Над Сиетлом, как всегда, нависали тучи. Парк был наполнен тихим шепотом листьев, об которые ударялись мелкие капли дождя. Прохожих в столь ранний час почти не было. А те редкие, что появлялись, проходили далеко от места, где лежала кукла. Ее наряд промок насквозь. Капли воды скапливались у глаз и потом стекали по щекам.
- Мама! Смотри, кукла!
- Какая кукла? Что за глупости?
- Там кукла на скамейке! Пойдем, посмотрим!
К скамейке бежала маленькая девочка, тянув за собой мать.
- Мэриан, не беги!
Женщина пыталась ее остановить, но одновременно ей приходилось справляться с зонтом, который вывернуло в другую сторону внезапным порывом ветра.
- Да что ж такое-то? – проворчала женщина и отпустила руку дочери. Справившись с зонтом, она подошла к девочке, которая зачарованно смотрела на куклу.
Мэриан болела, у нее ночью поднялась температура и разболелась голова. Она не могла уснуть. И под утро начала упрашивать мать погулять с ней. Той ничего не оставалось делать, кроме как согласиться, хотя погода была прохладной и моросил дождь.
- Мама, она плачет…
- Куклы не плачут, Мэри, - женщина вздрогнула, посмотрев в глаза куклы. Ей показалось, что на нее смотрит живой человек. Но она тут же отогнала эти глупые мысли, покачав головой. И решила, что сказывается бессонная ночь. – Это всего лишь дождь.
Женщина продолжала рассматривать куклу. Красивый юноша в военной форме. Красный камзол и черные узкие брюки.
- Мама, я хочу взять куклу себе.
- Мы не можем ее взять, вдруг хозяин просто оставил ее…Его, - поправила себя женщина, - и скоро вернется.
- Но она уже насквозь промокла. Ее, наверно, забыли.
Девочка посмотрела на мать таким умоляющим взглядом, и она сдалась.
- Хорошо…
Она аккуратно подняла куклу. Еще раз взглянув в зеленые, словно живые, глаза, она поёжилась от холодка, пробежавшегося по коже. И внутри возникло нехорошее предчувствие.
- Страшный какой-то… - пробормотала она.
- Нет! Куколка очень красивая! – девочка подпрыгивала, стараясь заглянуть в фарфоровое лицо.
- Злой… - еще тише сказала женщина и понесла куклу как ребенка, прижав к плечу. Ей стало жалко это брошенное холодное творение кукольника. И добавила, обращаясь то ли к нему, то ли к дочери: – Пойдем домой. Замерзнешь.

Часть 1
Проклятая кукла.

В темной комнате раздавались редкие всхлипы. Кроме них горестную тишину разбивало только тиканье настенных часов. В углу дивана угадывался чей-то силуэт.
- Мэриан… малышка моя, - прошептал женский голос, - прости меня… Это я виновата…
Внезапно в комнате загорелся свет. Женщина закрыла лицо руками.
- Констанс, - мужчина подошел к дивану, сел рядом с ней и обнял за плечи, - хватит, Констанс. Ты ни в чем не виновата.
- Её нет, Виктор! Ее больше нет! – уже хрипло рыдала женщина, вздрагивая всем телом.
- Успокойся, Констанс, - мужчина гладил ее спину и прижимал к себе сильнее.
Он заметил на полу фотографию улыбающейся девочки. Она была на нем в своем новом голубом платье, которое ей купили на седьмой день рождения. Фотография была сделана два месяца назад. Мэриан на ней была бледной, с тенями под глазами. Но улыбалась. В этом платье ее и похоронили через месяц. Она лежала в гробу нарядная, неподвижная. Словно фарфоровая кукла.
Кукла… Виктор обратил внимание на куклу, которая стояла на заднем плане фотографии. В тот день, чуть больше года назад, Констанс принесла куклу с собой, после прогулки в парке. Виктору он не нравился. Но Мэриан любила с ним играть. Она иногда наряжала его в свои платья. Он бы у нее то принцем, то принцессой. Виктор не вспомнил бы всех имен, которые Мэриан давала своей игрушке. Она быстро угасала, но до последнего дня не расставалась с ней.
Виктор поднял голову и посмотрел на стул в углу детской. Он стоял теперь там. Посмотрев в живые глаза игрушки, он вдруг разозлился. Глупо было признавать, но он ревновал к нему. К неживому холодному фарфору! Мэриан проводила с ним времени больше, чем с отцом! Последние минуты ее жизни были украдены им! Мэриан лежала в больнице и попросила привезти ей Принца Алекса. Она гладила его лицо своими тонкими слабыми пальчиками и что-то шептала. Она даже не смотрела на родителей, а только на эту пустую игрушку! Он как будто вытянул из нее все силы. Да и Констанс любила играть с куклой вместе с дочерью.
Виктор почувствовал, как вздрогнула жена, когда он с силой сжал ее.
- Виктор? – она отстранилась и недоуменно посмотрела на него заплаканными глазами.
- Прости, Констанс, - он погладил ее по впалой щеке. – Давай поедем в Европу. Тебе тяжело здесь.
- Нет. Я не могу… Здесь Мэриан, - Констанс перевела взгляд туда же, на куклу. У его ног стояла урна, в которой хранился пепел их дочери.
Констанс решила, что именно он должен оберегать его. Виктору не нравилось это, но он согласился с женой.
- Мы возьмем ее с собой, - пообещал он.
- Да… И его тоже. Мэриан любила его. Совсем как брата.
Виктор заглянул в пустые глаза Констанс и только кивнул.

За полгода в Европе Виктор понял, что его жена сходит с ума. Она таскала эту куклу с собой, куда бы ни шла. Разговаривала с ним, брала в постель спать. Первым делом, когда они прилетели во Францию, она заказала несколько нарядов для него. Она считала его своим ребенком.
Виктор пытался сказать ей, что это всего лишь пустышка, а не живой человек, но это только злило Констанс. Они стали часто ругаться. Виктор, не выдержав нервного напряжения, начал выпивать. Потом завел любовницу.
- Дорогой мой, - ночью, когда Виктор очередной раз ушел из дома, Констанс сидела в кресле и прижимала к себе холодную куклу, - папочка снова ушел, но ты не расстраивайся. Я с тобой. И Мэриан здесь… Ты всегда холодный. Давай я согрею тебя.
Констанс сходила за одеялом и закуталась в него, прижимая «ребенка» сильнее.
- Ты согреваешься. Я чувствую, что ты стал теплее. Мамочка так рада…
Констанс гладила куклу по голове. Сегодня его волосы были распущены, а одет он был в костюм русского гусара. Он не шел ему, но Констанс была уверена, что ему нравятся военные костюмы, как любому мальчику.
- Почему ты злишься на маму? – Констанс посмотрела в глаза куклы и нахмурилась, потом поцеловала в теплый лоб. - Не злись, мой дорогой… Я не оставлю тебя.
По комнате гулял сквозняк. Констанс закрывала окно, когда заходила в спальню. Видимо, не плотно его прикрыла.

Виктор спешил домой. У него было плохое предчувствие.
Вину за измены он заглушал спиртным последние месяцы. Но он продолжал любить Констанс, несмотря на ее сумасшествие. Сегодня он хотел пойти к очередной любовнице, но его что-то остановило. Он как будто чувствовал, что произойдет что-то нехорошее.
- Констанс! – закричал он, вбежав в квартиру. – Констанс!
Он сразу направился в спальню, но остановился, увидев ее в кресле. В темноте бледная кожа ее лица и рук была слишком заметна. Казалось, она уснула, расслабленно откинувшись на спинку кресла.
Слезы сами навернулись на глаза, когда он увидел в серебристом свете луны вышедшей из-за облака ее открытые глаза, безжизненно смотрящие в потолок. Рот был приоткрыт. Руки безвольно висели. Виктор тихо заскулил и осел на пол.
- Констанс, - прошептал он, захлебываясь слезами.
На ней лежала это проклятая кукла, ее руки были вытянуты вперед и касались шеи, на которых проступали следы от пальцев.
Констанс умерла от удушения…

Расследование длилось долго, но не дало результатов. Виктор был уверен, что его жену убила кукла. Но его приняли бы за сумасшедшего, скажи он об этом полиции.
Но он был в этом уверен. После гибели жены, он долго не мог спать ночами. Ему казалось, что его преследует светящийся взгляд зеленых глаз, переполненный ненавистью. Лицо куклы, искаженное злобой, не давало ему покоя. Он ненавидел куклу так же сильно, как она ненавидела его, в чем Виктор был уверен.
Он хотел избавиться от этого злобного создания, но не решался. Мэриан и Констанс были к нему привязаны. Но в итоге, уже не в состоянии выносить его присутствие в квартире, Виктор продал Гусара, как назвал его, подав объявление в Интернет. Какой-то коллекционер пожелал его приобрести, заплатив огромную, по мнению Виктора, сумму.
- Вы даже не представляете, сколько стоит это сокровище, - смеялся коллекционер. - Это просто великолепное творение настоящего мастера! Вот только эта щербинка на губе… Но она его не портит! И костюм Гусара ему не к лицу…

Итак, брошенная когда-то в парке кукла обрела нового хозяина. И получил новое имя – Франсуа. И новый наряд…
Если бы Франсуа мог говорить! Он первым делом высказал бы все, что думает о своем новом хозяине. Но ему оставалось только молча смотреть.
Роберт Михаэльс Уайлдэр. Коллекционер, у которого дома хранилось огромное количество разных куколок. Изготовленных разными людьми и разные по качеству. Для них было даже выделено отдельное помещение. Франсуа занял свое почетное место на отдельной полке.
Хозяин нарядил его в кожаный костюм и ошейник. Сделал цепочку, за которую прицеплял к маленькому кольцу в стене.
- Франсуа, неужели тебе не нравится? – шептал он, поглаживая фарфоровое тело куклы. Ответом ему был только злой взгляд. – Ты такой красивый… И такой гордый. Приятно иметь такого непокорного раба…
Мужчина заходил в комнату каждый вечер. Это было его ритуалом. Он всегда гладил кукол по их маленьким головкам, желая спокойной ночи, не забывая ни об одной. Иногда он приходил с бутылкой вина, включал музыку и опускался в глубокое кресло. Когда вино было выпито наполовину, он распахивал халат и начинал поглаживать свой член, который даже в состоянии эрекции не впечатлил бы ни одной женщины.
В очередной раз он мастурбировал, разглядывая куколок. Но его взгляд неожиданно остановился на Франсуа. Ему вдруг показалось, что лицо куклы исказилось в гримасе отвращения.
Роберт поднялся из кресла и подошел к кукле.
- Франсуа, тебе что-то не нравится? – спросил он слащавым голосом и провел большим пальцем по искривленным в усмешке губам. Если бы не выпитое вино, то Роббер подумал бы, что губы на самом деле дрогнули под его пальцем, а не то, что это просто пьяные галлюцинации. Он даже усмехнулся.
- Франсуа, ты такой красивый… Ты подобен бриллианту в моей коллекции безделушек.
Роберт взял его на руки и понес с собой к креслу. Снова сел, а Франсуа поставил перед собой на пол.
- Смотри, Франсуа, - хрипло стонал Роберт, двигая рукой по члену все быстрее, - смотри, как я хочу тебя.
Он откинул голову назад и застонал. Сперма попала на лицо куклы. Она как будто брезгливо дернулась и упала на спину.
- Франсуа! – забеспокоился Роберт, услышав стук.
Он поднял его и стер рукавом халата белые капли со щеки и губ.
- Прости, Франсуа… - Роберту вдруг стало стыдно, - Ты такой гордый… Ты никогда бы сам не захотел сделать мне приятно. Прости, Франсуа, мне мою маленькую слабость.
Роберт приподнял Франсуа, поставил его сбоку от себя и поцеловал в губы.
- Твои губы теплые, Франсуа, - пробормотал он.
И в следующий момент из его губ с кашлем выплеснулась кровь. Роберт недоуменно посмотрел на штопор в своей груди, который до этого валялся на полу, потом перевел взгляд на злые зеленые глаза. Он хотел что-то сказать, но штопор провернули, вонзая глубже, и он только прохрипел что-то невнятное.

Утром комнату заполнили полицейские. Они занимались снятием отпечатков пальцев, сбором еще каких-то улик. Тело Роберта нашла его мать. Она утром звонила, но никто не взял трубку, поэтому она вызвала полицию.
Следователь взял в руки Франсуа и рассмотрел его со всех сторон. На нем были засохшие пятна крови. Особенно много на подбородке и губах… Следователь долго приглядывался, пытаясь понять, что не так. На впадине губ оставалась ровная чистая полоска. Как будто он поджал губы, когда кровь брызнула, чтобы она не попала в рот.
- Такое ощущение, что я уже видел где-то эту куклу, - сказал он подошедшему помощнику.
Ему хватило одного взгляда, чтобы вспомнить.
- Эта кукла той женщины, которую три месяца назад задушили в собственной квартире.
- Да?.. Странно… Может, просто похожа?
- Нет, таких кукол делают одиночками. У нее нет копий. Да и вот эта отметина на губе, словно ранка. Та же самая кукла.
- Странно, - повторил следователь. – А у той женщины вроде бы еще дочь умерла?
- Да, это ее кукла и была.
- Понятно… Что ж, у нас есть свидетель двух убийств. Жаль, что он ничего сказать не может, - весело сказал следователь и отдал куклу эксперту. – А у этого извращенца какие могли быть враги интересно?..
Следователь ходил по комнате, разглядывая кукол. Он чувствовал себя среди них не очень уютно. Ему казалось, что за ним следят десятки пар живых глаз. Понимающих, чувствующих творений… Но не способных говорить…

После похорон Роберта, его мать продала квартиру. Кукол ждала разная судьба. Кого-то тоже продали, кого-то она просто подарила. Франсуа, переодетый в смокинг, достался ее другу, у которого недавно родился внук.
Мужчина умер от сердечного приступа через пару недель. Говорят, что когда его нашли, его лицо было искажено от страха. И на него был устремлен взгляд зеленых злых глаз куклы.
Франсуа снова сменил хозяина, сменил имя, сменил свой наряд. Неизменным оставались только гнев, ненависть и презрение в его глазах, изгибе бровей, в кривой усмешке.
За семь лет путешествий по Европе он увидел много городов. Сменил несколько владельцев… По случайности или нет, все они умерли преждевременно. От заболеваний, несчастных случаев, кого-то убивали… Кукла была свидетелем всех смертей.
И заслужила прозвище «Проклятый». Родственники умерших не могли его никому продать, благодаря такой славе. Удавалось иногда подарить. Пару раз просто выбрасывали вместе с ненужными вещами. Он даже жил у каких-то бомжей несколько дней.
Как ни странно за ним начали буквально охотиться любители оккультных наук. Он побывал в салоне гадалки, которую в итоге сбила машина. У какого-то подростка, наряжавшегося во все черное, в пирсинге… Мальчишка повесился в день 16-летия.
За семь лет, он совсем не изменился. Был все так же прекрасен. Ни одного повреждения, ни одной царапинки. Изменился разве что взгляд. Он по-прежнему был злобным, но словно потухшим…

Фарфоровое тело подхватили на руки.
- Смотри-ка. Опять та кукла, - проговорил следователь. Он когда-то был помощником, а теперь сам вел расследования. Хозяйка квартиры, депрессивная девушка ночью выбросилась из окна. – Действительно, проклятая…
- Что ты говоришь, Адриан?
- Кукла. Наш молчаливый свидетель, - ответил Адриан, поворачиваясь к полицейскому. - Его владельцы с удивительным постоянством отправляются в мир иной.
- Думаете, он причастен? - усмехнулся тот.
- Иногда мне начинает так казаться. Ведь ни одно дело по убийствам с его присутствием до сих пор не раскрыто…
- Странно…
- Да уж. Очень. Отнесите его в мою машину.
- Хотите допросить? – засмеялся полицейский.
- Да. Я ему устрою допрос с пристрастием! – ответил Адриан с улыбкой.