Димка беспомощно осмотрелся по сторонам, хлюпнул носом, горестно
вздохнул, понимая, что сел в лужу в прямом и переносном смысле. «И как
завтра на работу идти?», - нервно подумал он. – «Одно дело на квартире
в обществе педиков отплясывать… А здесь опозорился и перед
иностранцами, и перед начальством». - Давай лапки свои, - Львов, по-доброму улыбаясь, склонился над парнем. -
На, - убито промямлил Птичкин, вытянув руки. Когда большие тёплые
ладони сжали пальцы, Диме даже показалось, что легче на душе стало.
Немножечко. Сёма вытащил молодого человека из лужи, отряхнул как мог
и, взяв под локоток, повёл к своему белому, наконец-то до блеска
вымытому джипу Citroen. - Сидения светлые… - невнятно пробурчал Димка, заглянув в тачку. - Что ты там бормочешь? -С..
сид-дения, говорю, светлые… - покачал головой благовоспитанный Птичкин.
– Н-неудобно в грязных брюках… Испачкаю. Знаешь-те, я, пожалуй,
пешочком, проветрюсь. - Не выдумывай, воробейко, - Семён с силой втолкнул Дмитрия в автомобиль на переднее сидение, обитое бежевой кожей. - Как же так? – простонал парень. - Хуй с ними, с креслами этими, - безапелляционно заявил Львов и завёл мотор.
Димка сидел как размазня. «Что
ж меня так вторнуло-то?», - Птичкин чуть не заплакал от обиды. – «Надо
было нормальным салатом закусывать, а не лопухами этими. Сам виноват».
Молчать было тяжело. Птичкин чувствовал себя жутко неловко. На языке
вертелось тысяча несуразных слов и парня прорвало: - Зачем тебе это
надо? – надрывно спросил он. – Возиться со мной… Везти куда-то… Или… Ты
что-то задумал? – взъерепенился Дмитрий. – Точно, ты что-то задумал!
Думаешь, я пьяный и ничего не понимаю? – молодой человек схватил Львова
за локоть, но тот лишь хохотнул. – Не-е-ет! Я хоть и пьян, но я всё
понимаю… соображаю… шарю… секу! Я знаю, что ты хочешь со мной сделать…
Как в тот раз, да? Семён покачал головой и снисходительно произнёс: - Потешный ты, Димка. - Я домой хочу, - захныкал Птичкин и согнулся пополам. – Мутит... и на душе погано. Сема резко затормозил прямо по центру шоссе и взъерошил мелированую макушку: - Где живёшь-то? Дима выпрямился, забавно хрюкнул и, на полминуты уйдя в себя, выдал адрес: - Кочетова 18… Третий подъезд… Восьмой этаж… Квартира 353. - Значит, к тебе? – Львов заглянул в пьяные глаза. -
Да. Пожалуй, так будет удобнее… Для меня. Тебе точно не с-сложно меня
подбросить? – скромно спросил парень. Пьяное бешенство ушло глубоко в…
пятки.
Всю дорогу Димка смотрел в окно и жалостливо
поскуливал, вспоминая своё поведение в ресторане. Семён сосредоточенно
вёл машину, изредка, но ласково поглядывая на паренька.
***
- П-покорнейше благодарю, - протараторил Птичкин, вылезая из джипа. – Дальше я сам… Сам… всё сам. Дима на автопилоте доковылял до подъезда и мешком бухнулся на скамейку. «Без меня не обойтись», - заключил Семён. Громко
хлопнув дверью машины, Львов подошёл к засыпающему молодому человеку,
который был не в силах добраться до квартиры – так его развезло. - Может тебя донести? – участливо спросил мужчина, пошлёпав Дмитрия по щекам. - Н..н..ой… не знаю, - Птичкин попробовал приподняться, но снова бессильно рухнул на скамейку. – Если тебя… Вас не затруднит. - Не затруднит! – Львов с охотой сгрёб развалившегося парня в объятья. Дима обвил руками его плечи и уткнулся носом в шею. - Я думал ты легче, - шутливо выдохнул Семён, нажимая на кнопку вызова лифта. Димка пожал плечами. - Ой… Ключи. Они где-то… Поставь меня на пол. Львов послушно опустил Диму. -
Наверное, в заднем кармане? – Семён провёл ладонями по спине Птичкина и
запустил их в карманы брюк. Нащупав в правом кармане связку ключей, он,
однако не спешил убирать руку. Не сдержав свою мужскую натуру, он сжал
ягодицы. - Ты меня щупаешь, – Димка пьяно хихикнул. – Не надо. Я стесняюсь. - Скромник, - Сема озорно щёлкнул парня по лбу.
*** Семён
со знанием дела принялся ухаживать за перебравшим Птичкиным.
По-солдатски быстро снял с протестующего Димки одежду, затащил в душ,
где окатил холодной водой. Молодой человек заорал как резаный, но после
такой нехитрой манипуляции даже протрезвел немного. - Х-холодно! – ежась и стуча зубами, пожаловался он. - Укутаю, не боись, - Львов сделал шаг назад, и прежде чем прихватить полотенце, довольно осмотрел парня. Дима ссутулился, смущённо потупил взгляд, скромно прикрыв руками гениталии. - Ладно тебе! – захохотал Семён. – Чего я у тебя не видел? У Птичкина вмиг вспыхнули щёки: «Ох, он-то видел всё, что можно и что нельзя. И даже на вкус меня пробовал». - Давай-ка, прогревайся, - Львов накинул на плечи Дмитрия пушистое голубое полотенце. - Сп…спа…спасибо, - шепнул переводчик, вылезая из ванной. -
Пожалуйста, - улыбнулся Сёма и приобняв Диму за талию, повёл его в
комнату. – Не против, если я у тебя заночую? – ненавязчиво
поинтересовался мужчина. Птичкин призадумался и нервно защёлкал пальцами. «Он
намекает на секс?», - пронеслось в голове. – «Типа, плата за заботу. О
нет, я сейчас просто не в состоянии! Эй-эй, что я несу! Главная причина
- я не готов к такому повороту». - На что Вы рассчитываете? – озадаченно протянул Дмитрий. - Я рассчитываю на несколько часов здорового сна, - насмешливо ответил Львов и демонстративно зевнул. «Неужели домогаться не будет? Проверим-проверим». - Хорошо. Спите, - согласился Птичкин. - Сейчас диван разберу… - Сиди уж, - Семён толкнул Дмитрия в кресло. – Сам всё сделаю.
Как маленького ребёнка Сёма уложил Димку на широкий разобранный диван, укрыл мягким одеялом и сам пристроился рядом. Птичкин
ощущал тепло мужчины, слышал его ровное дыхание. Диме казалось, что он
не сможет заснуть этой ночью и первые десять минут, таращился в
потолок. - Спи, воробей, - приподнявшись на локте, Львов взъерошил
русую чёлку. - Всё будет хорошо, - слова прозвучали убедительно, а
пальцы так нежно перебирали пряди, что Димка начал расслабляться и
погрузился в пьяный сон.
***
Пелену сна порвал громкий звонок будильника. -
Ууу, - простонал Димка и кряхтя перевернулся на другой бок, уткнувшись
лбом в Львова. – Ой… - парень с трудом раскрыл немного отёкшие глаза,
узрев перед собой тёмные кудряшки на груди. Дмитрий ощупал своё тело тёплой ладонью. «Голый… Абсолютно… Что вчера было-то?». Птичкин
в деталях помнил своё «падение» в ресторане, однако, дальнейшие
действия всплывали в памяти смутно, не позволяя составить подробную
картину. Парень скинул одеяло со Львова и задохнулся от возмущения. «Тоже
голый!», - закусил губу. – «И красивый…», - невольно подумал Дима,
осмотрев крепкого мужчину. На предплечье Семёна Птичкин заметил
татуировку: щит, пересекаемый двумя мечами, слева от него красовалась
дозорная вышка, а справа – пограничный столб. Над щитом вилась
ленточка, в которой была выбита непонятная аббревиатура: КСЗПО. Снизу
указывались года: 1992-1994. «Похоже на какую-то армейскую татуировку», - предположил Дмитрий и робко провёл указательным пальцем по щетинистой щеке. - А? – Львов открыл глаза и перевернулся на спину. – Будильник звонил? - Угу, - Птичкин натянул на себя одеяло, стараясь из всех сил не смотреть на Семёна, совсем не стесняющегося своей наготы. - Значит, пора собираться, - мужчина потянулся и сладко зевнул. – Как спалось? Дмитрий кашлянул, взволнованно переплёл пальцы и, заикаясь, задал будоражащий душу вопрос: - Э… кх… Скажите, мы что, того? Львов вздохнул: - Увы, совсем не того. - Тогда… почему ты… Вы голый? – недоверчиво полюбопытствовал Птичкин, мельком взглянув на по-мужицки соблазнительного Сему. - Мне нагишом спать привычнее. Ничего не мешает. Тело, понимаешь, дышит, - едва сдерживая улыбку, пояснил Львов. - Не верится что-то мне, - Димка встал на колени и озадаченно скользнул пальцами между ягодиц. Сёмка возбуждённо сглотнул слюну и выгнулся, чтобы лучше рассмотреть, что вытворяет парень. Дмитрий
пару раз провёл пальцами в складке, надавил на неподатливый анус и с
лёгким сожалением, как показалось Семёну, констатировал: - Никаких признаков секса… - А ты не верил! - подмигнул Львов. – Так что, давай собираться. Или у тебя, бедняги, тыква болит и сушняк мучает? -
К вышеназванному добавлю сводящие с ума угрызения совести, - молодой
человек трагично накрыл лоб ладонью. – Пожалуй, я не пойду на работу.
Представляю, что обо мне судачат в Администрации… Начальнице, наверное,
ещё вчера всё доложили. - Уймись! – скомандовал Сема. – Я всё замну. Никто ничего не узнает, - заверил он и притянул Димку к себе. Птичкин напрягся, но всё же, почувствовал себя необычайно уютно в руках Львова. -
И вообще, подумай – надо ли начальству, из-за тебя, переводчика скандал
раздувать? Понимаю, если бы шишкарь такое отчебучил, - успокаивал
чиновник. – Не вини себя – ты парень молодой, пить не умеешь… Все уже и
забыли! - Правда? – обнадежено выдохнул Дима. - Правда, -
улыбнулся Семён. – Знаешь, Димка, а ты действительно на воробья похож.
Особенно вчера, налакавшись. Чирикал мно-о-го, но всё не по делу. «Мне
следует обидеться на эти слова», - заметил Птичкин, но вопреки своим
мыслям, просто улыбнулся и потерся щекой о плечо мужчины. - Обещаешь, что всё будет хорошо? – Дмитрий строго посмотрел в карие глаза. Львов скользнул ладонью вниз, пощекотал поджарые бока и жадно сжал ляжку парня. - Будем считать, что это означало «да».
***
Семён
«Птичкинскую» проблему утряс быстро. Первым делом, переговорил с
недовольной Анатольной, которой, естественно доложили о недостойном
поведении одного из лучших переводчиков. Около часа Львов вёл
задушевную беседу с начальницей комитета, втирая, что «мальчик молодой,
не рассчитал, зато как он переводил, пока трезвым был, ох как
переводил!». Несколько раз Галина Анатольевна просила Ксюшку сделать
кофе. - О чём они всё треплются, а? – протараторила девушка, забежав к Птичкину. - Откуда мне знать, о чем начальники болтать могут… О делах, наверное, - хитрил Димка. -
Ты что, вместе с Львовым на работу приехал? – допытывалась Ксения,
устроив пятую точку, обтянутую узкой чёрной юбкой на рабочем столе
Дмитрия. - С чего ты взяла? – фыркнул парень. Он не хотел распространяться о вчерашнем инциденте. -
А я своими глазами видела! – Ксюха приперла дружка к стенке. – Я шла с
остановки к центральному входу и заметила, как на стоянку белый джип
Семёна пристроился… и оттуда ты выскочил. Димка промолчал и даже стал напевать дурацкую песенку под нос, показывая всем видом, что разговаривать на эту тему не намерен. -
Ещё говорят, что ты вчера на банкете нашалил, - Ксюша нагнулась к
Птичкину, чтобы заглянуть ему в глаза, но молодой человек зажмурился. -
Говорят, ты с Кипятковым из Управления делами Администрации, ну с тем,
который башку никогда не моет, на свидание идти собираешься, - перевел
стрелки Дима, ляпнув первое, что пришло в голову. Лишь бы Ксения
отстала. - Что-о? – возмутилась девушка. – Да даже если бы он был
последним мужиком на планете… Я бы никогда… Вообще, кто тебе такую
ересь нашептал? - Встречный вопрос, - коварно улыбнулся Дмитрий. – Кто тебе про меня гадостей наговорил? -
Педик! – беззлобно прошипела Ксюша, взъерошив уложенные Димкины волосы.
– Ладно, не хочешь рассказывать – не надо! – секретарша спрыгнула со
стола, подтянула юбку, поправила красную блузку. – Но имей в виду –
рано или поздно я и Маринка тебя расколем! – пригрозила она, и цокая
шпильками выбежала из кабинета. В приёмной надоедливо трезвонил телефон.
***
Птичкин готов был летать от счастья и облегчения. Если бы умел. Он
ходил по Администрации, обедал в кафетерии, и не заметил никаких косых
взглядов, не слышал перешёптываний за спиной. А ведь он так этого
боялся! И Галина Анатольевна, капитально обработанная Львовым, была
мягкой и приветливой, как обычно. Димка опасался, что начальница
расскажет о случившемся в ресторане его матушке. Ведь они хорошие
подруги. Однако, волнение отступило, когда Птичкин просёк, что
Анатольна дала себе установку «на банкете ничего не было».
Ничегошеньки. Это ей так Семён мозги вправил.
Несколько раз
Дмитрий пересекался с Сёмой. Первый раз на лестнице, второй раз – в
буфете, третий – на излюбленных коричневых диванах в холле. Львов,
заметив Диму, начинал улыбаться и подмигивать. Парень тушевался, но эти
скромные знаки внимания принимал с радостью. К концу рабочего дня,
Птичкин решился заглянуть к своему спасителю. - Можно? – Димка тихонечко постучался в тяжёлую дверь и неуверенно шагнул в просторный кабинет. -
Тебе можно даже без стука, - Семён лихо крутанулся в чёрном кожаном
кресле и оперевшись подбородком на кулаки, уставился на молодого
человека. - Я пришёл сказать спасибо, - промямлил Димка, стоя
посередине кабинета, обставленного дорогой мебелью. В открытое настежь
окно врывался ветер и играл с тюлем из белой органзы. - Говори, - Львов шало посмотрел на Птичкина. - Спасибо! – с чувством бесконечной благодарности выдохнул парень. - Пожалуйста! – как ведущий на детском утреннике произнёс Семён и хлопнул в ладоши. – Всё-таки, весело вчера было. Димка
пожал плечами. Он так не думал, ведь всю душу себе извёл. Правда, были
и приятные моменты. Например, утром, когда Львов обнял его и прижал к
себе крепко, по-мужски, обещая, что всё будет хорошо. «Жаль, я не
совсем четко помню, как он меня в душе намывал», - вздохнул парень. -
Дим, что ты сегодня вечером делаешь? – неожиданно серьёзно спросил
Семён и поднявшись, подошёл к Птичкину. Молодой человек машинально
сделал шаг назад и нахохлился. «К себе хочет пригласить… Спасение
«отрабатывать». Что весьма ожидаемо». - Воробей! – засмеялся Сема. – Что забился-то как не родной? - Я…я… - Птичкин не мог связать и двух слов. – Всё же, я чувствую себя неловко. -
Удивительный ты парень, Димка, - на мгновение, молодому человеку
показалось, что Львов рывком притянет его к себе… но мужчина не сделал
этого. Напротив, он нежно взял подрагивающую от волнения руку и поднёс
похолодевшие пальцы к своим губам. Дмитрий выдохнул – вечная щетина
Семки приятно покалывала кожу. - Так что ты делаешь сегодня вечером? - А… д-давайте з-завтра… делать, - заикаясь, выговорил Птичкин. Против истинных желаний не попрёшь. Как Димка не ругал себя, но не мог он Семё отказать. Не мог отказать себе. - Почему завтра? – с улыбкой поинтересовался Львов, заглядывая в серые глаза. - Потому что… я ещё от вчерашнего не отошёл, - признался Птичкин. «Слишком быстро». - Подвезти-то тебя можно? Димка некстати вспомнил свою первую историю, которая тоже началась с невинного «давай подброшу». - Я даже не знаю... – замешкался Птичкин и невольно сжал пальцами ладонь Семёна. -
Не знает он, - фыркнул Львов. – Ты с работой на сегодня закончил? –
кивок. – Вот и свои дела разгрёб. Можно с чистой совестью домой катить,
- чиновник выжидающе посмотрел на Димку. - Покатили, - сдался молодой человек. Сёма одобрительно дёрнул его за галстук и подмигнул.
***
По
дороге домой, Димка сравнивал Семёна и Костю. Он был бы безумно рад
этого не делать, но параллели напрашивались сами собой. Также как и
рыжий, Львов агрессивно водил машину. Лихачил, порой, проскакивал на
красный свет, гневно крыл «тормозов». Как и Костька, Сёма знал толк в
ругани. - Эй, на «Логане»! – проорал мужчина, ударив кулаком по
сигналу и яростно зыркнул на красный Рено, за рулём которого сидел
худощавый очкарик. – Дим, только посмотри – мыслитель, блять,
выискался. Стоим и думаем, нах! Нырять надо, а не ждать у моря погоды! - Семён, зачем же так нервничать? – мирно проговорил Дмитрий, неловко погладив мужчину по предплечью. -
Потому что бесят меня тугодумы, воробушек. Накупили тачек, а ездить не
умеют, осьминоги трындыблядские! - разошёлся Львов. – А бабы за рулём?
Нет, я даже знаю таких, которые водят отлично… Но вот взять, например,
мою сестру и её подруг. – Чиновник оценил ситуацию на кольце. Поняв,
что стоять ещё минут пять, как минимум, он продолжил свой рассказ. -
Так вот, возьмём сеструху мою, - Димка закивал. – Правильно поётся: «За
рулём пизда – это не езда». Училась-училась, но в ГАИ экзамен не сдала.
Так муж ей права купил. Зря, ой зря он это сделал! Парковаться вообще
не умеет – постоянно кого-нибудь задевает. Я ей говорю: «Ты за жизнь-то
свою не боишься?». А она – хочу водить и всё тут. И знаешь, сколько
таких водил бездарных? - Представляю… - Ладно, хер с ними, -
пробка начала рассасываться и настроение у Семёна тут же улучшилось. –
Ты не обращай внимания – я по жизни такой вспыльчивый, - повинился
мужчина. - Да я привык… - улыбнулся Птичкин. «Спасибо Косте. Знаю, как такие типы за рулём себя ведут».
***
Белый Ситроен въехал в тенистый двор. Дети, игравшие на тротуаре, врассыпную разбежались по сторонам. - У тебя третий подъезд, если я правильно запомнил? - Ага. -
Приехали, - констатировал Сёма и остановился у бордюра. По крыше
автомобиля застучали ветки акации, сгибаемые ветром. – Хороший у вас
двор, ухоженный, - заметил он. – И клумбы, и лавки, и ребятне есть где
поиграть. - Управляющая компания работает, - отстраненно буркнул Димка. Его
голову занимали совсем другие мысли: «Как пойти домой - поцеловать
Львова, или просто поблагодарить на словах? Блин, почему всё так
сложно?» - Спасибо, что подвёз, - промямлил Птичкин и вцепился
хромированную дверную ручку. Он решил обойтись без поцелуев. Не потому
что не хотел целовать Семёна, а потому что рассчитывал, таким образом,
составить о себе хорошее впечатление. Если это вообще возможно. - На здоровье, - улыбнулся Львов. Димка
потянул ручку на себя, но дверь так и не открыл. Его держало тяжкое
ощущение незавершённости. «Что ещё-то ляпнуть?», - судорожно соображал
Дмитрий. - Дим, - Сема потряс задумавшегося парня за плечо. - А? – встрепенулся он и уставился на мужчину. - Наклонись-ка, что-то скажу тебе, - Львов откинулся на спинку сидения и поманил пальцем молодого человека. Димка посмотрел в окно – во дворе кроме мелюзги, занятой своими играми, никого не было. - Давай-давай, - поторопил Семен, и Птичкин послушно потянулся к нему. - Ближе, - потребовал Сёма. – Я на ушко нашепчу. Дима
покорно выполнил указание и, чтобы не завалиться, упёрся ладонями в
грудь чиновника. Этого-то Львов и ждал. Не успел Димка глазом моргнуть,
как руки легли на его плечи и сковали, словно капканы. Птичкин
задохнулся, когда Семён грубо накрыл его губы своими. «Нашептал на
ушко… Вот жук!». - Ммм, - промычал Димка, пытаясь возмутиться, но тут же передумал. Нужно быть идиотом, чтобы такой кайф обламывать. «Да гори всё синим пламенем!», - мысленно отмахнулся Птичкин. – «Рядом настоящий мужик…». Закрыв глаза, Дима стал нетерпеливо отвечать на поцелуй, так, что Львов на момент растерялся. - Разошёлся-то как, воробей, - довольно прошептал он в мягкие губы. - Угу, - согласившись, Птичкин снова прильнул умелым губам мужчины. Внизу
живота стало жарко, разум предательски отказался работать. Ещё бы –
когда тебя целует такой мужик, лишая дыхания, приятно царапая щетиной.
Когда ладони скользят по спине и по бёдрам, не желая отпускать. Когда
чувствуешь настоящий, живой запах – сигареты, имбирный парфюм и
специфический аромат тела. Димка всё это очень ценил. - Семён, - переведя дыхание, прошептал Птичкин. Он хотел сказать что-то ещё, но мысль коварно ускользнула. - Можно просто – Сёма. - Сёма… - улыбнулся Димка. Сзади загудел автомобиль. - Ё-моё, - Львов взглянул в зеркало заднего вида. – Я своей махиной весь проезд перекрыл. Заведя мотор, мужчина отъехал немного в сторону, пропустив зелёную Ладу-Калину. Птичкин,
взбудораженный резкой сменой обстановки, снова напрягся: «Не слишком ли
вызывающе я себя повёл?». Из подъезда вышли две дамочки лет пятидесяти.
Они подозрительно посмотрели на дорогую иномарку. Димка приветливо
кивнул соседкам. Те улыбнулись ему в ответ, но как-то двусмысленно
переглянулись. Дмитрий смутился. Как назло, женщины подошли к клумбе и
принялись оживлённо рассуждать о насаждениях, показывая пальцами. - Блин, - прошипел парень. - Да, обломинго, - усмехнулся Семён. – Ну что, воробейко, скачи домой? - Угу. - Про завтра не забудь! – строго предупредил Львов. – Лично за тобой в кабинет зайду! - Хорошо, - кивнул Димка и, прикрыв полами бежевого пиджака выпуклость в брюках, выскочил из машины. «Представляю, как Ксюха изведётся», - подумал Димка, зайдя в лифт.
***
Поцелуй
в автомобиле никак не отпускал Птичкина. Парень даже подрочил в душе… А
потом на кухне, пока готовился омлет. Не помогло. В носу по-прежнему
стоял запах Семёна, и все мысли, словно сговорившись, сосредоточились
вокруг этого мужчины. Димка не считал себя влюбчивым. Сколько
встречался с парнями – никогда не было такого, чтобы: «Ах, люблю-хочу,
не могу!». Разве что с Костей – тогда его понесло мощно. В глубине
души, Птичкин чувствовал – нечто подобное начинает происходить с ним и
сейчас. Конечно, до чего-либо серьезного ещё далеко, но тяга
появляется. «Наверное, потому что такие мужики – мой крест. И от этого
мне не уйти», - с сожалением подумал он. Парень невольно вспомнил
Семёна, такого мужественного, с волосатой грудью и армейской
татуировкой на предплечье, растянувшегося на диване – внутри всё
перевернулось. Память подкинула другой кадр: квартира на Псковской, на
помятых простынях развалился Костька. Грудь тоже в рыжих кудряшках,
волнистые волосы по плечам разбросаны, а в уголке рта – сигарета. А
Димка лежал рядом и любовался из-под ресниц. «Вдруг мне и с Сёмой не повезёт?», - страдальчески подумал Птичкин. – «С ума сойду». На кухне запахло гарью. Дима, отбросив дурацкие мысли, вскочил с тёмно-зелёного уголка и бросился спасать омлет.
***
С утра Птичкин был как на иголках. Ждал и, в то же время, боялся
предстоящего свидания. Дима опасался, что оно может стать первым и
последним. Мол, Сёма получит всё, что хочет и остынет. Не выдержав,
Дмитрий решил позвонить Вешенке, отложив работу, которую Анатольна
подвалила с утра. - Привет, Вешка. - Приве-е-ет, - голос у Илюхи
был непривычно грустный. Так он говорил лишь при приступах самокопания,
ещё до знакомства с Ярославом: «Ах, меня все ебут, но никто не любит!». - Что такой печальный? – Димка счёл необходимым поинтересоваться. Друг всё-таки. -
Ярик руку вчера сломал, - вздохнул Илья. – Выезжал в деревню какую-то,
репортаж снимать про лошадей. Придурок – отснял и свалил. Не-е-ет, им,
видишь ли, покататься приспичило. Покатался – с кобылы грохнулся.
Теперь сидит с гипсом. - Бедняга, - сочувственно протянул Дима. -
А ты представь, каково мне было! – воскликнул Илья. – Сказал – приеду к
трём. Пять, шесть – нет его. Труба отключена. Думаю: «Ну всё, кранты!».
Бегаю по квартире, очкую. Тут, в половину седьмого, звонит: «Всё
нормально, я сломал руку, еду из районной больницы домой». Это
нормально, вообще? - Ну… главное, что всё обошлось. - Ага. Теперь
сидит, калека. А я за ним ухаживаю. Вот, завтрак готовлю… Сейчас с
ложечки кормить буду. Ведь он, лошара, правую руку сломал. - Молодчага, - одобрил Димка. – У меня тоже кое-какой сдвиг произошёл. - Какой? – оживился Илюха. – Замутил с кем-то? - Я сегодня к Семёну иду, - шёпотом, косясь на дверь кабинета, поведал парень. - Ва-а-а! – завизжал Вешенка. – Это же круто! - Я волнуюсь… вдруг… - залепетал Димка. -
Птичка, блин. Никогда не думай. Ты ведь у меня любишь накручивать. Иди
к нему в гости, получи свою порцию удовольствия. Если повезёт – всё
дальше закрутится. Не подфартит, хоть со своим любимым типажом
перепихнёшься… Но я тебе желаю удачи и буду держать кулаки! – пообещал
Илья. - Спасибо, - вздохнул Дима. – Теперь я нервничаю на одну десятую меньше. - То-то же! - Ну ладно, Вешка, давай. У меня ещё работы полно. Ухаживай за возлюбленным. - Это я могу. Удачки! – и гудки.
***
Как Дима и ожидал – у Ксюхи глаза из орбит чуть не выскочили, когда он
с Семёном вышел из кабинета. Она заёрзала на стуле, сгорая от
любопытства. - Димка! Димка! – зашипела он вслед. - Потом, - отмахнулся Птичкин и поспешил за Львовым.
Сёма
жил на улице Пестовской, расположенной вдали от оживлённых трасс.
Зелёные улицы, трёхэтажные дома из жёлтого кирпича, огорожены невысоким
забором. В одном из таких домиков проживал Семён, в новой квартире
площадью 150 метров. Перед въездом во двор, как положено, шлагбаум и
будка охранника. На цокольном этаже – гаражи. Когда-то на месте этого
«элитного жилья», располагались покосившиеся частных домики.
Квартира
была до неприличия большой для одного человека. Семён ещё не обжил её
толком, но уже успел заставить комнаты «богатой» мебелью – кожаными
диванами, массажным креслом, полированными шкафами и стенками из ореха.
Дмитрий улыбнулся, заметив, что рядом с дорогим диваном, на дубовом
ламинате, расположились две пары гантель и одна мини-штанга. В шкафах
книги расставлены неровно, а на журнальном столбике беспорядочно
раскиданы какие-то газеты. В спальной, на аккуратно застеленной кровати
валялись несколько галстуков, и трое носков разных цветов. «В этом весь
Семён», - подумал Димка. Он чувствовал себя вполне уютно в
холостяцком жилище, пока не заметил одну-единственную фотографию в
позолоченной рамке, стоящую на вычурном комоде. С неё, улыбаясь
смотрели на Птичкина две женщины и мальчик. Одна молодая и очень
эффектная – с пушистыми ресницами, голубыми глазами, пышными локонами и
фигуркой «рюмочкой». Другая – постарше, с тёмно-русыми волосами,
собранными в пучок, одетая в простое цветастое платье. И мальчишка,
совсем маленький, годика три, не больше. Умные глазки-пуговки, курносый
носик и забавные кудряшки на голове. Увидев эту «идиллию», Димка чуть
не посинел и в его глупую голову сразу полезли дурные мысли. «Женат…
Твою мать, хоть бы убрал фотку ради приличия! Уйти! Срочно уйти!».
Семён,
наводящий порядок в спальной, услышал быстрые шаги. Скомкав галстуки,
он швырнул их в шкаф и поспешил в прихожую. Димка нервно завязывал
шнурки. - Ты куда намылился, воробьина? – сурово спросил чиновник, прислонившись к стенке. - С женатиками не вожусь! – выплюнул Птичкин, затянув шнурки. Сёма загоготал. А Димка покраснел как свёкла. -
Опять рас… расчирикался, - Львов показал пальцем на опешившего Дмитрия.
– Ой, дурень… Ду-у-урень какой! Ну-ка, разувайся, быстро! – по-армейски
приказал он. - Не буду, - надулся Птичкин и топнул ногой. -
Сеструха это моя, двойняшка. Сынишка её – мой племяш и мамка, -
сдерживая смех, объяснил Семён. – Завёлся-то как! Если тебя это так
волнует: не женат я и не «залетал», - доложил он. Димка хихикнул и послушно разулся. - Перенервничал, - пожал плечами он, стоя на коврике в прихожей как вкопанный. - Я тебя успокою, - подмигнул Львов и в один шаг подошёл к Дмитрию. – Ну что, винца хлебнём, как приличные люди, или… - … Как неприличные. Сразу, - выдохнул Дима, уткнувшись носом в ложбинку между ключицами. - Знаешь, я тоже склонялся к этому варианту ответа, - просиял Семён и наклонившись, прошёлся губами по шее Птичкина.
«Блять,
опять веду себя не так. Надо быть сдержаннее, серьёзнее», - язык
скользнул к ушку, и дыхание возбуждающе защекотало кожу. - «Хотя… по
хер!». Димка решил не париться и следовать своим инстинктам.
Инстинкт требовал немедленно отдаться этому до безобразия обалденному
мужчине… который уже успел снять брюки. «Вот он, истинно мужской
напор», - блаженствовал Дима, только успевая постанывать и ловить
приятные ощущения на разных частях тела. - Сёма… Сёма, - протянул он. - Ммм? – Львов приподнял голову. - Поцелуй меня… - Пожалуйста! – жгучий поцелуй под коленку. - В губы… Сёма, в губы… - Димка чувствовал себя пьяным. Семён
накрыл ладонью до предела возбуждённый член парня и стал короткими
поцелуйчиками по торсу, подниматься к его приоткрытому рту. - Ах, - выдохнул Птичкин и, вцепившись плечи Львова сам присосался к нему. Мужчина гладил его по щекам, с силой вдавив в спинку дивана.
***
У
Димки искры из глаз летели. До Семёна он не трахался около полутора
месяцев и, получив желаемое, решил оторваться на полную катушку. - Сёма… Сёма… - прохрипел Птичкин. – Остановись. Мужчина стал входить в парня медленнее, болезненно сжимая бока. - Что-то не так? – озадаченно спросил он. «Я вроде, ещё не так разогнался». - Я хочу… поменять позу, - засмеялся Дима. – Сядь… Сядь… - сбивчиво попросил он. Семён
уселся на диване, немного приспустившись на край. Птичкин с готовностью
взгромоздился на него, упёрся рукой в плечо и рывком насадился на
«готовый» член. - Шустрый ты, воробей, - одобрил Львов, потянувшись к зацелованным губам Птичкина. Всё
слилось для Димки в тот момент. Пальцы, тискающие ягодицы.
Нетерпеливые, грубоватые, но такие желанные поцелуи. И сам он скакал
как заведённый, слушая Сёмкино порыкивающее дыхание. - Ай,
блиииин! – воскликнул он и в последний раз, особо сильно насадился на
Семёна. Чувствуя, как внутри Птичкина всё сжимается, Львов со вздохом
излился, шлёпнув Диму по заднице…
Они растянулись на полу рядом
с диваном. Сёма был весь мокрый, даже волосы на груди прилипли к коже.
Счастливый Димка лёг на бок, закинув ногу на бёдра мужчины. В комнату
вырвался весенний ветер и гудение въехавшей во двор машины. В окно
заглядывала развесистая берёза, одетая в молодые листочки. Вечернее
солнце улыбалось с небес, и Птичкин чувствовал себя великолепно. Лучше
всего, за прошедшие полтора года. Передохнув, парень обвёл большим
пальцем контур загадочной татуировки: - А что она значит? - Татуха-то? – улыбнулся Семён. – Это память. Я в пограничных войсках срочную служил. Вот, основные символы и годы службы. - Ммм, - протянул Димка, а сам подумал: «Круто!». - А что такое «КСЗПО?». - Краснознамённый Северо-Западный пограничный округ, - расшифровал Львов. – В Карелии, в Лахденпохьи два года отлахденпохьил. - И как? - Хорошо, - просто ответил Сёма. – Хочешь, дембельский альбом покажу? - Давай! В первый раз в жизни буду смотреть. - Да ты что? – удивился Львов. – А батя твой, что в армии не служил? Димка замялся: - Я без отца рос… -
Вот оно что, - мужчина ласково взъерошил мелированые светлые волосы. –
А мой папаша в ракетных войсках трубил. И дембельский альбом свой
хранил как зеницу ока. Помню, с трепетом таким показывал и мне, и
гостям. Жаль, умер, старик год назад. Помер, так и не простив меня… -
совсем тихо добавил Сёма. - Что? – озадачился Птичкин. - Не бери
в голову, - Львов поцеловал парня в щёку и встав, подошёл к полкам, где
на видном месте лежал альбом. – Лучше вот, полюбуйся.
Димка с
интересом открыл тяжёлый альбом в потёртом красном бархатном переплёте.
На обложке чёрным фломастером каллиграфически было написано ДМБ 1994.
На картонные страницы аккуратно приклеены фотографии 9 на 12, сделанные
простейшей «мыльницей». Над фотографиями, цветными фломастерами
выведены серьёзные и не очень поговорки: «И будет сниться среди мрачных
туч, прожектора Б-200 яркий луч…», «По команде «отбой» наступает тёмное
время суток», «Сапоги надо чистить с вечера и утром надевать на свежую
голову», «Голова у солдата, чтобы думать, а мозги - чтобы соображать». Димка
отметил, что за два года в армии Семён отменно «омужичел». Фотографии с
начала службы, на которых Львов предстал бритым на лысо, большеглазым
восемнадцатилетним юнцом, не шли ни в какое сравнение с дембельскими.
Широкоплечий, в зелёной фуражке, с аксельбантами… и ремень, с
начищенной до блеска пряжкой, небрежно приспущен. Димку насмешила
фотография, датированная декабрём 1992 года. Среди сугробов, по струнке
вытянувшись стоял Семён, а немного впереди него, отставив ногу в бок,
распахнув бушлат и залихватски задвинув шапку на затылок, расположился
какой-то парень. - Такой контраст… Ты чего здесь такой скромный? -
Дык с «дедом» фоткался. Это сержант мой, Юрка. А я на этой фотке только
четвёртый месяц служил. Душарой зелёным был, - объяснил Львов, вспомнив
армейские деньки.
С Юркой, сержантом из его взвода, Сёму
связывали не только служебные отношения. Не нравилось это слово Семёну,
но они были «любовниками». Сначала, правда, Сёмка был только в
пассивной роли. Но потом он с Юрием даже сдружился, и тот позволял ему
своим калашом поорудовать. А когда Юра дембельнулся, Семён себе личного
духа нашёл, правда, задницу никогда не подставлял. Ещё в первые дни
службы Львов заметил, что сержант Петров слишком много ему внимания
уделяет – то сортир драить отправит, то сапоги чистить, а сам в это
время над душой стоит, будто приглядывается. Недели через две после
присяги, ночью, когда все спали, Сёма дневалил – на тумбочке стоял. А
Юра был дежурным по роте. Сержант вальяжно подошёл к своему духу, и
шепнул: - Ну чё, душара, в штанах ничего не ноет? - Ноет, товарищ сержант, - признался Семён. - И у меня ноет, - цокнул языком Юрий. – Но есть средство. За мной, в каптёрку. Львов почапал за сержантом, догадываясь, какое «средство» Юрец имел в виду. - Трахаться будем? – прямо спросил сержант. - Будем! – с готовностью ответил Сёма. Это предложение его ни капли не шокировало, ибо парней Львов пробовал ещё на гражданке.
Первый
раз Семён сблизился с молодым человеком в 15 лет, еще в Демянске. Его
дружок Федька раздобыл где-то кассету с отменной порнушкой. Запершись в
комнате у Фёдора, они, заливая слюной экран телевизора, смотрели на
праздник плоти. Терпежа не было, и Сёма предложил: - А давай друг у друга отсосём? Федя удивился и заартачился. - Да ладно! – напирал Львов, которому возбуждение разум забило. – Ты у меня пригубишь, я у тебя. Всё по-честному! Но
одним минетом дело не ограничилось. Сёмка заломал потерявшего
бдительность Фёдора и засадил ему по самое не балуй. Семёну
понравилось: «Не хуже, чем с девчонками», - подумал он тогда. А вот
Федька был не в восторге, и попросил друга забыть о случившемся. Но
Львов забыть не смог. Он понимал – в маленьком Демянске ему ничего не
светит. Второй раз Семёну довелось завалить парня только в 18 лет,
когда он приехал в Новгород, поступать в институт. Подал заявление
на агротехнический факультет, но все экзамены завалил. Потому что
вообще не готовился, а гулял и пил с парнями из общаги. Тогда-то он и
познакомился с тихим абитуриентом-очкариком, жившим в комнате напротив.
Парнишка был худощавым, но на лицо вполне симпатичным. И ещё разбитному
Семёну очень уж нравилось портить правильного мальчика из Старой Руссы.
Только, в отличие от Сёмки, Валерка в институт поступил. А Львова
забрили в армию… где он окончательно понял, что в жизни бабы ему на фиг
не нужны.
***
Димка с интересом слушал армейские байки
Семёна, и историю про то, как он, вернувшись на гражданку, совершенно
случайно поступил в Новгородский филиал академии Государственной
службы, на факультет государственного и муниципального управления.
Успел подать заявление в последний день, когда как других институтах
приём вообще закончился. Как в студенческие годы работал «менеджером по
снабжению» у какого-то барыги на базе строй материалов, и как попал на
практику в городскую Администрацию, где хорошо зарекомендовал себя и
получил свою «путёвку в жизнь». - Во-о-т, - выдохнул немного
утомившийся рассказчик. – Димка, оставайся у меня на ночь, а? Завтра
выходной, ещё чего-нибудь замутим, - предложил Львов. Птичкин чуть не подпрыгнул от радости, но сдержался и скромно поинтересовался: - Я точно не помешаю? - Сейчас-то не мешаешь, - бухнул Семён. - Ну… я даже не знаю. - Не ломайся, воробейко. Весь интим у нас с тобой уже был… - протянул мужчина. - И? – Птичкин насторожился. -
Димка, блять. Понятия не имею, что там у тебя в головешке творится, и
почему ты так дёргаешься. Скажу прямо – понравился ты мне. Я, может,
тебя ещё тогда, у Блю приметил. - И? – повторил Дмитрий, хотя у него после этих слов камень с сердца упал. «Я ему нравлюсь… Значит, есть шанс!». - На ночь оставайся! – беззлобно рявкнул Львов. – Разикался тут, понимаешь. Димка остался. Также, заночевал он у Семёна и в субботу, и в воскресенье.
***
Птичкин
день ото дня становился всё счастливее, наблюдательные «подружайки»,
естественно, заметили и не упускали момента помучить вопросами: «А что
это ты всё лыбишься так таинственно?» Димка отмалчивался, хитро щурясь. Правда,
время от времени, на Птичкина находили приступы «нужно быть серьёзнее»,
и тогда он начинал выкобениваться. Он считал, что Семён должен оценить
его сдержанность и «сурьёзность». На самом деле, Львова это нервировало. Как повелось за последнюю неделю, Димка поехал обедать с Семёном. - Хочешь ночью по городу погонять? – спросил Сёма, жуя гуляш в кафе. - Конечно! – просиял Птичкин, но тут же спохватился и скроив серьёзную мину важно добавил. – Я подумаю. - Значит, едем? – настойчиво переспросил Львов и сжал под столом Димкину коленку. - Ещё
- Трахаться будем? – типа ГОТОВ ? ))) - Будем! – ага ВСЕГДА ГОТОВ ))))))
Мари ты вот такими малюсенькими сюжетиками аж покатываться заставляешь )))))
Птичка какашка все никак Костика забыть не может ))) вот прочитала и чет прям аж захотелось чтоб они парочками встретились ))))) ну Котик с Максом то полюбому лучше будут, но и чтоб Птичка тоже понял, что у него Левушка паря нормуль )))))) спс
Мари ты вот такими малюсенькими сюжетиками аж покатываться заставляешь ))))) Спасибо!) Я вообще люблю мелочи)))
Главное, что Птичка Костю разлюбил. Но обида осталась - всё же для бедного Птички это было ударом. Думаешь, для Макса это бесследно прошло?) В третьей части увидите))) И ещё я подарок для человечка пишу, про Новый Год К и М после измены - там тоже пара словец про это сказано) Птичка с Сёмушки уже прёццо. Ему нужно пережить переходный период)
ОКОНЧАНИЕ ЧАСТИ,йопта - Ещё бы! - Дмитрий вернулся в своё естественное, открытое состояние, забыв про дурацкую сдержанность. - Вот и отлично, - улыбнулся Семён. – Воробей, объясни ты мне, придурку, что на тебя временами находит? - В смысле? – заморгал парень. - Как сейчас, например. - Львов серьёзно посмотрел Димку. Птичкин вздохнул. Ведь он хочет, как лучше. А получается… «Это Костя во всём виноват», - поразмыслил Дима. – «Вселил в меня неуверенность и страх». Молодой человек вздохнул ещё громче и печальнее. «Надо рассказать про мой опыт», - решил Птичкин. – «Или не надо? По-другому отмазаться?».
