Я никогда не был крутым парнем, «королём улиц», способным выйти
победителем из любой драки. Поэтому, всегда старался избегать ситуаций,
когда в ход могут пойти кулаки. - Дме…Дмемом… - сдавленно прогудел Рабастан. Дорн оказался сильным юношей – вцепившись в русые волосы, он приволок к окну и завалил моего Принца на подоконник. Я сидел на полу в позорном оцепенении, не способный управлять своим телом. Мозг отказался принимать решения. И
только когда Дорн попытался вытолкнуть кричащего, заливающегося слезами
Рабастана вниз, я вскочил и в долю секунды подбежал к окну. Никогда
я не испытывал столь мощного прилива сил. Мне казалось, что я смогу
поднять десятитонный грузовик, проломить стену кулаком и завязать в
узел железную трубу. Мои движения были отточенными и быстрыми, словно у обладателя чёрного пояса по каратэ. Я ничего не понимал. Без единой мысли, как робот, я подскочил к Дорну. Схватив за плечи, отбросил его от Раби. Мальчишка отлетел примерно на метр, распластавшись на спине по полу. - Ненавижу, - процедил Дорн, приложив немалые усилия, чтобы встать на ноги. Ди
был обнажён и выглядел весьма безобидно. Только бешеные глаза,
сверкающие в полумраке комнаты выдавали его ярость. Он тяжело и громко
дышал, собираясь с силами. - Убью вас обоих, - прошипел он. - Попробуй, - металлическим голосом ответил я, удивляясь своей решимости. Ди, размахивая руками, побежал на меня. Я почувствовал себя тореро, на которого несётся бык. Не
знаю, откуда у меня взялось столько сил. Всплеск адреналина? Я
среагировал моментально. Поймав тонкие запястья Дорна, я скрутил
мальчишку в безжалостном захвате. Комната расплывалась. В висках стучала кровь. -
Джей! – пришедший в себя Рабастан спрыгнул с подоконника, подошёл к
поверженному Дорну и накрутил его волосы на кулак. Пять минут назад Ди
точно также обошёлся с Раби. - Помоги мне, - чувствую, что начинаю
слабеть. Ещё пара минут, и Дорн сможет дать мне хорошей сдачи. – Запрём
его в мастерской. - Не хочу! Не смей! – Ди стал биться как молодой
тигр, брошенный в клетку. Безуспешно – я и Рабастан крепко держали
провинившуюся куклу.
Втолкнув Дорна в мастерскую, я быстро запер дверь на ключ. -
Знаешь, Ди, ты погорячился. Возможно, я передумал бы продавать тебя
Кейси, - припав спиной к двери, пытаясь выровнять дыхание, выговорил я.
– Но, после того, что ты натворил… У тебя нет шансов остаться дома. - Я просто хотел убрать соперника, - не сдавался парень. – Я хочу, чтобы ты любил только меня, Джером, - одержимо выплюнул он. - Этого не будет, - Рабастан, стоявший рядом со мной, улыбнулся. Его порадовали мои слова. – Ты плохой мальчик, Ди. - Выпусти! - начинает ломиться в дверь. - Ты наказан, Дорн. Я не могу простить тебя, - беру Принца за руку и собираюсь уходить. - Стой! – выкрикнул юноша, услышав наши удаляющиеся шаги. Он изо всех сил ударил по тяжёлой, крепко запертой двери. - Ты наказан, - твёрдо повторил я. Выдержав паузу, приведя дыхание и мысли в норму, Дорн язвительно произнес: -
Доволен, что показал остатки характера, остановив меня? Конечно, теперь
ты герой в глазах своего драгоценного Раби. Рад, что нашёл повод без
угрызений совести избавиться от меня – никчёмной куклы?... Будьте вы
прокляты! - Не слушай его, - прошептал Рабастан. – Пойдём отсюда…
- тянет меня за руку, и я послушно иду за моим Лунным Принцем. Моё тело
охватила всепоглощающая слабость – хотелось поскорее лечь на кровать и
не шевелиться.
Я долго не мог заснуть, думая о Дорне.
Несколько раз порывался подняться и выпустить вредного мальчишку из
«заключения». Но, в последний момент отказывался от этой идеи. Мой
кукольный злодей получил по заслугам. Если бы ему удалось убить
Рабастана – я сошёл бы с ума.
***
Утром я ощутил
привычный холод. В моих объятьях лежала прекрасная кукла. Точнее,
человек, с замерший с рассветом. Как и вчера, я заботливо одел Принца
и, поцеловав в губы, усадил его на место.
Я боязливо подошёл
к двери, ведущей в мастерскую. Только с третьего раза попал ключом в
замочную скважину – дрожали руки. Зажмурившись, перешагнул через порог,
памятуя о «расчленённом» Жюльбере. Удивительно, но в помещении не пахло
мертвечиной. Страшась, я открыл глаза и оторопел: вместо
изуродованного, изрубленного тела Жуля, на моём рабочем столе лежала
груда фарфоровых осколков. Ни капли крови. Молоток – орудие убийства,
ночью, окрашенный в багряный, сегодня был чист.
Я потёр глаза,
поморгал, но ничего не изменилось. На столе и полу разбросаны кусочки
кукольного каркаса. Как это могло случиться? Я помню, как тёплые капли
крови, разлетаясь, попадали мне на лицо. Я помню специфический запах
растерзанного тела Жюльбера. Я помню солоноватый привкус крови на языке
Дорна, после того, как он полез целоваться, облизав мои щёки. Случившееся
не могло мне привидеться, присниться. Скорее, всё, что происходит
сейчас – нереально. Может, я начинаю жить только тогда, когда ночь
накрывает Сиэтл?
Беру со стола фарфоровый осколок. Холодный,
как щека Раби. Он не растворяется в моих пальцах. В углу, закутавшись в
остатки пурпурного бархата, которым я обивал трон Рабастана, лежал
Дорн. Конечно, он, как и Принц, превратился в куклу. Взяв Ди на
руки, я отнёс его в комнату. Одел в красно-чёрную форму, расчесал
спутавшиеся после вчерашней драки волосы. В уголке тонких, насмешливых
губ, я заметил коричневое пятнышко, похожее на запёкшуюся кровь. У
Раби, также, под правым глазом было лёгкое, едва заметное посинение –
след от удара, нанесённого Дорном. Подойдя к зеркалу, я
внимательно осмотрел своё лицо. Покрасневшие глаза, бледная кожа –
привычнее явления. Три свежих царапины на щеке – их мне оставил Ди,
когда я волок его к мастерской. Значит, всё, что было ночью – правда. У меня не было сил разбираться в ситуации, находить ей логичное объяснение.
Я
открыл новую бутылку виски. Выпил пару стаканов, выкурил сигарету и
съел сэндвич. Почувствовав приятную пьяную усталость, я лёг в кровать,
пахнущую Раби. Я отключился. И мне ничего не снилось. Только
расслабляющая чёрная пустота царила в моём сознании.
***
Когда я проснулся, часы показывали 22:04. Рабастан и Дорн были закованы
в фарфоровую скорлупу. Принц скучающе смотрел на стену, исчерченную
полосами тусклого света. Ди стоял в своём углу, вскинув голову, не
глядя в мою сторону. Я подошёл к этому черноволосому гордецу и обнял за плечи. -
Надеюсь, ты проанализировал своё поведение и сделал правильные выводы.
Я решил дать тебе последний шанс, Дорн, - провожу ладонью по
напряжённой спине. – Я люблю тебя… как одно из своих прекраснейших
творений. Мне жалко продавать тебя, и, возможно, я не сделаю этого. Всё
зависит только от тебя. И ты останешься дома… Ди ничего не ответил. Но, я уверен – он всё слышал и понял.
Поговорив с Дорном, я направился к моему Принцу. Прижав к груди, я
вынес Раби на балкон. Там у меня стоит плетёное кресло и такой же
маленький столик. Мне нравится сидеть здесь по вечерам. Пить кофе с
коньяком, есть шоколадное мороженое и, глядя на ночной Сиэтл,
купающийся в ярких огнях фонарей, вывесок и фар, придумывать кукол. - Тебе не холодно? – заботливо просил я у Рабастана. Мальчик промолчал. Я застегнул верхние пуговицы его камзола. Я
устроил Принца у себя на коленях. Мне очень хотелось, чтобы Раби ожил в
моих руках. Мне хотелось прочувствовать каждый момент его освобождения
от фарфоровых оков. То, как он сделает первый вздох, как дрогнет спина,
как шевельнуться пальчики. Я целовал Рабастана в холодную шею,
любовался видом не спящего города и ждал, умоляя время идти быстрее. Прошло два часа. Раби всегда оживал к полуночи, но сейчас он был недвижим. На улице стало ветрено, и температура воздуха упала на пару делений. - Мне нужно накинуть куртку, - поясняю на ушко Рабастану и оставляю его одного.
Пройдя в спальную, я решил проведать Дорна. Я замер на пороге, увидев,
что угол, где живёт Ди – пуст. Одновременно с этим «открытием», я
услышал шаги и шорохи, раздающиеся со стороны кухни. Я бросился туда и
едва не задохнулся от недоумения – Дорн ожил, и, видимо, давно. Он уже
успел залепить пластырем разбитую мной губу. Удивительно – в кукольном
образе, эта травма казалась маленьким запекшимся пятнышком. Ди рылся в
ящике, где я хранил ножи – от простеньких, для разрезания тортов и
пирожных, до тесаков, предназначенных для разделки мяса. - Может, объяснишься? – строго потребовал я. Дорн
пропустил мои слова мимо ушей, продолжая изучать содержимое ящика. Лишь
выбрав нож со стальным лезвием длиной примерно 15 сантиметров – им я
разрезаю сырокопчёные колбасы и твёрдые сыры, юноша соизволил обратить
на меня внимание. - Пару часов назад ты спрашивал меня, сделал ли я какие-нибудь выводы, будучи запертым в мастерской, - сухо произнёс он. - И? – интонация и взгляд Дорна меня насторожили. -
Да, сделал, - оскалился. – Джером, эта квартира – мой дом. Я буду жить
здесь, независимо от твоего решения. Вот к какому выводу я пришёл, -
проводит пальцем по острию ножа. – Ты меня предал. Ты хочешь меня
выжить. Я просто убью тебя. А твоего ненаглядного Рабастана сделаю
своей сучкой. Отличный план, не правда ли? - Ты сможешь поднять руку на своего создателя?
Я понял – если буду вести себя неуверенно, Дорн раздавит меня,
уничтожит. Нужно выкручиваться. Нужно держаться. И врать – не для
спасения своей задницы, а ради Рабастана, в первую очередь. - Ты же смог променять меня на эту смазливую тряпку, - хмыкнув, заметил Ди. - Изначально, я испытывал к тебе чувства, отличные от тех… - попытался объяснить я, но Дорн прервал мою мысль. -
Я не собираюсь слушать, твой бред про «чувства», - выплюнул он. - Тебе
осталось жить три минуты, Джером. Просто… скажи… что-нибудь важное...
Последнее слово. Мальчишка изо всех сил пытался казаться невозмутимым. -
Скажу, - уловив флюиды волнения, исходящие от Дорна, я смело подошёл к
нему и положил ладонь на кулак, в котором он сжимал нож. – Убив меня,
ты больше никогда не оживёшь, - Ди дрогнул и непонимающе уставился на
меня, - Да-да. Будешь стоять в своём углу, пылиться. Навсегда забудешь
про движение и речь. Пойми – ты освобождаешься от оков, только за счёт
связи со мной. Я вдохнул в тебя жизнь. Я вложил в тебя часть себя, увы,
не самую лучшую. - Лжёшь, - прошипел Дорн. - Нет, - поражаясь
своей уверенности, продолжаю развивать неожиданно посетившую меня
догадку. – Ты перестанешь быть личностью. Ты не сможешь мыслить. Или ты
хочешь стать как пустоголовая и бездушная шлюшка-Барби? Глаза
Дорна, сверкавшие безумным зелёным блеском, потухли. Юноша разжал
пальцы, и нож выпал из его руки, гулко ударившись о кафельный пол. -
Джером… - после тяжёлого молчания, нарушаемого тканьем часов, тихо
произнёс он. – Погуляй со мной… - и куда пропала его агрессия? Я выглянул в окно – на улице моросил дождь. - Подожди меня в прихожей, - попросил я, а сам поспешил на балкон. Я надеялся, что Рабастан ожил… Лунный Принц сидел на плетёном стуле, смотря вдаль пустым взглядом. «Кукольные чары» до сих пор не прошли. Мне стало не по себе. -
Раби, - даю ему лёгкую пощёчину, рассчитывая, что это приведёт его в
чувства. Тщетно. Мой мальчик безмолвен. По щекам, словно слёзы, бежали
капельки дождя. - Я прогуляюсь с Дорном, хорошо? – целую Принца в аккуратный, прямой носик и, взяв его на руки, ухожу с балкона. Усадив Рабастана на трон, спешу в прихожую, где меня заждался Дорн.
***
Мы молча вышли из квартиры. Не проронили ни слова, спускаясь в лифте.
Ди равнодушно смотрел на небольшое табло, с мигающими номерами этажей.
22, 21, 20… 10, 9, 8… 3, 2, 1. Двери современного лифта открылись почти
бесшумно. Консьерж с любопытством посмотрел на Дорна. - Доброй
ночи, мистер Диккинсон, - поприветствовал пронырливый старик Перри. –
Удивительно, как ваш спутник мог пройти мимо меня? Я знал, что старикашка обязательно пристанет с вопросами. - Возможно, ты не заметил моего друга лишь потому, что он впервые покидает мою квартиру? – шутливо отговорился я. Перри обиженно сжал губы и покачал головой.
По улицам гулял сильный ветер. Должно быть, он продувал насквозь костюм Дорна. - Тебе холодно? - участливо спросил я, обняв за плечи. - Да, - отозвался Ди. – Но это ерунда, - поёжился. - Куда ты хочешь пойти? – бесцельно болтаться под мелким дождём я не горел желанием. - Я хочу в парк, что виден из окон, - следующие слова Дорн интонационно выделил, – моей квартиры. -
Отличный выбор, - улыбаюсь уголками губ. – Знаешь, там очень красиво
ночью. Недавно, под скамейками сделали подсветку. Когда садишься,
кажется, что купаешься в синеватом сиянии. - Прекрасно, - равнодушно произнёс Ди и крепко сжал мою руку.
Немногочисленные прохожие с интересом посматривали на нас. Странная
пара. Я, растрёпанный, в поношённых чёрных брюках и дешёвой ветровке,
бледно смотрелся на фоне эффектного Дорна, походившего на офицера 19ого
века. - Всегда хотел прогуляться здесь, - поделился Ди, когда, держась за руки, мы шли по тёмным аллеям. - Твоя мечта сбылась, - пожав плечами, промямлил я. Рядом с этим парнем я чувствую себя неуверенно. - Сбылась, - согласился он, и с недобрым прищуром посмотрел на меня. – Но только одна. А у меня много желаний, Джером. - Например? – несмело поинтересовался я. Дорн отпустил мою руку и прошагал к скамейке. - Посидим? – не дождавшись моего ответа, Ди протёр ладонью влажную деревянную поверхность и уселся. Окутанный холодными лучами подсветки, Дорн был особенно красив. - Хочешь, я расскажу тебе о своей самой большой мечте? – шёпотом проговорил он, когда я устроился рядом. - Конечно, - глажу его по коленке, обтянутой узкими брюками из чёрного бархата. Ди
вздохнул и откинулся на спинку скамейки. Он расстегнул пару верхних
пуговиц на форменном камзоле и печально посмотрел на убывающую Луну,
выглядывающую из-за пушистой чёрной тучи. - Убей Рабастана, - на выдохе потребовал Дорн. Я нервно сжал его коленку. Ди насмешливо посмотрел на меня. - Джей моя главная мечта проста. А ты умеешь убивать. И делаешь это красиво, со вкусом. Помнишь, как ты размолотил Жюльбера? - Перестань! - ударяю Дорна по бедру кулаком. - Убей Принца, - настаивал Ди. – Джей, возьми молоток, нанеси пару ударов по его черепушке… - Скорее, я проделаю это с тобой, жестокая, глупая кукла, - вскипел я. В
мальчишке слишком много негатива, слишком много злобы. Конечно, это моя
вина – я работал над Ди, пребывая в состоянии страшной депрессии. -
Я не кукла. Я человек, Джером, - твёрдо, чеканя каждое слово,
проговорил Дорн и резанул меня взглядом. – Я чело… - последний слог
застрел в горле. Юноша напрягся, словно его парализовало. Он уменьшился
до своего кукольного роста. Кожа стала бледнее, ноги, согнутые в
коленях, выпрямились. Дорн снова стал фарфоровым. Только глаза… О,
его взгляд был человеческим, живым, осознанным! Если бы Ди мог, то его
прекрасное лицо исказилось бы в гримасе ужаса. - Дорн! – трясу
его, схватив за плечи, но это не даёт эффекта. Чувствую, что мальчику
хочется кричать, но он не может. Фарфор сковал его. – Дорн! – решаюсь
поцеловать его в холодные губы. Во время поцелуя, не моргая, смотрю в
его зелёные глаза, с расширенным зрачками. Ничего не вышло – оцепенение
не прошло. - Не получилось, - гладя по волосам, с горечью констатировал я. – Наверное, потому, что я не люблю тебя так, как Рабастана. В этот момент, глаза Дорна вспыхнули безумным ярко-зелёным огнём. Я отпрянул от юноши – побоялся обжечься. Ди смотрел на меня взглядом, полным ненависти. Бьюсь об заклад – если бы Дорн мог встать, он убил бы меня голыми руками. - Я никогда не забуду тебя, - прошептал я, и, развернувшись, побежал прочь без оглядки.
Решение оставить Дорна в парке далось мне не легко. Но другого выхода у
меня не нет – в противном случае, он не дал бы спокойной жизни ни Раби,
ни мне. Судьба предоставила мне шанс избавиться от настырного
мальчишки. И я использовал его, хотя сердце ноет от боли. Влетев в лифт, я попросил Господа о том, чтобы Ди встретил человека, способного полюбить его…
Задыхаясь, я вбежал в квартиру. К моей бесконечной радости, в спальной
горел свет. Груз вины за то, что я бросил Дорна стал испаряться. - Принц! – окликаю Рабастана. Он стоял у приоткрытого окна, заворожёно смотря вниз. -
Джером… - мальчик резко развернулся и подбежал ко мне. – Ты вернулся
без Дорна? – Раби заглянул в прихожую, и, не увидев там Ди, широко
улыбнулся. - Обними меня, - попросил Рабастан, потерявшись своей щечкой о мою щёку.
За окном забрезжил рассвет, но я и Рабастан не спали. Мой мальчик обнимал меня за шею, а я перебирал его русые пряди. Солнце
уже взошло, но мой Лунный Принц не замер. Он дышал, шевелил ножкой под
одеялом и расслабленно улыбался. Произошло чудо? Может быть, оставив
Дорна на улице, я дал возможность своему возлюбленному ожить навсегда?
От радостного осознания, моё сердце учащённо забилось. Раби поцеловал
меня в щёку, и, щурясь, посмотрел в не занавешенное окно. Яркий свет
бил в глаза. - Джей, я хочу пить, - сообщил он. – Принеси, пожалуйста. - Конечно. Тебе Колы, или чего-нибудь покрепче? – улыбаясь, поинтересовался я. - Пока Колы, - засмеялся Раби. - Минутку, мой Принц, - пощекотав его за бока, я легко вскочил с кровати и шлёпая босыми ногами по полу, направился на кухню. Достав
из холодильника баночку Колы, я спешно откупорил её и перелил в высокий
стакан. Руки немного дрожали, вероятно, потому, что мне хотелось
выпить. Торопясь обратно, в спальную, я расплескал немного газировки по
полу. - Раби, твоя Кола… - роняю стакан. Осколки стекла разлетаются по полу. Стою в луже Кока-Колы, как идиот, готовый разреветься. Чуда не случилось. На моей кровати, укрыв ноги одеялом, лежал фарфоровый Рабастан...
