________________________________
