Тоненькие лучики солнца осторожно пробирались в комнату сквозь неплотно задернутые занавески, выхватывая из воздуха редкие пылинки и освещая лицо безмятежно спящего Йесона. Рёук, свесившись со своего яруса, с глупой улыбкой смотрел на его слегка подрагивающие ресницы и думал, что сегодня всё точно получится, и он наконец-то признается. Стараясь не производить лишнего шума, он тихонько спустился на пол и пошел в ванную. Вернувшись, он обнаружил, что Чонун уже проснулся и теперь, упершись пятками в потолок своей кровати, что-то невнятно бормочет себе под нос. - Доброе утро, хён, - Вуки подходит ближе и упирается лбом в перекладину, - как спалось? Йесон долго и вдумчиво смотрит на него, будто тщательно обдумывая ответ: - Хорошо. А ты? – наконец выдает он весьма банальную фразу и резко садится. - Тоже ничего, - слегка улыбается Рё и направляется к двери, - вставай и пошли завтракать. Йесон с улыбкой смотрит ему вслед, затем ловко вскакивает с постели, натягивает растянутую домашнюю футболку и немного вялой походкой следует на кухню. - Опять все с утра убежали по делам, - парень плюхается на стул и откидывается на спинку, - что-то мы с тобой последнюю неделю вообще ничего не делаем. - Радуйся, хён, - отвечает Вуки, не отрываясь от готовки, - это затишье перед бурей. Так что ты должен хорошенько сейчас отдохнуть. Чонун усмехается и, ещё немного посидев, наблюдая за четкими, отточенными за годы жизни в общаге СуДжу движениями кулинара-Рёука, отправляется кормить черепашек. «Прекрасное утро» - думал Рёук, ставя перед любимым хёном завтрак. «Замечательное» - снова думает он, глядя на уплетающего за обе щеки Йесона. У них снова выходной и можно посвятить весь день отдыху, себе… друг другу. Вуки вытаскивает упирающегося хёна на прогулку, аргументируя это тем, что у того скоро мозги спарятся от долго сидения в замкнутом помещении. Чонун нехотя соглашается и покорно следует за радостно подпрыгивающим Рёуком в парк. Там они проводят почти весь день, счастливо улыбаясь и махая руками редким, о чем-то хихикающим, фанаткам. Рё кажется, что сегодня один из лучших дней в его жизни. Они гуляют вместе. Он и его хён. Весело смеются над шутками друг друга, сидят рядышком на сочно-зелёной траве парка и вместе едят заботливо приготовленные Рёуком сэндвичи, обязательно угощая друг друга. - Знаешь что, хён… - начинает Вуки, глядя на сосредоточенно следящего за летающей вокруг них бабочкой Чонуна, - давно хотел тебе сказать… Я лю… - Я через месяц переезжаю жить к родителям, - перебивает его Йесон, не отрываясь от своего занятия. Внутри Рёука что-то обрывается. Какая-то маленькая тонкая ниточка, связывавшая его с этим миром. Лопается, разнося в стороны его душу и всё остальное. Уезжает. К родителям. От него. Весь мир тут же теряет краски. Порхавшая бабочка падает замертво, её крылышки судорожно дергаются, сворачиваясь и осыпаясь невидимой пылью. Зелёная трава вокруг сереет и жухнет. Листья с деревьев опадают, устилая своим бурым ковром землю. Над головой сгущаются тучи, налетает ветер, раздувая волосы в стороны и грозясь унести самого Рёука далеко-далеко, скинуть в черный бездонный океан и оставить там тонуть, медленно погружаясь в пучины горечи и отчаяния… - Вуки, ты что-то хотел мне сказать? – тучи тают на глазах, ветер стихает, вся серость резко разъезжается в стороны вокруг снова зелень, солнце, пение птиц, беспечная, ничего не знающая, бабочка, уютно утроившаяся на пальце Чонуна, и сам хён, вопросительно глядящий на Рёука. н- Я? – Вуки рассеянно машет рукой, - Нет, что ты? Тебе показалось. Он весело улыбается, стараясь показать Йесону, что сообщение о переезде его ничуть не задело. Тот пристально смотрит ему в глаза какое-то время, затем хмыкает и поднимается со скамейки, отпуская с руки тут же упорхнувшую бабочку. - Пойдем домой? Рёук улыбается, кивает и встает на ноги. - Знаешь… - Рё запинается, очень трудно говорить такое, когда в душе самый натуральный Апокалипсис, - мне кажется, ты правильно решил переехать. Дома всё же спокойнее. А тут куча народу. Не сосредоточиться… - Я тоже так думаю, - кивает хён и легко толкает Вуки в плечо, - ты чего вдруг погрустнел? Пошли мороженного купим.
Уже ночью, лёжа на своем ненавистном верхнем ярусе, Рёук долго не может уснуть. Ворочается с боку на бок, вздыхает: - Хён, ты, наверное, спишь, но… может, ты всё же не будешь переезжать? А останешься здесь… со мной… Проходит пара минут. Рёук уже не надеется на ответ и начинает проваливаться в долгожданный сон, как тишину комнаты прорезает тихое: - Я подумаю об этом… - и уже еле слышно, - ...завтра.
Несмотря на очередное обещание, они больше никогда не возвращались к этому вопросу. Через месяц Йесон, как и говорил, съезжает, и Рёук остается в комнате один на уже совсем не доставляющем радости нижнем ярусе кровати.
