Димка окинул взглядом кафе. За соседними столиками с люди с аппетитом
вкушали отбивные, куриные бёдрышки, борщи… Улыбались, болтали, курили.
Играла ненавязчивая музыка – какой-то мужчина пел приятным голосом на
итальянском языке. «Не место для откровений», - решил Птичкин. - Сёма, пожалуйста, давай я расскажу тебе всё после работы… Не хочу сейчас, - промямлил он, печально посмотрев на Львова. Мужчина сосредоточенно прожевал кусок мяса и в один глоток приговорил остатки томатного сока из стакана. - Давай, хомячь в темпе, - скомандовал он, достав пачку сигарет из кармана белого пиджака. -
К чему такая спешка? – Птичкин привык тщательно пережёвывать пищу,
поэтому не съел ещё и половины содержимого тарелки. - Время ещё есть. - Нет, - возразил Семён. – Мы едем домой. Ко мне, в смысле. - К-как? – Димка подавился куриной грудкой в сливочном соусе. – У меня работы ещё… -
Наш рабочий день закончен, - отрезал Львов. – Не волнуйся. То, что меня
в Администрации не будет – без пизды пройдёт, у меня дел в районах –
во-о! Анатольне твоей позвоню, скажу, что ты мне для дела нужен. - Сёма, я не понимаю… -
Мне не терпится услышать твою историю, - резко отозвался мужчина. –
Сидишь с такой кислой миной – у меня сердце щемит. Так что наяривай,
остыло уже всё, наверное. И поедем ко мне, ток-шоу устроим. Е-ешь! Птичкин,
не способный устоять под жестким напором Львова, стал глотать пищу едва
пережёванными кусками. «Таких как он надо слушаться», - думал Дмитрий.
– «И это так приятно», - Семён любовно гладил парня по ляжке.
***
Димке хотелось выпить. Хотя бы бокальчик вина – ему бы этого хватило
для смелости. Сема восседал на высоком кожаном кресле как судья, сложив
сильные руки на груди. Сжигал взглядом, нахмурив брови. А Птичкин
вжался в диван и заикался, как придурок, не зная, с чего начать.
Раздражающе хрустел пальцами, теребил мелированную чёлку и пробовал
подбирать слова. - Дим, неужели произошло что-то позорное, раз ты
так ломаешься? – вопросил Львов и достал пачку любимых сигарет из
нагрудного кармана шёлковой белой рубашки. - Сём… - выдохнул молодой человек. – П-понимаешь, у-у меня был мужчина… Похожий на тебя… - А я думал, что уникален, - хмыкнул чиновник. -
Н-нет! – замахал руками Птичкин. – Я имел в виду… похож типажом. Не
мужчинка… Не интеллигентишка… А мужик! Такой вот, основательный. - А-а-а. - Во-о-от. Встречались мы, встречались, - протянул Дима. – А потом он меня бросил. Это было полтора года назад. - И? – вскинул бровь Семён. - И всё, - вздохнул Дима. – Разбежались… Львов молчал-молчал, думал о чём-то, доводя и так взволнованного Димку до исступления. - Ты что ли любил его сильно? – поинтересовался мужчина с непонятной болью глядя на Птичкина. Его покалывала глупая ревность. Дмитрий
замялся. Вспоминал свои прежние чувства. Больше всего гложила обида –
как это его, такого хорошего и красивого, променяли на вздорного,
стареющего алкаша. Вспомнил, как хотелось проводить больше времени с
рыжим, как хотелось его поцелуев, звонков и смсок. В конце-концов,
Костька его первый мужчина – отсюда и особый трепет в душе. Был.
Когда-то. Дурацкий трепет, который растаял как снеговик с нагрянувшей
весной. Только обида и непонимание остались. Димка ведь мечтал, что
Котов будет с ним. Ведь он делал всё, чтобы ему нравиться. Бесполезно. Вспомнил
Птичкин и других мужчин. Точнее, сладких мужчинок, по сравнению с
Костиком… и Сёмой. Встречался он с ними, ибо физиология требовала и
одиночество давило. Но легче, однако, не становилось. А Семён Диме
нравился. Очень-очень. Сначала, потому что «любимый цвет, любимый
размер». Чем дольше общался – западал больше. И, главное, чувствовал
взаимность. Увлечённость. Заинтересованность. Даже дыхание, порой,
спирало. И видеть Львова хочется каждую минуту, и звонка ждёшь, как
ошалелый. И так классно просыпаться в его руках… Полюбил Сёму Димка. - Влюблённость, - шепнул Дима. – Он первым был… Львов стряхнул пепел прямо на пол. - Дурак ты, воробей. - Почему? – губы дрогнули. Семён подошёл и уселся рядом с Птичкиным, прижав мелированую макушку к своей груди. - Тебя всего разок жизнь ударила, - прошептал он. - Зато как… - возразил Димка. – Я как познакомился с тобой… всё боюсь повторения истории, - признался он. Львов хмыкнул и поцеловал парня в щёку. - Сём, я просто не понимаю… Почему он предпочёл меня тому алкашу?! - Так у этого мужика был кто-то? – немного удивился Семён. Птичкин робко кивнул. -
Я тоже в душе не ебу, почему он тебя не выбрал, - вздохнул Львов. –
Значит, были причины. В любом случае, обмудок он, как его…? - Костя. -
Ты, главное, теперь не сси, - успокоил Семён, потрепав парня. - И меня
с ним даже не думай сравнивать, - приказал мужчина. – У меня-то никаких
бухарей нет. Дмитрий улыбнулся и погладил Семку по ноге. - И вообще, хочешь, я при встрече рожу ему набью? Может, тебе легче станет? «О, это будет битва титанов!», - представил парень. - Мне уже легко, - признался Димка и потёрся лбом о плечо Семёна. - Не врёшь? – строгий взгляд. - Ты же сказал «не сси», - подмигнул молодой человек. – А я тебе верю. - Воробей ты мой, - прошептал Львов на ухо. - Твой? - А чей же ещё? Только мой!- Собственнически заверил Сёма и в знак подтверждения, потискал задницу Птичкина. Димка расплылся. От души отлегло – Семён очень убедителен. И Костю он затмевает. С каждым днём всё сильнее…
***
Время шло. Тёплый май закончился, уступив местно аномально прохладному
июню. Впрочем, Димку погода не волновала – голова кружилась от чувств.
Как он не старался держаться перед подружками – всё равно раскусили и
раскололи. Долго его пытали Ксюша и Марина. Не выдержав ежедневных
допросов, Птичкин признался, кто его так «осчастливил». Девушки дар
речи потеряли – никак не хотели верить, что такой лакомый кусочек как
Семён оказался не из их лиги. - Везёт же тебе, Димка, - завистливо вздохнула Ксюха. - Я знаю, - улыбался Птичкин и три раза переплёвывал через плечо, чтобы не сглазить.
Семён
к своему воробью тоже прикипел всей душой. Зацепил его этот мальчишка.
Вроде и скромный, и приличный – след мамкиного воспитания, но и
отрываться умеет. Львову очень нравилось наблюдать, как Димка
оттаивает. Как раскрывает перед ним свою душу, не боясь быть
пораненным. Как доверяется ему и влюблено смотрит из-под опущенных
ресниц. Семё есть с кем сравнивать, благо любовников было
предостаточно. Но он никогда этого не делал. Просто знал, что Дима не
обманет, и если уж влюбится, то никуда не денется.
***
Держать себя в руках Львов не любил, и часто давал волю чувствам непосредственно на рабочем месте. - Сёмка… застукают, - задыхаясь, шипел Димка, косясь на незапертую дверь кабинета. «Называется, заглянул на секундочку». - И что? – мужчина и не думал прекращать поцелуи, забираясь жадными ладонями под расстёгнутую рубашку. - А ты… т-ты не боишься, что с должности полететь можешь? Львов как-то грустно вздохнул, целомудренно поцеловал Димку в лоб и уселся в кресло. -
Знал бы ты, Димка, как мне за 35 лет настоебенило это шифрование, -
отчеканил он. – А сейчас вообще скрывать невмоготу. Потому что серьёзно
всё, - вздох. – Видишь, воробей, что ты наделал? – натянуто улыбнулся
Семён. Птичкин подошёл к двери, и заперев её, со спокойной душой взобрался на колени к мужчине. - Сём, ты чего так загрузился? – пощекотал пальчиками под подбородком. - Просто, Дима, я на себе убедился, что всё тайное становится явным. Рано или поздно. - Расскажешь? – полюбопытствовал Птичкин. -
А то! – Львов кашлянул и начал повествование. - В первый раз пропалился
перед отцом. До 25 лет успешно скрывал - батя и думать не думал, что я
по мальчикам спец, - разоткровенничался Семён. – Он с мамой в Демянске
остался, и я всё зазывал их к себе в гости. Вот и решил папаша на 23
февраля нагрянуть. Без предупреждения. Звонит он в дверь, а я в этот
момент на парне, - грустная усмешка. – Я, конечно, сорвался. Постель
собрал, себя кое-как в порядок привёл, паренька в спальной запер.
Открыл, значит отцу. Он меня оглядел и пошутил: «Ты что такой
взволнованный, будто с хуя сорвался?». Я посмеялся так нервненько, на
кухню его проводил, бутылку поставил. Выпили, и приспичило папаше
квартиру осматривать. Ходит он, во все углы пялится. А я, дурака кусок,
забыл Сашкины ботинки и куртку убрать. То, что это мои шмотки, тоже не
соврать, ибо, как говорят «жмут в коленках». Отец одежки эти приметил,
и давай выебку мозга устраивать. «У тебя что, гости?», - говорит – «А,
ну, знакомь!». Познакомил, потому что, по большому счёту, деваться было
некуда. - А дальше? – Димка перебирал тёмно-русые вьющиеся пряди. -
А дальше отец обложил меня с любовником семиэтажным матом, по роже мне
вмазал и уехал в Демянск. В течение трёх лет вообще никак на контакт не
шёл, - утыкается носом в шею Птичкина. – Я, к тому времени, на
повышение шёл хорошее. И всё больше важные бабёнки из Администрации с
вопросами приставали: «Что ж Вы, Семён Зосимович, всё один да один?». Я
тогда серьёзными отношениями отягощён не был – много у Блю зависал,
соответственно, мальчиков менял часто. В какой-то момент, меня это всё
подзаебло конкретно. И с отцом хотелось помириться – у него к тому
моменту уже один приступ сердечный был. И статус свой серьёзный,
чиновничий укрепить. В общем, женился я. Познакомился в ресторане с
девчонкой двадцатидвухлетней, месяц с ней роман покрутил… через силу и
предложение сделал. Ирка от радости разве что, кипятком не ссала. -
Ты был женат? – у Димки мозг вскипел. Парень был готов обидеться –
больше месяца вместе, а такая страшная деталь только сейчас вскрылась. -
Не чирикай, - шлепок по спине. – Дальше слушай. Поехал я с невестой в
Демянск, к родителям. Отцу наврал, сказал, что к психологу ходил и
«вылечился». Он поверил, обрадовался. Мир-дружба-жвачка, в общем.
Свадьбу сыграли, в медовый месяц на Кипр отправились. И тут меня
заломало – понял, что с бабой жить совсем не моё. И дело не столько в
сексе, сколько в общении, в ощущениях каких-то. Стоило в Новгород
вернуться, как я к Блютику на квартиру побежал, мальчиков снимать. Так
и жил, - Семён посмотрел во внимательные глаза Димки и увидел в них
понимание. – Жену, конечно, старался не обижать, но она достаточно
быстро просекла, что я ей верность не храню. Всё пыталась меня
расколоть, я отмалчивался, врал, что только её люблю… зачем-то. Потом
она забеременела, а я себя поломать никак не мог – у меня даже партнёр
постоянный появился, Ромка. Ира пыталась меня на чистую воду вывести, в
мобильнике рылась, смски пыталась читать, а я всё стирал
подозрительное. Но один раз лохонулся по-крупному, - качает головой. –
Помню, нажрались мы с Ромео и поехали к Блю на вечеринку. Там, конечно,
групповушку замутили. А у меня телефон с камерой был. Я его на тумбочку
выложил когда разделся, и давай кувыркаться. Кто-то умный решил
«хоум-видео» снять. Я об этом знать не знал, приехал домой довольный и
сразу спать завалился. А жена мобилу цапнула, и давай в сотый раз
инспектировать. И наткнулась на видео, где я тако-о-е вытворял – одного
трахаю, у другого отсасываю, короче, шандец, - закатил глаза, а Птичкин
ревниво зыркнул на мужчину. – В общем, набросилась на меня, спящего, с
кулаками. Визжала на всю квартиру, ревела. А я даже не знаю, что
сказать. Признал, что педик. Она посреди ночи вещи собрала, к тёще
поехала, к мамаше своей, то бишь. Утром позвонила, сказала, что аборт
будет делать. Мне, конечно, стыдно и больно за всё это было, виноват-то
я. Но, в тоже время, Димка, ты не представляешь, как мне легко стало.
Прямо задышал полной грудью. - А ребёнка… тебе не жалко? -
Жалко, - согласился Семён. – Хотя я никогда о детях не мечтал, и
вообще, что-то не вижу себя в роли папаши. Мне племянника хватает. У-у,
спиногрыз! - Родька-то у тебя загляденье. Сём, а чем всё закончилось? Львов обнял Димку ещё крепче. -
Закончилось херово… С женой развёлся, и она, сучка, не поленилась в
Демянск съездить и всё родителям моим выложить. У отца очередной удар.
Он всегда был мужиком здоровым, но после этого заболел. Сердце, чтоб
его… Со мной, конечно, снова связь порвал и матери запретил видеться.
Но она нарушала, естественно… В том году батя совсем слег, я ему
лекарств дорогих накупил, он их принимать ни в какую не хотел. На
операцию за мои деньги в Питере тоже не соглашался. Я к нему в больницу
с мамкой приехал. Мамаша плакала, уговаривала, а он слюной брызгал: «Ты
мне не сын, знать тебя не хочу…». Вдруг за сердце схватился, ёкнул и
ушёл… Так и не поняв, что я всё тот же Сёма, которого он знал, которого
он вырастил. Львов сидел с бесстрастным лицом, но Димкин бок сжал до синяков. Повисло тяжёлое молчание. Птичкин засопел, и выдавил: - Грустно так. А я, придурок, себя самым несчастным человеком считал, когда… Семён потянулся к губам парня и прошептал в них: - Видишь, воробьишко, всё в сравнении познаётся. Дмитрий кивнул и так жалостливо скуксился, что Львов расхохотался. -
Не кисни, Димка, не надо, - взъерошил уложенные волосы. – Печально
конечно, и больно. Но если постоянно копаться в себе, думать – всё
пройдёт мимо. А я тебя встретил… всего такого… замечательного, -
короткий поцелуй. – Жизнь продолжается, Дим, вот что главное. - И мы вместе, - прижался к щетинистой щеке. - И мы вместе, - повторил Сёма. – И сдерживать себя не будем. - Да! – выдохнул Димка, скользнув языком по щеке, в низ, к шее. «И хрен с ним, с шифрованием», - мелькнула мысль в мелированой башке.
***
Жаркий июль плавил улицы древнего города. На центральном пляже, под
красными величавыми стенами Кремля, на песочных берегах мутного Волхова
сотни людей наслаждались летом. И Димка с Сёмой в обеденный перерыв
покидали душные стены Администрации, торопясь на забитый народом пляж,
благо до него всего пять минут быстрым шагом. Бросив брюки и строгие
рубашки с короткими рукавами на прихваченные с собой полотенца, они
бежали в речку и плескались, придуривались, давая фору малышне.
Освежившись, влюблённые доставали из пакетов заранее приготовленные
бутерброды, и, растянувшись на больших полотенцах, грелись под ласковым
солнцем. За пятнадцать минут до окончания перерыва спешно одевались,
расчёсывали волосы и возвращались в Администрацию, где, закрывшись в
Сёмином кабинете, целовались взахлёб, не желая приступать делам
государственной важности…
Начало Димкиного отпуска выпало на 15
июля – самый разгар лета. Семёну же отпуск ещё не полагался, но мужчина
не хотел, чтобы его воробей тух в городе. Предусмотрительный Львов
быстро договорился, что его в Администрации до четверга не будет, но
важные дела он сможет утрясти на расстоянии. Так, он обеспечил целых
пять свободных дней с Димкой, которые они проведут в Валдайском районе,
где воздух свеж и пропитан ароматом хвои. Семён подсуетился и снял
одноэтажный коттедж на базе отдыха «Константинова усадьба», удачно
расположенной на берегу озера Селигер. Птичкин разве что до потолка не
прыгал от восторга. Правда, потом распереживался насчет оплаты, но
Львов нежно почесал парня за ушком и с улыбкой протянул: - Мне для моего воробья ни-че-го не жалко.
***
На место отдыха парни приехали под вечер, немного уставшие.
Расположившись в уютном рубленом коттедже, они в обнимку улеглись на
широкую кровать и прикорнули на часок. - Хочешь на катамаране
покататься? – Сёма считал глупым, вырвавшись из душного города,
отсиживаться в коттедже в такой погожий вечер. - Хочу, - улыбнулся
Дима. – Но сначала я хочу… - указательный пальчик очертил подбородок и
заскользил ниже, по шее с острым кадыком, груди с тёмно-русыми
кудряшками под красную майку-борцовку. - Катание на катамаране переносится на завтра, - решил Семён, заваливаясь на Дмитрия. Птичкин был не против.
Львов
не стал закрывать окно на ночь. «Одно удовольствие таким воздухом
дышать», - подумал он, прижимая к себе теплого, забавно посапывающего
Димку. Убаюкивающе стрекотали сверчки. Всю базу словно накрыли сонным покрывалом. -
Неужели так сложно налить! – Семёна вырвал из дрёмы плаксивый мужской
вскрик. – Слышишь, пошли до ресторана… Не могу я больше! - Мы. Идём. Спать. – Резко и командно ответил второй мужчина. - Пидротон мокрожопый! Хоть пива, а? Капельку, капелюшечку… - Я тебя сейчас отпизжу, честное слово! – выкрик. – Я сказал – хуй в жопу, а потом на бочок. Для тебя же стараюсь! Далее последовала очередная порция взаимной ругани, какие-то шлепки и отдаляющиеся шаги. «Милые
бранятся - только тешаться», - невольно усмехнулся Семён и решил окно
всё-таки закрыть. У него были планы на раннее утро, потому хотелось
хорошенько выспаться. ***
Встав в половину шестого, Львов
тихо, чтобы не разбудить сладко спящего Димку, собрался на утреннюю
рыбалку, прихватив заранее приготовленный «чемоданчик» со снастями и
спиннинг. На столе оставил записку: «Я на рыбалке, побалую тебя ушицей». База ещё спала. Только на кухне ресторана, сложенного из соснового сруба, горел свет.
Семён
хорошо знал эти места. Когда ему было лет 10, он специально приезжал
сюда с отцом и его друзьями на рыбалку. В те беззаботные дни никаких
коттеджей на этих широких берегах не было. Только сосновый бор и ивовые
кустики у берегов. Львов, перекинув навороченный спиннинг через плечо, попытался по памяти найти то место, где рыбачил в детстве. - Вроде там, - почесав лоб, прикинул мужчина, и пошлёпал к полого спускающемуся к воде берегу, скрытому пушистым ивовым кустом. Как
выяснилось, Сёма оказался не единственным желающим порыбачить с утра.
На раскладном стульчике, надвинув нелепую джинсовую панаму на лоб,
сидело нечто непонятное. Сначала Львов подумал, что это девушка –
сбили с толку нечесаные, но очень длинные белобрысые волосы и небольшой
рост. Однако, угловатость и худоба подсказывали, что это парень. Незнакомец
сидел, понурив голову, лениво держа в тонких пальцах удочку, тупо
пялился на водную гладь. Через прорези в узких, как лосины синих
джинсах, выглядывали острые коленки. На сивом была одета красная
толстовка с капюшоном, а поверх её – потёртая джинсовая куртка. - Здорово! – Семён бодро поприветствовал заспанного человека в панаме. - Здрасте, - буркнул сивый и посмотрел на Львова. -
Тоже любишь с утреца порыбачить? – раскладывая снасти, попытался
завести разговор общительный Сёма, одновременно разглядывая нового
знакомого. Мужчина никак не мог определить возраста собеседника –
ему можно дать и 25 и 37, зависит с какого ракурса посмотреть. У парня
были красивые, но бесконечно грустные и отёкшие серые глаза, тонкие
пальцы, длинные ноги, субтильные плечи. Весьма привлекательные черты
лица, тронутые лёгкими мимическими морщинами – очевидно, по молодости
он был трогательно смазлив. - Не люблю. Меня заставили, - убито
пожаловался сивый. – Говорит, рыбалка расслабляет. А вот ни хуя! -
неожиданно возопил он, сорвав с головы панаму и швырнув её на берег. - Тс-с, - дружелюбно цыкнул Львов. – Ты просто не пытаешься расслабиться. Кстати, как тебя звать? - Макс, - протянул тонкую ладонь, походившую на женскую. - Семён. - Очень приятно, - кивнул белобрысый. - Взаимно, - вежливо ответил Львов. – На что ловишь? - А? – Максим непонимающе заморгал. - Наживка у тебя какая? - Вот, - пнул ногой консервную банку, полную дождевых червей. - Неплохо. - Уже полчаса сижу, и что-то не хрена не клюнуло, - печально поведал Малафеев. - Терпение и усё будет! – Львов похлопал сивого по плечу. -
Я третью неделю только и делаю, что терплю, - чуть не плача, выплюнул
Макс. – Семён, дружище! – неожиданно оживился и даже улыбнулся. – У
тебя есть 50 рублей? Львов хохотнул и прищурился: - Есть, а что? - Это хорошо, - пробормотал белобрысый и аккуратно положил удочку на землю. – А ста рублей у тебя случайно не найдётся? - Найдётся, - усмехнулся чиновник. «Вот деловой!» - подумал он. -
Сём, дай в долг, а? – бухнул Макс, скроив чрезвычайно несчастное лицо.
– О как надо! – провёл ребром ладони поперёк шеи. – Я тебе сегодня же
отдам, честное металлическое… - Не суетись. Держи, - Семён достал и
кармана камуфляжных штанов сотку и щедро вручил Максу. Что для него эта
бумажка – задницу подтереть. - Господи, спасибо! – Восторженно
пролепетал Малафеев. – Ты рыбачь… Я вернусь минут через 10, -
белобрысый вскочил и вприпрыжку побежал в сторону базы.
Через 10
минут странный Макс не объявился. Через 15, Семён поймал первого окуня.
А на 25ой минуте, через кусты продрался рыжий мужик, и хмуро осмотрев
берег, возмущённо вопросил: - А где сивый? Семён мельком
взглянул на высокого и крепко сложенного незнакомца. У него были
волнистые морковные волосы до плеч, смешно зачёсанные за уши. Одет он
был в простые потёртые голубые джинсы и красную майку с надписью «Не
пизди».
- Он ушёл минут 20 назад, - спокойно ответил Сёмка, бросая очередного окуня в пластиковое ведро. - Куда? – рыжий подошёл ближе, скроив морду кирпичом. - В магазин, наверное. Незнакомец задумался, покружил по берегу и рявкнул: - Ты что, ему денег в долг дал? - Ага. Стольник. - Пиздец! – обреченно выдохнул рыжий и подойдя к воде, уселся на корточки. - Хули ты заводишься? – Львов не понимал столь бурной реакции. -
Потому что Макс опять нажрётся! – рыкнул мужчина. – Три недели ни капли
спиртного – рекорд, блять! Специально привёз его сюда, оздоровляться
на… А он только ноет – налей блять, да налей! – разошёлся. - Мужик, ты прости, я ж не знал, - искренне виновато извинился Семён, с сочувствием глядя на рыжего. «Это они, наверное, орали ночью под окнами», - догадался чиновник. - Ладно, - отмахнулся тот и решил представиться. – Костя я. - Семён. – Знакомство скрепили крепким рукопожатием. - Прямо, бля, в честь тебя база названа – «Константинова усадьба», - улыбнулся Львов. - А то, всё моё! – раскинул руки Котов. – Как лов? - Фартит пока. - Я знал, что это место клёвое. - Тоже здесь ориентируешься? – полюбопытствовал Семён. - Ага! Правда, давно ещё, я с батей чуть дальше заезжал. К посёлку Котово, знаешь? - Это где ещё спуск больно резкий? - Припомнил Львов. - Именно! – Подтвердил рыжий. - Да, и там бывал…
За
спинами послышался хруст виток, а через пару мгновений на берег
буквально вывалился Макс. В одной руке он держал надкусанную половинку
чёрного хлеба, а в другой – полупустую пол-литровую бутылку водки. - Я же говорил! – крикнул Котов, всплеснув руками. – Нажрался, стулоёб, в ногу ёб! -
Константин, не устраивайте сцен! Здесь, может быть, приличный человек
сидит! – Пьяно потребовал Максим, и спотыкаясь подошёл к рыжему.
Сёма
заметил, как преобразился Малафеев. От того бесконечно печального,
уставшего парня не осталось и следа. Глаза горели, рот до ушей, сивый
будто помолодел лет на десять. - Мой курс лечения завершен. Думаю,
печень успела восстановиться, - облегчённо протянул белобрысый. – И
вообще, Додя изначально говорил – не нужны мне эти таблетки, они мне не
помогут. Прав был, признай? Костька только сжал губы и гортанно прорычал. - Кодироваться не пробовали? – участливо полюбопытствовал Семён. - Бесполезно. – Скривился Котов. – И недели не продержался. -
Всё потому что у меня о-очень сильная воля. Никакой гипноз не берёт, -
Максим разошелся и смачно чмокнул нахмуренного Костьку в щёку. Поняв, как подставились, мужики переглянулись и в один голос выдали: - Мы просто друзья! Сёма усмехнулся: «Ну-ну, друзья. Анальные». - Да ладно, - фыркнул Львов и широко улыбнулся. – Я тоже здесь… с другом. - С близким? – деловито уточнил Максим, навалившись на Костину спину. - Очень! – подтвердил Сёма, и все трое дружно захохотали. - Фух, - обрадовано выдохнул Котов. – А я уж думал, что кроме нас здесь нормальных людей не будет!
***
Мужики разговорились. По большей части, трепались Семён и Костя, а Макс
сонно слушал, накручивая сивые патлы на длинные пальцы. - А не
замутить ли нам шашлык-машлык? – предложил Малафеев. – Я со жрачкой
хоть сейчас подсуечусь. Вы ящичек водочки притараните… - Костька
стрельнул в белобрысого гневным взглядом. - Было бы здорово! Компанией всегда тусить веселее, - согласился Семён. - Только давайте, всё же, водяры будет немного меньше, чем ящик, - предложил рыжий. - Коне-е-ечно! – поддержал Львов. - Тогда, вали что ли, сивый, готовься? А я посижу ещё немного… Подмигнув Семёну, Максим поднялся и собрался уходить. - Только бутылку отдай! – потребовал Константин. -
Пожа-а-алуйста! - усмехнувшись, Малафеев открутил жестяную крышечку,
отпил достаточное количество горькой под возмущённым взглядом Котова и
швырнул бутыль на песок. - Ты видел, а?! – Костька ударил нового
знакомого локтем в бок. Смеясь, довольный сивый послал несколько
воздушных поцелуев и побежал прочь.
Семён же, оставшись в
Костей, успели обсудить сотню важных и животрепещущих тем. Начали с
того, что Lexus LX 470 жрёт до безобразия много бензина по сравнению с
другими джипами, и закончили тем, что с гондоном ёбля никак не катит.
Обрадованный
новым знакомством, наловив окуней, Семён, обменялся крепким
рукопожатием с рыжим. Он торопился в свой коттедж, к Димке, который уже
проснулся и сидел на крыльце. - Ого! – зааплодировал Птичкин, заглянув ведро. – Вот так улов! - А, - взмахнул рукой Сёма. – Мелочёвка. Когда на Волгу поедем – тогда узнаешь, что такое настоящий клёв. - Мы поедем? – зарделся Димка. - Ты сомневаешься, дурилка картонная? – Львов плюхнулся на деревянные ступеньки и обнял своего воробья. - Теперь – ни капельки! – парень улыбнулся и потянулся к губам Семёна. - Димк, а я тут с парнями классными познакомился, - нацеловавшись, прошептал Львов. - Что за парни? – недоверчиво скривился Птичкин. -
Да педики, как мы, - засмеялся мужчина. – Парочка такая угарная.
Забухать предлагают. Шашлык-водочка, в общем, всё как у нормальных
людей. - Ммм, я голосую «за», - согласился Димка, устроив мелированую голову на широком плече, не думая ни о чём дурном.
***
Ровно к семи часам вечера Дмитрий и Семён, прихватив с собой пакет с
четырьмя литровыми бутылками водки, направились к развесистой
«серебристой» иве у самого берега Селигера. Там, под её плакучими
ветвями, уже во всю разжигали огонь, нагревая мангал Костька и Макс. - Вон они! – весёлый Львов показал пальцем на парочку, колдующую над шашлыком. Димка
замер на месте с перекошенным лицом. Ему хватило секундного взгляда,
чтобы понять с какой «угарной парочкой» познакомился его Сёма. Тощий сивый, в чёрной футболке с принтом этикетки Jack Daniels. Рыжий Костька в тёмно-синей футболке «Я ненавижу Дом-2». - Я не пойду, - процедил Дмитрий, сжав ладонь Львова. - Ты чего, воробей? – Семён дёрнул парня и поволок к иве. - Сёма, отпусти! – задёргался Птичкин. – Я не хочу видеть этих людей! - Что стряслось, объясни мне? – вскипел Львов, бросив взгляд в сторону новых знакомых. Наблюдательный
Макс быстро узнал в «друге» чиновника своего соперника. Пьяная ярость
накрыла Малафеева, и он принялся таскать матерящегося рыжего за хвост. «На этих-то что нашло?» - удивился Сёма. - Димка… - потянул за руку. -
Семён, этот рыжий… мой бывший. Про которого я тебе рассказывал! –
выпалил Птичкин и вырвав ладонь из цепких пальцев Львова, побежал
куда-то в кусты. «Блять, что за бразильский сериал?», - мужчина закурил и направился к ругающейся парочке.
- Эй, Семён, тебя что, эта птица кругложопая из семьи увела? – провизжал Макс, стоило Львову подойти ближе. - Никто меня не уводил, - возразил чиновник. – Я сам… его подобрал. -
Да ла-а-адно! – голос Максима был преисполнен злостью. – Как ты можешь
встречаться с этим сопляком? Он гад! Лезет в чужие жизни и рушит их! И
на Костю покушался, и ещё, наверное, на многих других! - Сивый, помолчи, - цыкнул Котов и серьёзно посмотрел на Львова. Семён уселся рядом с ним на бревне и сурово спросил: - Значит, ты Димкин первый? Не успел Костька ответить, как Максим влез: - Ой-ой, первый блять, как же. Да у этой сучары специальность такая – чужих мужиков своей задницей тухлой завлекать! - Неправда это! – выкрикнул Семён. – Не такой Дима! Малафеев надрывно захохотал. Костя мученически закатил глаза. - Такой! Мне одного взгляда хва… - Максим, помолчи, - потребовал Котов. -
С хуя ли ты мне рот затыкаешь? Ты опиздел совсем – заступаешься за эту
шлюшень? – возмутился белобрысый и заколотил Костьку кулаками по спине.
- Не шлюха Дима, не шлюха! – выплюнул Львов и отвесил подзатыльник разошедшемуся Малафееву. -
Э! – тут уже вскипел рыжий, приобняв шипящего от боли Максима. – Ты
моего костлявого не тронь! Одно дело, когда я ему тумаков отвешиваю… А
другое… - Я и тебе сейчас навешаю по пятое число, - пригрозил Сёма. – Я Димке обещал, что набью рожу, тому, кто его обидел. -
А по-другому и быть не могло! – брызжа слюной, проорал Котов. – Передо
мной, между прочим, выбор стоял – он, весь такой хорошенький, или
любимый. - Надо было думать, блять, когда на мальчишку лез, - прорычал Семён. – Ты взрослее, опытнее – на тебе ответственность! Львова
накрыла жгучая злость. И ревность. Сразу видно – Костька мужик
основательный, в Димкином вкусе. Не удивительно, что паренёк на него
запал, и отходил от обиды мучительно долго. Сёма даже думать не хотел –
сравнивал ли Птичкин его с рыжим. Львову нравилось считать себя самым
лучшим мужчиной из тех, которые были у Птичкина, и набить рожу
добротному Котову стало для него делом чести. Так он и за разбитое
сердечко Димы постоит, и себе докажет, что «его яйца крепче». - Поговорим? – сурово спросил Семён. - Думаешь, раз в погранвойсках служил, так всех натянуть можешь? – насмешливо выплюнул Костька, взглянув на татуировку Львова. - Даже если так? - А вот хуй! – воинственно рявкнул Костя и толкнул Сёму в грудь так, что он свалился с бревна.
***
Семён драться умел, но не любил. В жизни не часто ему приходилось
пускать кулаки в дело. Наверное, с компаниями просто везло. Но ещё с
армии он помнил приёмы рукопашного боя и постоянно поддерживал себя в
физической форме, каждое утро, тягая шести килограммовые гантели.
Костя, как и Львов, драться умел. Но в отличие от него, ещё и любил. В
детском саду и начальных классах, он безжалостно колошматил любого, кто
осмеливался обозвать его «рыжим-конопатым». Став постарше, когда
веснушки сошли с симпатичного лица, Котов с удовольствием махался с
любыми оппонентами – с парнями из параллельных классов, с гопниками,
имеющими зуб на патлатых. И сейчас, дожив почти до сорока лет, рыжий
предпочитал лишний раз заехать по морде, чем подбирать нужные слова.
Львов брал отточенными приёмами и продуманной тактикой. Котов – бешеным напором и силой ударов. Чаша весов постоянно колебалась. Сначала побеждал Костя, наносивший удар за ударом, а Сёма только успевал ставить блоки. Потом, Львову удалось взять инициативу в свои руки, и дав под дых рыжему, завалил его на землю. Они катались по траве и орали друг на друга отборнейшим матом. Ломило грудь, из носов бежали струйки крови, попадая на губы. Максим скакал где-то поблизости, и как всегда во время драк орал: - Костя, врежь ему! По почкам, по печени!
- Я сильнее, - пропыхтел Семен, вдавливая рыжего в землю. - В своих мечтах! – прорычал Костька, заехав крепким лбом по лбу Львова. Краем глаза он заметил, как Макс, прихватив недопитую бутылку пива, побежал куда-то…
***
Взвинченный сивый шагал вдоль берега и надеялся найти поганого Птичкина, который, по его мнению, виноват во всём.
Дмитрий
сидел на большом валуне, опустив ноги в прозрачную воду озера.
Настроение упало ниже нулевой отметки. Он собирался отправиться к
Семёну и уговорить его уехать из «Константиновой усадьбы». Если это
возможно – немедленно. Услышав шаги, Димка обернулся. Перед ним стоял Макс и безумно улыбался. «Псих», - подумал Птичкин и надув щёки, демонстративно отвернулся от него. Малафеев, тем временем, снял чёрную футболку и на цыпочках стал подкрадываться к ничего не подозревающему Дмитрию. «Получи, шняголиз!». Максим решил – раз Костя дерётся с Семёном, то ему самое время навалять Птичкину, отомстив за миллионы убитых нервных клеток. - Ааааа! – Димка растерялся, когда Малафеев накинул на его шею футболку и стал затягивать её. Птичкину
повезло, что сивый достаточно слаб. Натренированному на фитнесе парню,
не составило особого труда извернуться, и акробатично перекинуть через
спину пыхтящего Максима. Малафеев плюхнулся в воду, но отступать не
стал. Вытянув перед собой руки, словно зомби, он потянул Димку к себе,
в озеро. Птичкин упал на колени, но исхитрился со всего размаху заехать Максу под левый глаз. Вся округа огласилась надрывным криком: - Сука бля-а-а-а! Малафеев театрально закатил глаза и со вздохом упал. Дмитрий не на шутку испугался. - Эй, что с тобой? - молодой человек склонился над белобрысым и обеспокоено потряс его. Не
успел доверчивый Димка глазом моргнуть, как ему в лицо полетела кучка
мокрого песка. С диким хохотом Максим налетел на отплёвывающегося
Птичкина и принялся тыкать его смазливым личиком во взбаламученную воду…
***
- Сука, бля-а-а-а! – этот безумный крик долетел и до Кости с Семёном. - Макс! – Котов резко оттолкнул от себя Львова и помчался к месту, откуда доносился вопль. - Стой, блять, мы ещё не закончили! – взревел Семён и, утерев рукой кровь из носа, побежал за рыжим.
Мужики
напрочь забыли про свою бой, увидев какие страсти кипят в озере
Селигер. Вцепившись друг другу в волосы, по мелководью, испачканные в
песке, катались Максим и Димка.
Не сговариваясь, Семён и Константин бросились к своим половинкам, и с немалыми усилиями расцепили их. -
Пусти, Костя! Я ещё не закончил… У меня есть силы… Я одержу победу на
птичкой! Я мегамэн, блять! Пусти! – взбешённый Макс брыкался и
дрыгался, пытаясь вырваться из Костиного захвата. Димка же, напротив, чуть не плача, повис на шее у Семёна и заканючил: - Давай уедем отсюда, Сём, я тебя прошу… Давай уедем? - Тс-с, подожди, воробушек, - Львов уселся на траву и притянул к себе Птичку. -
Этот психопат белобрысый чуть не задушил меня! – пожаловался Димка,
уткнувшись носом в щетинистую щёку. – Ой… Сёмка, у тебя кровь! –
парень, поплевав на пальцы стал заботливо стирать кровь из-под носа и с
подбородка. - Всё равно я ему больше навалял, - гордо заявил Львов
и, обхватив лицо Дмитрия ладонями, взволнованно выпалил: - Дим, скажи,
кто лучше… Птичкин рассмеялся и повалился на крякнувшего от неожиданности, помятого Семёна. - Ты, конечно, ты! – он посмотрел в блестящие карие глаза. - Серьёзно? – выдохнул Львов. -
Ты же сам мне говорил – всё познаётся в сравнении. Вот я и понял, что
ты лучший, - Сёмка заулыбался как дурак и на радостях рванул к себе
ойкнувшего Птичкина.
***
Неподалёку от Семёна и Димы
расположились Костя и Макс. Рыжий любовно натянул на дрожащего
Малафеева свою грязную футболку и растирал ладонями его плечи. - А я этому Семёну больше навалял! – похвастался Котов, шмыгнув носом. - Я не сомневался, - улыбнулся белобрысый. – Знаешь, а я Птичке тоже знатно накатил. -
Угу, тебе только в боях без правил участвовать, - фыркнул Костька. –
Какой у тебя фингал красивый вырисовывается, - рыжий аккуратно прильнул
губами к покраснению под левым глазом. - Сам-то хорош, - Максим приложил палец к разбитой губе Константина. - Это того стоило, - важно протянул Котов, покосившись на лежащих в обнимку Сёму с Димкой. – Всё равно мы круче! -
Естественно! Мы с семнадцати лет вместе! – смеясь, выдал Макс. – Эй! –
вдруг заверещал он. – Птичкинские! – Львов приподнялся на локте и
недовольно спросил: - Что надо? - А вы сколько времени вместе? – поинтересовался Малафеев. - Второй месяц! – важно ответил Сёма, влюблено посмотрев на Димку. Костька и Макс заржали и в один голос выкрикнули: - Сосунки! Кровь подлила к щекам Семёна. - Что они пальцы гнут? Сами-то сколько… - Эти придурки лет двадцать вместе, - буркнул Дима. -
Да ты что? – озадачился Львов. – Знаешь, воробей, - мужчина неожиданно
просиял. – Какие наши годы – мы их догоним и перегоним! - Правда? - Обязательно! Я ж тебя люблю, - с чувством выдохнул Семён. Димка,
так ждавший этих слов, чуть не взорвался. И плевать ему на Костю, пусть
он со своим алкашом валандается. У него есть Сёма – самый любимый,
самый лучший, самый красивый… в общем, самый-самый. «Никуда не уедем отсюда!», - решил Птичкин.
***
Насидевшись, Костя и Макс, ковыляли под ручку к первоначальному месту
сбора – под иву, где их ждали четыре бутылки водки и шашлыки. - Эй, сосунки! – рыжий окликнул увлечённых друг другом Сёму и Димку. – Не хотите с нами бухнуть? Водка, всё же, ваша. Львов переглянулся с Птичкиным. Парень кивнул в знак согласия. - Пойдём. Не всё же вам оставлять, - насмешливо ответил Семён.
Аняняняння))Если в дневе не отписалась,то хоть тут накалякаю!)) Мари!Че-то я губу раскатала на еще на одну часть))Как-то меня переклинило))) Эх!)))Меня почему-то баталия Птички и Сивого нереально повеселила)) Этакая кошачья драка с вырыванием волос и подленькими бросаниями песком в глаза))) А логика Макса вообще убила)) Раз Костька с этим дерется,так я мелкому наваляю)))ггыгыг И как настоящие русские мужики после хорошей пизделовки отлично откушали алкоголя))) Мир,дружба.жвачка)) Супер-супер))
Прогуливающиеся люди любопытно оглядывались на странную четверку с разбитыми мордами и в рваных футболках. Сначала чувствовалось напряжение. Димка и Максим буравили друг друга недовольными взглядами, Костя и Семён враждебно переглядывались. Однако, несколько последовательно принятых стаканов водки сгладили негатив между Котовым и Львовым. - А ты достойно дрался, - оценил Семён, обняв Костьку за плечи. – Хорошо по челюсти заехал – говорить больно. - Знаешь, тебе тоже приятно было морду набить. И удары качественные – не комариные укусы. До сих пор харя болит… Далее, разговор перетёк совсем в мирное русло: - Так, какая у тебя тачка? – поинтересовался Костя. - Citroen C-Crosser, - гордо ответил Львов. - О, зачётно. А у меня Land Rover Discovery 3, знаешь, я вообще джипяры обожаю – только их и покупаю. - Согласен – я тоже других тачек не признаю. Помню, когда только работать начал, решил – лучше с рук куплю, но джип. - И что купил? - Гранд Чероки. - О-о-о, - Костя пожал руку Львову. – «Грандиозный широкий» это вещь. Сам с него начинал… - Это надолго, - закатил глаза Малафеев и, прихватив с собой бутылку водки и пару пластиковых стаканчиков, пересел к Димке. - Ну что, хряпнем, разлучник несостоявшийся? – сивый вручил Птичкину стакан. - А не западло со мной пить? – насупился Дима. Максим прокашлялся и серьёзно, словно старая учительница, проговорил: - Я всё-таки, взрослый, умудрённый опытом мужчина… И Костька при мне остался, никуда не делся, - улыбнулся белобрысый. - А я Сёму встретил, - влюбленно протянул Дима. - Вот и выпьем за это! – торжественно объявил Макс и парни чокнулись пластиковыми стаканами. А рядом, на повышенных тонах Константин спорил с Семёном – какое моторное масло лучше…
Мд))Закрутили однако..Интерестно,интересно.. Чем дело кончится,сердце успокоится?Прод.будет? Мне кажется почему то ,что Костя влюбится в Птичку. Бросит своего Алкаша, и захочет вернуть Воробья. А тот -фиг.Но это я уже ,сам досочинял. А вы как думаете?
Спасибо, Дэйв) Этот оридж уже закончился бесповоротно. У Димаськи появился Семён и это надолго) А Костя в Птичку не влюбится и своего Максика-бухарика ни на кого не променяет, ибо у них настоящая любовь, проверенная годами. Это 100 %. Ведь Костя/Макс - моя самая лучшая и любимая большинством моих читателей пара) Впрочем, этот оридж про "Воробушка", идёт как сиквел к рассказу про Костика с Максом ("Новгородская "санта-барбара", где Костя сивому с Димой и изменил сорвался). Самый главный мой ориджинал - это "35" и куча дополнительных историй к нему как раз про рыжего с сивым, он есть на этом сайте, в самом начале. Если будет не в лом - почитай как-нибудь, и ты поймёшь, что Костя никому своего алкаша не отдаст)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]