- Зачем было так напива-аться… - стонет Такаба от ужасной головной боли.
- Вот и я думаю, зачем ты пил, если не умеешь, - произносит спокойный голос.
Акихито от этого голоса подбрасывает, но он тут же падает обратно на подушки – в голове что-то взорвалось, не иначе. Не-не-не, он не станет больше делать такие глупости, лучше полежать… Ой, ну зачем же его дергать-то так, ладно он напился, с кем не бывает… Куда это Асами его тащит?
Асами, недолго думая, затаскивает это «благоухающее» перегаром, взлохмаченное, страдающее создание в душ и безжалостно включает воду. Холодную.
Когда Акихито справился с истерикой, протрезвел и его головная боль уменьшилась настолько, что он, наконец, может открыть глаза и отрегулировать температуру воды, он понял, что вообще-то находиться у Асами он не должен.
- А… Асами, а почему я тут? – поинтересовался Акихито, решив разобраться с этой неувязкой, когда вышел из ванной.
Асами, полностью одетый, молча курит у окна своего чертового пентхауса с чертовым видом, стоимостью в миллионы. И откуда-то Такаба знает, что когда он потушит сигарету и соизволит обернуться к нему, то на его вопрос всё равно не ответит.
Так и есть. Асами посмотрел на него этим своим непробиваемым взглядом, эмоции под этой маской прочесть невозможно, как ни пытайся.
- Акихито, завязывай с пьянками, - произносит он.
- Что? – возмущается Такаба. – Да какого черта! – он что, намекает, что Акихито алкоголик? Да, он позволил себе расслабиться. Но он вовсе не алкаш какой-нибудь там. Ну, имеет же он право!
Асами не трогает такое праведное возмущение.
- Я отправлю тебя в клинику для алкоголиков и наркоманов, если не хочешь по-хорошему, - сообщает он. – Это был четвертый раз за последние две недели.
Акихито открыл рот, чтобы ответить что-нибудь ядовитое, но на ум ничего не приходило. Асами был убийственно прав. Нечего возразить.
Стыдно. Ужасно стыдно. Акихито даже голову в плечи вобрал. Асами подошел к нему и взял за подбородок, заставив посмотреть на себя. Ничего не сказал, просто смотрел. Как увлажняются глаза его любовника, как наливаются цветом губы, трепещут ноздри, втягивая его, Асами, запах, как румянец выдаёт Акихито с головой, а стоит слегка провести пальцами по шее, погладить ямку над ключицей…
На Такабе только полотенце, которое он обернул вокруг бедер. И полотенцем этим не скроешь откровенного возбуждения. С этим Акихито сделать ничего не может. Рядом с Асами он думает только о том, как Асами может его обнять. Даже когда Асами его не касается, просто вдыхать его запах, просто видеть, как он смотрит. Такова сила Асами, такова зависимость Такабы от него.
Лицо Асами разгладилось, из взгляда исчез жестокий холод. Он наклонился к Акихито – поцеловать. Полотенце остается на полу, рядом с деталями одежды Асами.
Еще одна почти бессонная ночь. Еще одно солнечное утро, шелест просматриваемой Асами газеты и уютный запах кофе.

Такаба Акихито вторую неделю работал как сумасшедший, и на походы по барам у него нет времени. Он крепко подозревал, что такое количество приваливших ему чрезвычайных и неотложных заказов, в большинстве своем рутина вроде праздничных съёмок или одноразовой работы для каких-нибудь журналов, дело рук Асами. Что ему стоит кому-то об этом намекнуть? Тот, конечно, не признается. С одной стороны Акихито ужасно злит такая «забота», а с другой… Он понял. Даже если всё это устроил Асами, это никак не двигает его карьеру, а просто занимает его время. Акихито работает и ему некогда даже думать о том, что случилось в Гонконге, не говоря уж о том, чтобы пить из-за этого.
Работы пропасть. Сегодня – съемки для какого-то журнальчика о свежеиспеченых кумирах тинейджеров. Акихито, которого утром еле-еле поднял звонок на его сотовый после того, как он полночи работал с фотографиями, и почти слезная просьба редактора, отчаявшегося вовремя подготовить журнал в печать, собирает волю в кулак, включается в процесс.
Капли в глаза – скрыть усталость и красноту, пара банок горячего сладкого кофе – взбодриться. Акихито не впервой вот так заводить свой организм после катастрофического недосыпа, словно часы. Закрутил пружину – и можно если не почувствовать себя человеком, так по крайней мере, приобрести вид такового.
Он немного зол, поэтому всё время одергивает себя, чтобы не нагрубить всем вокруг. Опять ведь по рекомендации бывших клиентов, опять работа на один день. Ничего, вот только Такаба найдет возможность заняться чем-то что его действительно интересует, и он всю эту мелочевку, на которую тратит своё время, будет пафосно и красиво отфутболивать. Мол, не его формата дело, поищите рыбку помельче.
И всё же раз взялся, надо делать как следует. И Акихито делает. Снимает двух молодых актёров, известных по популярным телесериалам. Оба они профессионалы и хотя бы это радует, снимки будут отличные. Не сказать, что работать с такими – одно удовольствие. Всё-таки, характер в этом бизнесе портится очень быстро.
Огура Рин и Иноэ Йосими. Имена, скорее всего, не настоящие. Но им подходят. Иноэ очень спортивный, загорелый. Краем уха Такаба слышит разговоры о том, что он делает карьеру с детских лет. И верно – он опытен, это чувствуется. Правильный наклон головы, улыбка – ни больше, ни меньше, чем нужно, и ровно столько, чтобы снести незрелый мозг будущим покупательницам этого глянцевого мусора. Да и вообще работать с ним проще, хотя он и капризен, но и отдача того стоит. А вот второй – Огура, - холодный, белокожий, с аристократической внешностью, заносчив сверх меры. Он стал известен совсем недавно, и уже научился портить впечатление о себе своим поведением. Наука о том, как со всеми ладить, ему пока недоступна. Раскосые глаза источают презрение. У Акихито при виде этого Огуры всё время дрожью в спине отдается неприятное чувство дежавю.
Должно быть их и выбрали для совместной съемки неслучайно. Вроде бы, они так не похожи, и в то же время дополняют внешность друг друга. Холод и неприступность одного, плюс жизнерадостность другого. Хороший ход. Но Такабе к середине дня на это уже наплевать. Он подавил вздох облегчения, когда пришла пора объявить перерыв.

- С похмелья лучше чай, Такаба-кун, - услышал он за спиной, покупая банку тоника в автомате.
- Иноэ-сан? – Акихито, собственно, и не знал, что на это сказать. Да, чай лучше, полезнее наверное, но ему нужно еще несколько часов работать, а выпитый кофе уже не действует.
- После алкоголя тоник лучше не пить, - как ни в чем не бывало вещает Иноэ, - а чтобы взбодриться хорошо помогает красный чай с черным перцем.
- Да я не… - начал Такаба, но осекся, подумав, что оправдываться как-то глупо. Он и перед Асами никогда оправдываться не станет, а уж тут до него кому какое дело. Тем более, выглядел он и правда не очень.
Акихито слабо улыбнулся и кивнул:
- Я в порядке, извините за беспокойство, - и развернулся, намереваясь избавиться от общества.
Назойливый парень этот маневр проигнорировал и пошел рядом, продолжая болтать в духе рассуждений на тему избавления от похмелья.
- Мне ведь часто приходится бывать на тусовках, а там не выпить бывает невежливо. Иногда приходится хитрить, знаете… Да и вообще, тусовки – это не моё, там отдохнуть нельзя, как считаешь, Такаба-кун? – и не дожидаясь ответа, - я предпочитаю клубы с членской системой. Ни журналистов, ни поклонников…
Тут у болтуна зазвонил мобильный, а Такаба, воспользовавшись этим, улизнул. Как бы дотянуть до конца съемок… А потом его ждет родная квартира, давно нуждающаяся в уборке, горячий душ и постель. Со всем остальным он разберется не раньше, чем отоспится.
По крайней мере, так должно было быть. Насчет отоспаться, Акихито просчитался. В одиннадцатом часу Асами прислал за ним своих людей. Такаба, было, отмахнулся спросонья, но вспомнил, что однажды вот так же дверь попробовал не открыть – не тут-то было. Тот номер не прошел. Люди Асами, когда они имеют четкий приказ, действуют в манере своего босса. Дверь тогда аккуратно вынесли (после чего, правда, так же аккуратно поставили на место). А Такабу Асами отделал до дрожи в ногах и полного изнеможения. Чтобы не зарывался.

Нет, Асами нисколько не играл с ним. После Гонконга оба они перестали быть прежними. Хотя… Да, Акихито первое время не вылезал из пентхауса Асами. И страх был, и поверить в то, что все закончилось было трудно, и вообще он устал и не хотел ни о чем думать. Это, впрочем, продолжалось несколько дней. Столько, сколько требуется, чтобы отоспаться, почувствовать, что никто тебя не запирает, не довлеет над твоей волей. Но, во-первых, гордость не позволила бы ему поселиться там, даже если бы Асами предложил, а во-вторых Акихито не привык к роскоши: драные джинсы с респектабельным интерьером не сочетались.
Когда парень смылся, рассудив, что достаточно наотдыхался и пора бы вернуться к обычной жизни, Асами лишь констатировал, что дерзости в мальчишке не убавилось. Если Асами это и раньше не раздражало, то теперь он испытывал нечто вроде гордости. Акихито больше всего любит свободу, иначе нельзя. Пусть эта его свобода – лишь длина цепи, которой он прикован к Асами. Пусть их игры в догонялки продолжаются и дальше. Находить его в любой ситуации, в любой точке огромного города, в любое время суток – Асами не устаёт от этого. Как не устаёт от самого Акихито. Значит ли это, что Асами стареет? Ну, от возраста не убежишь, а с другой стороны ничто так не помогает забыть об этом, как неистовая дерзкая молодость Такабы, всё перекраивающая на свой лад.
Акихито рассержен неожиданным визитом? Прекрасно. Асами только хищно улыбается. Акихито ругается последними словами, потому что его оторвали от работы? Пусть ругается. Пусть продолжает протестовать, когда его губы уже во власти Асами, когда ноет внизу живота, толчками нарастает возбуждение и по телу разливается жар.
Вот и в этот раз. Акихито привезли в Шион. В одной из приватных комнат – Асами с усталым видом просматривает какие-то бумаги.
- Ну и как это называется? – возмущен Такаба. – Я тебе что? Мальчик по вызову, а? Или кукла для снятия стресса?
Асами поднял глаза на парня:
- Я скоро закончу. Потом поужинаешь со мной? – полувопрос, полуутверждение. Акихито и разозлиться хочется, послав Асами подальше, и… уходить-то неохота. Да и злости никакой нет.
Так что никуда Такаба не ушел. Тяжко и как можно громче вздохнув, для приличия, подошел к Асами и опустился рядом. Почувствовал, как Асами скосил на него глаза, но демонстративно отвернулся, всем видом показывая, что делает великое одолжение.
За ужином оба молчали. Стол для них был сервирован там же, и так, чтобы они сидели друг напротив друга. Но Такаба, не говоря ни слова, просто взял свою тарелку и расположился рядом с Асами, бок о бок, будто не желая ни в чем никому уступать. А когда, закончив есть, тот собрался закурить, Акихито отобрал сигареты и зажигалку со словами «не люблю табачный дым». Забрался с ногами на диван и, близко-близко придвинувшись к Асами поцеловал, слегка касаясь губами.
Это было всё равно, что дразнить зверя. Льва или тигра. Потому что Асами никогда особо не нежничал, да и Аки никогда не проявлял инициативы. Ожидать можно было чего угодно, но юноша почувствовал, что Асами расслаблен… и что он улыбается.
- Что тебя развеселило? – тут же выставив колючки, поинтересовался Акихито.
Асами, не отвечая, и не прекращая улыбаться, дотронулся до его лица, провел большим пальцем по губам. Акихито соскользнул вниз, на пол, сел между разведенных ног Асами, добрался до ремня его брюк и расстегнул. Пуговица, молния, бельё. Сквозь тонкую ткань погладил, потом поцеловал, грея дыханием плоть, чувствуя, как тело Асами реагирует. Добравшись до члена, сначала погладил по всей длине, обхватывая ладонью. Потом облизнулся, языком обвел головку, дразня, ощущая, что Асами не остается равнодушным к его ласкам, взял ее в рот. Не прекращая действовать руками, всасывая насколько возможно глубоко, понял, что одна рука Асами легла на его затылок.
- Достаточно. Иди сюда, - Асами притянул его для поцелуя. Сам он уже избавился от галстука, расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке, Такаба помог ему с остальными. Не прекращая целоваться, они избавлялись от одежды. Асами взял его сзади, заставив встать на колени, оперевшись руками о спинку дивана, широко бессттыдно раздвинув ноги. Медленно, сильно, с глубокими стонами и тяжелым частым дыханием.

После – Асами, как ни в чем не бывало, одевается и, бросив ему, «можешь тут отдохнуть», уходит по делам. И усталым он уже не кажется, напротив, вид у него вполне бодрый. Такаба же выжат как лимон. С этой привычкой Асами, работать круглые сутки, спать и есть, когда придётся, и, когда захочется, сбрасывать напряжение в обществе Акихито, последнему приходится непросто. А вообще отношения Асами к себе на данный момент он не то, чтобы не понимал, но принимать не хотел. Игрушка? Собственность?
Да, он многим обязан Асами. Если можно так сказать, сейчас он ни в чем не может ему отказать – только для вида разве что, иначе Асами всё это быстро прискучит. Но, допустим, ему и так всё это может надоесть. Со временем. И что дальше? Где предел этих отношений и отношения ли это… Отношения…
Отношения, это ведь нечто партнерское. А тут… Асами приходит, когда хочет и делает, что хочет. И даже если Акихито чего-то в жизни добьется, хотя бы ради собственного самоуважения, никогда ему не встать рядом с Асами, вообще не дотянуться. Опять же, то, что между ними появилось из-за всей этой истории, в обычной повседневности может запросто сойти на нет. Стрессовые ситуации часто рождают сильные эмоции… Ведь Акихито тогда чуть было серьезно не привязался к Фейлону. Может быть, лучше бы всё это осталось там, в том проклятом дне, когда парень очнулся связанным в самом что ни на есть непристойном виде… Но даже тогда, фактически – изнасилованный, униженный дальше некуда, он не смог возненавидеть этого мужчину. И как он будет жить, если всё прекратится – об этом Такаба старался не думать. Хотя не думать не мог.
Отношения… Допустим, для Акихито, это все же отношения. Неравные, пугающие, иногда тягостные. Ну, хорошо, обзовём это связью. Связь – звучит порочно, но ближе к реальности. А что до порочности, тут только рукой махнуть. Асами – человек редкостной привлекательности. И с точки зрения внешности и вообще – богат, влиятелен, уже не мальчишка, но и до старости далеко. Даже без Акихито он никогда не останется в одиночестве, по крайней мере, фотографу так думается. Кстати… наверняка у Асами и раньше бывали такие «связи». Не могло же не быть.
«Вряд ли - отношения, и скорее всего ненадолго, и уж точно – несерьезно»,- кивает своим мыслям Акихито.
Размышления на эту тему в последнее время всегда сопровождают встречи с Асами. Они же не дают Акихито провалиться в сон, что он с великой охотой сделал бы, как только они закончили. Но, во-первых, спать в приватной комнате в клубе, на диване, как собачка какая-то… Пфе. Во-вторых, как раз когда Такаба закончил приводить себя в порядок, в комнату вломились.
Не вошли, постучав для начала, как это делали люди Асами и персонал клуба, а именно вломились. Едва не упав, влетая в комнату, быстро захлопывая дверь и приваливаясь к ней спиной. Потом – взгляд сканирующий комнату, будто в поисках чего-то или кого-то. Взгляд, останавливающийся на Акихито, как на чем-то чужеродном, что не должно здесь присутствовать, и эмоции, пробегающие по этому холеному лицу обладателя взгляда. Разочарование, злоба, узнавание, ярость… Глаза, вспыхнувшие каким-то нехорошим огнем, погасли. На лице появилось дружелюбное выражение, губы тронула улыбка.
- Кажется, я удачно ошибся комнатой, Такаба-кун.
- Иноэ-сан?

Такаба не мог отключить телефон. Вернее, он мог, конечно. Но сотовый его должен был быть рабочим, чтобы до него могли дозвониться потенциальные клиенты. Домашний он отключил первым делом, когда начались звонки, застававшие его спешащим выйти из дому, или только что приползшим и мечтающим об отдыхе, или посреди рабочего процесса, или ночью, вырывая из сна… Поначалу только молчание в трубке. Даже дыхания не было слышно. Вообще ничего.
Потом доставать начали по сотовому. Номер не определялся, но такое вовсе не было редкостью и до этих подозрительных звонков. Вскоре звонивший стал подавать голос. Голос был пропитан злобой. Придушенной тихой, но от этого не менее страстной ненавистью дышал он в трубку. Почти всегда одно и то же:
- Ты просто шлюха, Такаба Акихито. Мне всё о тебе известно. Я уничтожу тебя.
В этот раз продравшему глаза Акихито прошипели по мобильному примерно то же самое. На экране телефона, куда Такаба кинул взгляд, прежде чем принять вызов, время – начало пятого. Начало пятого утра, дерьмо собачье… Лёг он около двух. Несложно вычислить, что Такаба спросонья был разъярён.
- Сдохни, ублюдок! – вежливо ответил он на очередное обещание всяческих неприятностей на свою вихрастую голову.
Он не ожидал, что его личный ненавистник ему ответит:
- Ты только его игрушка, Такаба.
Связь оборвалась, послышался троекратный сигнал окончания соединения. Акихито снова уронил голову на подушку.
Раньше звонивший ничего подобного не говорил. Акихито отметил, что в последней фразе голос его звучал как-то устало и даже отчаянно. В отличие от обычных фраз, которые произносились как заученный текст, а может они им и были, в этих нескольких словах чувствовалось нечто большее, чем просто ненависть. Боль, наверное, - догадался он.
Только его игрушка… Что речь идёт об Асами, теперь он и не сомневался. То есть он и раньше подозревал, что эти звонки как-то связаны с ним. Что называется, пожелай только узнать что-нибудь, а потом не жалуйся. А он много думал об Асами и его бывших. Если это действительно бывший любовник Асами… Интересно, кто он такой? Откуда ему известно об Акихито? Что именно известно? Как далеко в прошлом их отношения с Асами, и в прошлом ли?
Если подумать, в последнее время они не видятся так часто, как раньше. Значит ли это, что у Асами кто-то другой? Нет. Нет и еще раз нет! Такаба сейчас хорошо понимает тело Асами. Чувствует разницу, когда в их встречах возникает длительный перерыв, а когда его почти нет. Он понял бы. По поведению, по присутствию чужого запаха на его коже, по… Черт! Акихито одёргивает сам себя. Он не баба, чтобы думать о таких вещах.
По крайней мере, одного ночной раздражитель добился. Такаба не может заснуть.
Сказать Асами об этих звонках? Наверное, тот сразу найдёт того, кто это делает. И что тогда будет? Он его… устранит? Или что? А к слову, как вообще он поступает с бывшими любовниками? Если этот парень не достаёт самого Асами, значит знает, что того раздражать опасно. Асами давно, в их самый первый раз обмолвился, что любит играть с молодыми юношами… Сколько их всего было? И самое главное, настанет же когда-нибудь момент, когда и сам Акихито… Словом, Акихито не хотелось бы думать, что и его самого может ждать нечто подобное в конце. О котором тоже не хочется думать. Тут Такаба снова сам себя обрывает. Бесполезные мысли. Так недолго превратиться вот в такого же психа, который ему названивает.
Он решил ничего не говорить Асами. Во-первых – стрёмно. Он не девушка, которую преследует соперница (даже если такое сравнение и лезет в голову). Значит, должен справляться сам, раз уж он вообще в принципе отрицает помощь Асами в своей жизни. Независимость – то, на чем держится его самооценка. Иначе нельзя.
Во-вторых, а что если Асами действительно возьмёт и решит эту проблему тем самым способом – раз и навсегда. Кто его знает… Этот телефонный придурок, это же не Фейлон, скажем… И, кстати, до сих пор непонятно, что между ними за связь, кроме того, что глава Байше определенно неравнодушен к Асами, буквально до смерти неравнодушен… Мда… Попробуй тут засни спокойно в таких-то мыслях.
Работа теперь тоже не радует. Вроде бы заказов меньше не становится. Но несколько раз его работы так и не были опубликованы. Гонорар он получил, но для малоизвестного фотографа главное, это публикация в известном издании. Это его репутация и она стоит дороже денег. А кое-где его завернули, даже не посмотрев портфолио. Да еще и постоянно какая-то фигня случается. Пропала карта памяти из цифрового аппарата, хорошо еще, что там не было ничего важного, несколько раз ломались камеры, при чем такие поломки характерны только для непрофессионалов – когда человек не знает, грубо говоря, на какие кнопки жать и стоит ли вообще это делать.

На следующий раз Акихито твёрдо решил выспаться и сотовый просто отрубил. К чертям. Надоело. Пусть все идут лесом, а ему надоело. Но, едва голова коснулась подушки, раздался стук в дверь. Притвориться, что никого нет дома? А если это Асами? Хотя он давно уже сам не приходит, присылает кого-нибудь за Акихито…
- Такаба-кун?.. Ты дома? – раздаётся из-за двери. Акихито наполовину раздраженно, наполовину с облегчением вздыхает и всё-таки поднимается, плетется открывать дверь.
- Такаба-кун, ты что, обо всём забыл, что ли? – с порога заявляет Иноэ, влетая в квартиру. С некоторых пор от этого Иноэ Акихито просто не может отделаться.
Тогда в Шионе, Такаба так и не выяснил, что понадобилось этой модельке, как он его про себя называл, в VIP-комнате, где он и Асами… К тому же, вовсе он не нужную комнату искал, он тогда попросил Акихито помочь ему уйти из клуба незамеченным. Вроде как там присутствовал кто-то, кого Иноэ Йосими, видишь ли, не желает обременять своим присутствием.
Такаба вывел его через черный ход. А через некоторое время ему опять пришлось снимать эту парочку, Иноэ и Огуру. Общий секрет, обмен телефонами, пара совместных тусовок. Странно это всё, хотя бы потому, что Акихито никогда не был вхож в такой круг общения, если его можно вообще так назвать. Модельки всех мастей, актрисульки и актёры, теле и кино-дебютанты, этакий полусвет шоубизнеса. Конечно, для Акихито, как для репортёра, это было и полезно.
За всеми своими заботами Акихито позабыл, что они о чем-то действительно договаривались. Он пробует отделаться от гостя и забить на очередное сборище, но не тут-то было. Скрипя зубами, одевается и они едут. Куда, Такаба даже не припомнит. Его и так всё раздражает, в том числе и низкая посадка этого пожирателя топлива, на котором ездит этот жизнерадостный пляжный плейбой. Лучше бы уж правда Асами его выдернул из кровати, или наоборот в неё уложил… Боже, о чем он только думает…
- Бледно выглядишь, - не отрывая взгляд от дороги, сообщил Иноэ. – Дай-ка я угадаю, - продолжил он, не ожидая ответа, - у тебя нет настроения веселиться.
- Верно, - не юля, отвечает Акихито. – По крайней мере, не в толпе.
Ему совсем не веселья хотелось и не толкотни. Устал, недоспал – это всё не в счет. А вот только что он понял, что с Асами они не встречались уже месяц наверное… Или больше?
Старательно прокручивая назад события, Акихито подсчитал. Пять недель. И два дня. Да он скорее сдохнет, чем сам первым позвонит!
Кстати о звонках… Такаба достал и включил сотовый. Как и ожидалось, сразу получил сообщение о пропущенных за это время звонках. Восемь вызовов. Номер не определен…
- Есть идея, - отвлек его приятель. Иноэ всё так же до отвращения жизнерадостен. - Поехали в одно тихое место…

Тихое место было тихим не столько в прямом смысле, сколько в его недоступности для всякого желающего. Клуб с членской системой, но ориентирован на богатую молодежь… А впрочем, все они сравнительно похожи. Общий зал, один или несколько, закрытые комнаты для более уединенного отдыха. О том, что Акихито не привыкать к подобной обстановке, и говорить нечего.
Выпивка, танцовщицы, или можно обойтись и без последних. И шампанское полностью стирает возникшую поначалу ассоциацию со свиданиями в «Шионе». Пузырьки, пощипывающие язык и придающие легкость голове – нет ничего лучше, чтобы расслабиться. Предупреждение Асами о клинике, если Такаба снова будет пить, его тоже не беспокоят.
Иноэ решил сегодня развлекаться в его компании, Ну и ладно. Хотя довольно странно, что он постоянно таскает фотографа за собой в злачные места, за этим нет никакого сексуального подтекста. Акихито это чувствует. А ему самому в последнее время нет разницы, как убивать время.

- Кстати, всё хотел спросить, - произносит Иноэ, разглядывая напиток в бокале на свет. Мерзкая, по мнению Такабы, привычка. Пафос – ну как будто он что-то понимает в шампанском? – Мы тогда встретились в клубе… Там ведь тоже далеко не проходной двор, - он делает акцент на слово «тоже», но и без того Акихито уже навострил уши. Понятно на что он намекает. Кто такой Такаба? Заурядный человечишка, тьфу, можно сказать. – Не так-то просто попасть в подобное заведение. Кто-то порекомендовал Такабу-куна? – вкрадчиво интересуется Иноэ.
Такаба, отвлекшийся на тот бокал, что инспектировал напросвет его визави, вдруг обнаружил, что вопрос ему задан в интимной близости от его уха. Прямо-таки совсем неприличное расстояние. Это учитывая, что и вопрос более чем неудобен.
Акихито дергается, потом давится шампанским и делает вид, что давится им от смеха. Не такой он великий актёр, конечно.
- Напугал меня, Иноэ-сан! Так подкрался…
Оба делают вид, что им очень весело, но вопрос, повис в воздухе. Лучше выпить за это, потому что ответить на него, даже самому себе Акихито иногда противно. И сам он себе бывает противен. В ход, наверняка, пойдет и вторая бутылка…

Акихито более или менее очнулся. Где он, сначала не понял. Голова болела нещадно, да и в общем, было как-то не очень. Вставать с пола, а лежал он именно на полу, было муторно и совсем не хотелось двигаться. Слабость.
Осмотревшись, сообразил, что он всё там же в клубе, правда на этот раз это какая-то подсобка. Полки, шкафчики, какие-то швабры-вёдра в углу. Лампы дневного света на потолке – глаза от них болят. На стене над дверью электронные часы и, судя по ним, с момента приезда в клуб прошло всего часа три. Но что тогда он тут делает? Дверь, наверное, закрыта… Встать сил нет никаких. Странно. Вроде бы он только пил шампанское, да и употребить успел всего бокала три…
Окон в этой душегубке нет. Пока без паники. Пока клаустрофобия ему не грозит – слишком худо и так. Тошнит. Если его тут бросили… ну, должен же эта скотина Иноэ помнить, что не один сюда заявился! Да ведь… он же в эту дыру без окон его и притащил!
Возвращалась память. Правда, понимания, что происходит, это не добавляло.
Кажется, Акихито стало плохо. Там еще, в приват-комнате… Потом его рвало в туалете клуба, мучительно, желчью, потому что желудок был пуст. И…
К двери явно кто-то подошел. Приглушенные голоса и разговор разобрать нельзя. Поближе бы к двери, послушать… А если войдут? Повинуясь какому-то импульсу, Такаба решил притвориться, что он до сих пор в отключке. И почти сразу понял, что не зря. Звук открываемой двери, шаги, тихие ругательства яростным шепотом:
- Какого черта ты его сюда притащил, а если бы кто-то вошел?!
- Да я думал, он вообще тапки откинет! Во что ты меня втравил!?
- Сколько ты подсыпал в шампанское?
- Всё и подсыпал.
- Идиот! Ничего нельзя доверить! Я же сказал – половину! Половину! А если слабо подействует – тогда еще немного. Он должен был просто отключиться.
- Я решил, чтоб наверняка… А он проблевался, прямо там, я чуть не попался на глаза персоналу пока его сюда тащил. Идиот я был, когда согласился тебе помогать, вот что!
- Заткнись!! Все надо делать самому… Ты должен был добиться, чтобы он заснул там, потом я бы сделал пару снимков и все дела. Стоило отправить их Асами и он больше никогда не посмотрел бы на это ничтожество!
- Да делай уже свои снимки, какая тебе разница где?!
- Даже я иногда спрашиваю разрешение на съемку, - громко сообщает Акихито этим двоим, кое как приподнимаясь и усаживаясь. Голова кружилась.
Тишина длится несколько секунд, пока до этих двоих, Иноэ и Огура - да этот второй, это Огура, тот ради просьбы которого Такабу притащили в клуб и чем-то напоили - доходит, что у них еще одна проблема, в плюс ко всем остальным.
Огура очнулся первым. Лицо его редко выражает эмоции. Должно быть, редко. Акихито в первый раз видит его неприятно-удивленным, скорее даже это не неприязнь, а ненависть. Так ненавидят тараканов, так ненавидят крыс, которые портят урожай и приносят болезни. Тот быстро справляется с эмоциями – холоден, под стать своей внешности, хотя он просто играет такого безэмоционального типа.

- Оставь нас и пригляди, чтобы сюда никто не вошел, - приказывает Огура, даже не смотря на своего приятеля. Будто в полной уверенности его подчинения.
- Какого…? Рин, что ты собираешься… Я не хочу быть твоим соучастником, ты слишком далеко зашел!
Иноэ выбегает, а Такаба еще успевает удивиться тому, что эти двое оказывается, довольно близки, а на съемках совсем не общались, прежде, чем получить жестокий пинок в живот.
Если бы в желудке не было настолько пусто, его бы вывернуло еще раз. Было похоже, что внутренности просто слиплись в ком. Дышать на какое-то время стало невозможно.
- Что, удивлён? Этот идиот за мной приударил, делает всё, что я скажу. Но он просто трус… Как забавно, что он позволяет собой управлять. С Асами это не пройдёт, да? - шипит ему на ухо этот голос, и теперь Акихито не приходится сомневаться кто именно доставал его по телефону. Его тянут за волосы, заламывая голову.
- Ты - его новая игрушка, Такаба. Где он тебя снял? А? Отвечай! – после каждой фразы дергает за волосы. – На что ты его подцепил? Ну?!
В голосе Огуры – истерические нотки. Он себя совсем не контролирует. Только вот до Акихито это пока не доходит – слабость от выпитого, знать бы что ему подмешали, слабость из-за вывернувшей кажется даже душу рвоты, просто слабость после удара в живот.
- Что в тебе такого? Ротик умелый? Задница так хороша? – эти интонации заставили Акихито съёжиться.
Он хорошо знает этот тон, эту жажду… Или ему кажется, что знает. Потому что Огура – всего лишь жалкий статист, актеришка, который не умеет держать себя в руках. Но Такаба не может не вспомнить, и эти воспоминания парализуют его волю… Это с ним уже было.
Руки зафиксированы за спиной чужими руками, достаточно сильными, чтобы удержать его, а в уши льётся грязный горячий шепот и чужое дыхание обжигает.
«Ты трахаешься с ним… Как часто вы это делаете? Асами настоящая машина, правда? Даже если не хочешь, он заставит. А потом ты сам будешь просить, раздвинешь ноги, как шлюха…»
Акихито дергается – бесполезно.
«Сопротивляться ему невозможно, он будет играть столько, сколько захочет. Тебе нравится, даже когда он делает это силой…»
«Когда ты лежишь под ним…. Распластанный…. Униженный и беспомощный… И твоё тело тебя предаёт. Потому что даже когда этот ублюдок груб и жесток, он всё равно лучше, чем кто-либо в твоей гребаной бесполезной жизни! Если он захочет – ты будешь его персональной блядью, круглые сутки!»
«Как он занимается с тобой сексом? … Отвечай…»

Нет. Это говорил совсем другой… То был опасный и одинокий зверь. А этот – просто жалкая проститутка. Блядь. Подстилка. Он сам так сказал.
Акихито очнулся. Истории с Фейлоном не повторится. Здесь некому её повторять! Этот ревнивый идиот и близко не похож на дракона Байше, уж точно не обладает его силой. Проблема только в том, что сейчас, конкретно в эту минуту, он сильнее.
Такаба вдохнул, мысленно собрался и рванулся. Огура не связал его – большое упущение с его стороны. Акихито удалось высвободить одну руку. Они сцепились на полу подсобки в объятии, со стороны могло бы показаться, что любовном. Наверное. Секс часто выглядит, как убийство. Акихито удалось-таки врезать противнику по чувствительному интимному местечку. Отползая от него, скрюченного, поднимаясь, кое как поправляя одежду, он даже не попытался одарить его вполне заслуженным пинком напоследок. Просто вышел. Нестерпимо хотелось на воздух. Он больше не вынесет этого места, где не видно, день на улице или ночь…
Расположение черного хода Акихито угадал безошибочно. Опять чертова привычка к встречам в заведениях Асами. Дверь, ведущая в боковую улочку. Как будто вынырнул из под воды, Такаба жадно глотает воздух.

Он долго шел пешком по ночному городу. Не замечая, как под одежду пробирается ночная влажная прохлада, не выбирая, куда идти, не чувствуя даже, что очень устал. В ушах стоял еще этот непристойный шепот.

«Потом ты станешь просто подстилкой… Будешь готов на всё, что угодно, лишь бы он взял тебя еще раз!»
«Думаешь, раз ты с ним дольше, чем я, это что-то значит? В конце концов он будет так же презирать тебя!»

Да, кое в чем Огура прав. Даже насилие, даже унижение – только еще один шаг на пути во тьму этого человека. Но Такаба не настолько слаб, чтобы принимать даже презрение Асами, как милость, как толику внимания к своему ничтожеству. Для начала, он не опустился бы до такого. К тому же, не было, Акихито уверен в этом, как ни в чем другом, не было презрения, иначе к чему бы всё, что произошло в Гонконге, к чему такая цена за его возвращение…
Огура красив, и чем-то неуловимо напоминает того, оставленного Асами в Гонконге, неистового и гордого… Или когда-то напоминал. Теперь от него лишь видимость гордости осталась. Асами взял тело этого парня. Его чувства были лишними.
Кто ему виноват, этому Огуре, что он стал себя вести, как баба? Как телка, которую мужик уговорил, поимел и свалил, потому что больше ему ничего не надо. Человеколюбцы бы сказали, что его, такого несчастного, следует пожалеть, но какая тут может быть жалость. Достаточно того, что Акихито не расскажет Асами обо всём этом.

Телефон в кармане куртки напомнил о себе вибрацией. Акихито и забыл про него. Кто может звонить в такое время? На дисплее – номер. Тот самый, которому лучше ответить.
- Moshi-moshi…
- Ты не дома? – интересуются на том конце без приветствий и предисловий.
- Нет. А что? – сварливым тоном отвечает Акихито.
Молчание, звук щелчка зажигалки, выдох.
- Куда за тобой приехать?
Через полчаса они набрасываются друг на друга в машине, на заднем сидении и Акихито совсем не заботится ни о месте, ни о водителе, а машина-то не лимузин, перегородки в ней нет…
Позже, уже в постели, опустошенный, он почти засыпает. Рука Асами по-хозяйски лежит у него на животе, будто всегда там и лежала.
- Тебе стоило рассказать об этом сразу, - говорит он ровно, - он оставил бы тебя в покое немедленно.
Сна у Акихито, само собой, ни в одном глазу не остаётся. Значит Асами всё уже знает? И что это значит? Он же не…?
- Какого ты обо мне мнения, Такаба, - ухмыляется Асами, легко читая по его лицу всё, что юноша себе напридумывал. – Я не псих, - сообщает он ему прописную истину. – Он больше не сможет быть ни моделью, ни актёром. Жить будет…
Он снова подминает Акихито под себя. Это очень в духе Асами – зачем терять время, если всё равно никто из них не спит.
- Ты невозможен, - изрекает Акихито, подаваясь навстр

Источник: http://fukkatsu.diary.ru/